Гнилое дерево - Комбат Найтов

- Критиковать может каждый, что предлагаешь.

- Взять Лик, это вполне по силам кавкорпусу.

- Как ты себе это представляешь?

- У Просткена в лесу крупный опорный пункт 20 дивизии в районе высоты 122,0. Со стороны леса у озера Тозилово - не просматриваемый участок, который минировали немцы. Опорный пункт на высоте 128,0 наша разведка уже несколько раз посещала, но не тревожила. Со стороны Длугосенна туда идет дорога. За дотом 'Корд' лежит мост через канал. Позиции немцев оттянуты от канала и дота на расстояние 800 метров. Как раз на обратном скате этой дороги. Танковый полк при поддержке артиллерии форсирует канал и атакует позиции немцев у Длугосенны, разворачивается и атакует высоту 128. С нее, как на ладони, форт Остроколлен, который танкисты и артиллерия берут под обстрел, а кавалерия, в поводу, лесом проскакивает на исходные к высоте 122. После этого пускаем танки по правой опушке леса в направлении Реглера, и пытаемся перерезать шоссе Лик-Райгород. Всего четыре деревни и две высоты. Везде опорные пункты, так что артиллерии придется много поработать. А на левом фланге плотно поддержать артиллерией войска возможностей маловато.

- Хочу на месте ознакомиться. - ответил Еременко, и повесил трубку ВЧ.

Канал Богуши-Райгород был основным местом обороны. На его берегах немцев держали доты УРов, и, бойцы 2-й и 27-й дивизии с июня. Здесь мы ни разу не переходили в атаку. В месте, где предлагал атаковать Владислав, граница проходила по самому берегу канала. Некогда там был металлический мост, который, за два часа до начала войны, был вытащен лебедкой на наш берег. Три дота держали берег и окрестности плотно. А разведчики 27 дивизии частенько пользовались этим местом для скрытного прохода на ту сторону. На том берегу существовали блоки, с помощью которых можно было подтянуть пролет и поставить мост на место. Канал был старинный и очень узкий, но, с крутыми каменными берегами. Принципиально, его наличие превращало это направление в не танкоопасное. У немцев здесь противотанковой артиллерии не наблюдалось. Плюс, господствующая высота 128.0 давала возможность наблюдать за всем районом. Еременко не поленился, и сам приехал прямо на передний край. Рассмотрев каменные стенки канала, который был шириной около пяти метров, он покачал головой.

- Ну, хорошо, один мост положим, и что?

- Так я в Белостоке видел штук сорок СТ-26. - ответил Влад.

- Они Т-34 не держат.

- Это один не держит! Класть их рядом и пускать каждую гусеницу по своему мосту, по 13 тонн на мост, при максимуме 20. А таких каналов у нас море, можно надрессировать экипажи, так чтобы мгновенно укладывали.

- Дело говоришь! - сказал Еременко, и еще раз припал к стереотрубе, рассматривая рубеж будущей атаки. - Давай, готовь артиллерию, а танкистам я сам задницу надеру. Они ж, гады, в один голос, утверждали, что СТ-26 - полная дрянь и нелепость.

Через неделю двадцать шесть танков успешно форсировало канал, часть из них шла еще и с тралами, проделали проходы, смяли опорный пункт немцев у деревни Длугосенны, обеспечив захват господствующей высоты 128. Куда немедленно перебросили батарею 122 миллиметровых гаубиц, несколько минометных батарей, и сделали существование немцев в Просткене невыносимым. Казаки Доватора совершили рейд на Лик, основательно повредив две железнодорожные станции, крупный склад ГМС и боеприпасов. Еще одной стороной этого рейда был массовый исход немцев, имеется ввиду гражданских, со своих хуторов в прифронтовой зоне. Мосты аккуратно сняли, и со всеми предосторожностями потащили вправо к Августову. Там огромное множество таких каналов, очень затруднявших использование танков на том направлении. Их, конечно, использовали, но потери были очень солидными.

Спустя буквально два дня после окончания операции под Ликом, Еременко, собрав во всех мехкорпусах 'устаревшие' СТ-26, организовал многочисленные переправы под Августово, смял двумя усиленными мехкорпусами, 11-м и 20-м, части 8-го корпуса немцев, и, казаки и танкисты ворвались в Сувалки. Оставили там разбираться подоспевшую пехоту и продолжили наступление в направлении Вержболово, стремясь перерезать снабжение группы армий 'Север'. Опасность осознал, сосредоточившийся на берегах Немана, Гот, который развернул свои два корпуса, и стал подрезать 'зарвавшихся' Мостовенко и Никитина. Те бой приняли, развернулись и нанесли с двух сторон удар по Готу.

В эти дни как никогда, было тяжело в Осовце: требовалось перебросить на правый фланг кучу боеприпасов и топлива. И это при том, что оба корпуса 'не стояли на учете': не входили ни в 10-ю, ни в тринадцатую армию!, снабжение которых, по-прежнему, висело на Осовце и Владиславе, но, фронтовые снабженцы, в чьем ведении находились корпуса резерва фронта, не успевали перебрасывать их снабжение, так как их склады были под Минском и Могилевом. В итоге, пришлось фронту перебрасывать эшелонами все в Осовец, а Владиславу лезть из кожи вон, просовывая снабжение через разбитые дороги под Сувалками.

Взять Вержболово не удалось. Фон Лееб имел достаточно сил, чтобы, в конечном итоге, отбить неожиданную и эффектную атаку. Корпуса через пятнадцать дней вынуждены были частично оставить позиции севернее Сувалок, но, фронт откатился от Августова до Требурга, и вторично был взят Лик, это уже сделал Осовецкий УР и Первый стрелковый корпус. Красная Армия стояла и вела боевые действия на территории Германии. Именно: не Польши, а Германии. К сожалению, 20-й мехкорпус остался без командира. В одном из боев был ранен генерал Никитин, командование принял его заместитель генерал-майор Николай Денисович Веденеев. Ничем особенным он себя не проявил, и, через некоторое время, из-за больших потерь в корпусе на завершающем этапе боев в районе Сувалок, с командования корпусом был снят и отозван в Москву в распоряжение ГАБТУ.

Еще шли бои за Пшеросль, небольшой еврейский городок на границе с Пруссией, когда Владислава неожиданно вызвали в Минск, в штаб фронта. Было предчувствие чего-то нехорошего. 209-я дивизия понесла потери при наступлении. Лик они взяли, но так как кавалеристов забрали на правый фланг к Августово, то наступление шло медленно, с соответствующими потерями, как в танках, так и в пехоте. Но, деваться было некуда, приказали, и вперед! Требовалось поддержать наступление на Требург, хотя дивизия только вышла из боев и еще не пополнилась. В штабе было неестественно мало народу.

- Ты чего опаздываешь? - спросил его корпусной комиссар Фоминых. - Давай быстро в театр!

Улица Ленина была перекрыта баррикадами, между ними небольшой проход, но военные машины пропускали. Фоминых подталкивал Владислава в спину, поторапливая его. Прошли в театр, в зале полно народа, на сцене стол, накрытый красным бархатом, и сидит весь генералитет. Фоминых кому-то отчаянно махал на сцене.

- Стой здесь! - приказал он Владу, а сам, чуточку пригибаясь, побежал на сцену. Что-то сказал немолодому бородатому корпусному комиссару, и уселся за стол. На трибуне стоял молодой авиационный генерал, и громко выдавал в зал сплошные лозунги. На него обрушился шквал аплодисментов. Затем слово взял тот самый бородатый комиссар и вызвал Владислава на сцену. Зачитал приказ командующего фронта, затем приказал расстегнуть гимнастерку, проделал дырку над карманом шилом складного ножа и прикрутил орден Красного Знамени полковнику Преображенскому. Затем подтолкнул его к трибуне. Требовалось что-то сказать, а дыхание перехватило. Смахнул слезу с глаза, которая предательски выступила.

- Гарнизон крепости Осовец первым вступил на землю Германии. Обещаем закончить этот поход в Берлине. - и взял под козырек.

Зал не понял, что это все. Несколько секунд молчания, а затем начались хлопки, довольно быстро перешедшие в овации. Заводить людей не требовалось. Все понимали, что вся война еще впереди, что будут и победы, и поражения. Враг еще силен, очень силен. Но, это первое наступление на советско-германском фронте.

После награждения состоялся 'корпоративчик' для награжденных, командования фронтом и самых главных 'фронтовиков': штаба и обслуживающего персонала штаба фронта. Самим себе не откажешь, поэтому, вся, не выданная в полки, по причине убыли личного состава, водка выставлена по всему театру. Море закусок, тут же организованы танцы, концерт артистов из Москвы, которые, тоже, оказались, совсем случайно, в театре. Тосты, здравицы, смех, песни. В общем, праздник. Среди 'фронтовиков' немало свеженагражденных, многие сверкают новенькими медалями. (Ордена в те дни раздавались не очень. И БКЗ считался, чуть ли, не высшим орденом. Остальное выдавали только в Москве, но, чаще всего, награды оставались в отделе награждения, так как были посмертными.) Все правильно, это ж они: 'обеспечили', 'провели', 'подготовили', 'осуществили', 'вдохновили' и 'проконтролировали' первое успешное наступление Красной Армии. Немного посидев за столом, Влад засобирался в обратный путь. На выходе буквально столкнулся с тем бородатым комиссаром. Это был новый ЧВС Булганин, который кого-то проводил, помахав ему/им рукой, и повернулся, чтобы войти в театр.