2009_4 - Газета Дуэль

Следует отметить, что при наличии у развивающихся младенцев летальных аномалий, они в большинстве случаев не доживают до рождения, а погибают в результате самопроизвольных выкидышей на разных сроках внутриутробного развития.

Почему врачи не применяют «выжидательную тактику», а подвергают беззащитного младенца жестокому, мучительному убийству путем аборта, а женщине калечат репродуктивную систему?

Можно предполагать, что причин здесь несколько. Это, во-первых, названные выше отчетные показатели смертности, которые начальство требует улучшать, во-вторых, стереотипы в сознании врачей и, наконец, в-третьих, фактор их материальной заинтересованности, добавленный национальным проектом «Здоровье».

Рассмотрим следующую ситуацию. Врач не выявил (случайно или намеренно) врожденные аномалии развития у младенца беременной женщины (или выявил, а женщина отказалась от аборта), а затем младенец умер естественной смертью в результате выкидыша (антенатальная гибель) или после 7-го дня жизни в роддоме.

В соответствии с родовым сертификатом, в первом случае доплата будет снижена гинекологу женской консультации (сразу по двум критериям: невыявление аномалии и антенатальная гибель), а во втором и гинекологу (невыявление аномалии), и акушеру роддома.

Если же беременную направят на аборт (поздний, то есть самый варварский!), доплата по данному случаю уменьшена никому не будет.

Повышению числа поздних абортов способствуют также криминальный бизнес — поставка так называемого эмбрионального материала для фармацевтической и косметической промышленности и использование абортированных младенцев для науки.

Как зарубежные, так и наши отечественные специалисты подчеркивают, что развитие пренатальной диагностики как технологии приводит к ослаблению мотивации лечения нерожденных младенцев. Так, согласно оценке в монографии «Новорожденные высокого риска», «около 40–50 % врожденных пороков плода поддаются успешной коррекции в случае своевременного её проведения. Вместе с тем, в настоящее время довольно часто по совету районного акушера-гинеколога производится неоправданное прерывание беременности при наличии порока развития у плода».

В «дивном новом мире» исследователей вполне обоснованно надо опасаться, что не будет допускаться существование любого человека, чем-либо отличающегося от других.

Для продвижения в обществе деятельности, которая не продуцирует ничего, кроме страха у беременных женщин и последующих абортов, медицинским генетикам вполне естественно приходится много трудиться. Усилия их направлены на искусственное формирование среди населения потребности в пренатальной диагностике, которая на самом деле отсутствует.

Согласно сообщению В.Л. Ижевской, «проведение генетического скрининга заболеваний, которые в настоящее время не поддаются лечению, во многих странах запрещено законодательно».

По сути, проводится манипуляция сознанием будущих родителей, имеющая целью привести их оценки и поведение к заранее намеченному результату.

Эта пропагандистская кампания уже идет. Женщин всячески запугивают перспективой оказаться матерью больного ребенка. В обществе усиленно распространяется устрашающая и неадекватная информация об инвалидах и родителях детей-инвалидов, которую сами они называют страхами, мифами и ложными стереотипами, не имеющими ничего общего с их реальной жизнью.

Практически все влияния на беременную женщину в ходе пренатальной диагностики направлены на то, чтобы склонить её к аборту. К «нужному» решению подталкивает само по себе проведение данной диагностики как целенаправленного действия, а также специфическая терминология: слово «риск» (а не «шанс»).

Кроме этого, специалисты по пренатальной диагностике в своих методических рекомендациях и монографиях рекомендуют оказывать и прямое психологическое давление на женщин в консультациях. Согласно специально проведенному опросу медицинских генетиков, значительная их часть (от 24 % до 87 % в зависимости от подозреваемой патологии у плода) предпочитает давать беременной женщине «негативный» совет (то есть совет сделать аборт) в директивном стиле. Служба пренатальной диагностики в России, по замыслу её организаторов, возглавляемых Э.К. Айламазяном и В.С. Барановым, носит характер социальный и даже управленческий.

Максимальный охват беременных скринингом с последующими абортами нужны и для упоминавшегося выше «снижения» младенческой смертности, чтобы по этому показателю «не ударить в грязь лицом» на международной арене. Форсируют эти мероприятия с помощью родовых сертификатов, государственных программ и приказов (с пометкой «обеспечить неукоснительное исполнение»).

А теперь представим себе расстановку сил: с одной стороны — растерянная беременная женщина (одна или с мужем), с другой — члены «авторитетного» консилиума с абортивным мышлением, которых, к тому же, материальное поощрение, показатели и приказы делают крайне заинтересованными в прерывании её «неправильной» беременности. Если женщина не «стоит как скала», приговор её младенцу вполне очевиден. Можно полагать, что ощущения у «репродуктивно неблагонадежной» беременной (не собирающейся избавляться от младенца с отклонениями) перед тройкой консилиума сродни тому, что испытывали «политически неблагонадежные» перед тройкой чекистов.

Среди сообщений о недавних событиях в Южной Осетии особенно всех поразили свидетельства, как вооруженные до зубов агрессоры закидывали гранатами спрятавшихся в подвале беззащитных женщин и детей. Казалось, что большего зла просто не может быть! Но такие зверства и воспринимались всем миром, как зверства, а не как норма, и это дало возможность подавить геноцид. Между тем, организованное уничтожение находящихся в материнской утробе беззащитных младенцев на основании «неправильных» генов, пороков и просто своих особенностей, то есть аналогичный геноцид, производится у нас в России систематически, как приоритетное мероприятие общегосударственного значения.

В России в ситуации демографической катастрофы форсируется «профилактика рождения» детей. Под разными названиями в качестве приоритета она включена в государственную и все региональные программы, и регионы соревнуются между собой в количестве прерванных беременностей. Каков итог войны под названием «пренатальная диагностика»?

В этом геноциде погибают как младенцы с отклонениями, так и здоровые младенцы (в качестве осложнений и ошибки метода), а матери калечатся самыми зверскими поздними абортами, после которых многие из них уже никогда не родят. Молодых врачей, которых учат производить такие аборты, фактически учат совершать убийство с особой жестокостью. Аборт возводится из ранга частных поступков отдельных женщин, до сих пор открыто не поощряемых государством, в ранг государственно-важной социальной политики. Существуют, по-видимому, духовные причины неосуществимости целей пренатальной диагностики. Эта деятельность способствует нарастанию в обществе жестокости и цинизма, и поэтому больные дети будут вновь и вновь посылаться нам, чтобы мы стали более добрыми, чуткими и жертвенными…

По прогнозам западных ученых, следующим шагом после принятия обществом евгенических абортов будет законодательное оправдание эвтаназии успевших появиться на свет больных детей. Уже сейчас практика таких абортов отражается на отношении к новорожденным с патологией. Известно много случаев, когда врачи «принуждали умирать» новорожденных с аномалиями (или только с предрасположенностью к ним), которые не погибли сами. Принуждение беременных к диагностике неизлечимых болезней у их младенцев и практика абортов, а также неоправданные случаи кесарева сечения, наряду с грубым, циничным обращением, отталкивает некоторых женщин от консультаций и роддомов и они уходят в частные школы подготовки к родам, что обычно завершается родами на дому и зачастую в воде. Это движение представляет собой значительную опасность как в медицинском, так и в духовном планах. В первом случае из-за повышенной инвалидизации и смертности новорожденных и матерей в связи с невозможностью неотложных мер в экстренных случаях. Во втором случае из-за приобщения семей к шаманству и оккультизму под видом безобидных психотренингов в таких школах.

По этому пути уже зашли весьма далеко. Яркий пример — цинизм, с которым любят упоминать святого царевича Алексея Романова, болевшего наследственной гемофилией. Появление его на свет, в честь чего семья царственных страстотерпцев пожертвовала повивальному институту (ныне «колыбель» пренатальной диагностики НИИ акушерства и гинекологии им. Д.О. Отта) большую сумму, генетики расценивают как событие, послужившее созданию службы уничтожения нерожденных детей с таким же, как у царевича (гемофилией), и другими заболеваниями. При этом они кощунственно намекают, что нашим современникам повезло гораздо больше, и путем их методики рождение таких детей, как царевич, теперь могут предотвращать!