Хранитель Виртуальности - Владимир Гусев

Глава 7

Земля… имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например: «человек».

– Выяснить, кем является Кропоткин в реале, не удалось: его гостиная зарегистрирована на вымышленное имя, – докладывает Аверьян Никанорович.

– То есть как это? – удивляется Юрчик, хмуря белесые брови. – Такое запрещено Хартией! Кропоткин – это, конечно, псевдоним. Но в реале ему должно соответствовать вполне определенное лицо! Без этого невозможно открыть гостиную!

– Теоретически, – терпеливо поправляет его Авер. – Но практически такое вполне возможно – если хакеры взломают защиту системы регистрации. Видимо, это им в очередной раз удалось.

– Подготовьте докладную на имя начальника пятого отдела, – прекращаю я бесплодный разговор. – Это по поводу взломанной системы регистрации. Кропоткина в реале мы не найдем, слишком мало данных. Но, возможно, удастся вычислить его через маршруты в виртуале.

– Вряд ли. Иначе не регистрировался бы исподтишка, – вздыхает опытный Ларион Устинович.

– Если не вычислим – даю санкцию при первой же встрече распылить на месте. Теперь у нас есть для этого основания. В гостиной, естественно, поставьте сторожок.

При следующем визите анархиста в собственную гостиную придется поработать, но не мне – для столь мелких поручений есть другие. Пусть, например, профпригодность докажет Юрчик. Заодно и свое место будет знать. Но следующие, уже объявленные посиделки у Кропоткина состоятся только через неделю. Все остальное время его многочисленные, как выяснилось, поклонники будут довольствоваться записями уже прошедших бесед.

– Еще вопросы есть? Тогда за работу. И снова вирт, покой нам только снится!

Вдохновив сотрудников, я иду в свой кабинет, на пару минут расслабляюсь в кресле.

Нужно бы пойти на свободную охоту и выловить в вирте еще одного распространителя. Но они после ареста Афродиты затаились – видимо, готовят новые программы-обходчики. Во всяком случае, ни от одного из осведомителей мне никакая информация не поступает. А выходить в вирт ради всяких там Заратустр, Кропоткиных и прочей мелочи я не хочу. Даже мне, Оловянному шерифу, трудно работать в вирте. Неужели дочери удастся быстро освоить хотя бы киндерскаф? Не исключено. С таким-то А-коэффициентом…

– Логвин Маркович, разрешите?

В кабинет заглядывает Юрчик. Он уже в скафандре, в руках шлем. И по его встревоженной рожице я догадываюсь: в вирт идти мне все-таки придется, прямо сейчас.

Интересно, что у него стряслось.

– Заходи.

Я протягиваю руку, беру свой шлем.

– Вы как раз в вирт идете? – радуется Юрчик. – Очень хорошо. У меня такая хреновина произошла…

– Я вообще-то в вирт не собирался сегодня, иду из-за тебя, – обрезаю я Смирнова и, надев, начинаю настраивать шлем. Операция эта требует некоторого времени. Пока сенсоры прижмутся к коже шеи, скул, щек и даже губ, пока прессоры откалибруются… – Докладывай!

– Я, еще когда не у вас работал, узнал об одном скрытом притоне. Собираются они на улице Клубная. Ну и вот, осведомитель только что сообщил: возможно, в притоне через четверть часа состоится групповой прием виртаина. Но уверенности у меня нет, поднимать пятый отдел не хочется – боюсь, смеяться потом будут, и не только надо мной, – подзуживает меня Юрчик, намекая, что на карту поставлена честь второго отдела. – А наши все уже разбежались по делам, кто в виртуале, кто в реале. Может, вы кого-нибудь обяжете мне помочь?

– Сказав при этом, что групповуха то ли будет, то ли нет и что это вообще может быть не притон, а клуб филателистов, да? – усмехаюсь я. – Ты помнишь, когда последний раз удалось накрыть притон виртаинистов в вирте?

– Не помню.

– Потому что тебя тогда еще не только в отделе, но и на белом свете не было, – утрирую я. – Мы даже индивидуальные сеансы приема виртаина довольно успешно выявляем, а уж групповой…

– А вдруг они свой притон на время собирушки наглухо отгораживают брандмауэрами?

– Это запрещено Хартией. Программы-ищейки, обнаружив «черную» гостиную, мгновенно блокируют ее и уничтожают вместе со всеми присутствующими.

– А если они научились «черную» гостиную окрашивать в другой цвет?

– Теоретически это, конечно, возможно. Но на практике такого не было уже…

– С тех пор, как я появился на реальный свет, – усмехается Юрчик.

– Да ладно тебе… Не обижайся. Просто опыта у тебя еще маловато, вот и мерещится притон под каждым кустом.

– Я могу, конечно, на свой страх и риск вызвать группу захвата. Но бравые парни из пятого отдела спугнут распространителя раньше времени, а потом скажут, что это была ложная тревога.

Ha щитке шлема высвечиваются буквы «Готово».

– Я выйду в вирт через пять минут. Встречаемся на улице Клубная у входа в клуб любителей клубники. Знаешь, где это?

– Напротив клуба любителей клубнички, – усмехается Юрчик. – Самый криминогенный участок улицы.

Юрчик выметывается из кабинета, а я натягиваю скаф.

Привилегия винтерполовцев – возможность иметь несколько виртел. Это необходимо по соображениям конспирации, и в Хартии есть соответствующий пункт. Я выбираю свое виртело номер три – молодого человека, романтичного, не придающего особого значения физическому развитию и поэтому даже в вирте не надевающего виртело культуриста. Тонкие черты лица, независимый взгляд, вместо галстука шейный платок. Человек скорее искусства, чем спорта или бизнеса.

Синхронизация…

У стены кабинета, на обычном месте, изрисовывается кабинка телепорта. Я вхожу в нее, отчетливо называю адрес: «Улица Клубная, клуб любителей клубники». И через минуту выхожу из точно такой же – на самом деле той же самой – кабинки на виртуальную улицу, как раз к дверям названного клуба. Привычно отреагировав на стрелки, мерцающие по краям поля зрения, я перемещаюсь в центр собственного кабинета, еще раз командую: «Синхронизация!»

Юрчик уже ждет меня. На нем модный бежевый костюм, в тон костюму туфли, лицо сорокалетнего мужчины, уверенного в себе настолько, что ему не нужно изображать из себя ни двадцатилетнего культуриста, ни тридцатилетнего богача. На правом плече мерцает видимый только мне и моим коллегам значок Винтерпола. Точно такой же украшает мое правое плечо, еще один – левую ногу повыше щиколотки. Значок кодируют каждую неделю заново, поэтому вероятность, что кто-то опознает в нас копов, мала.

Хотя и не равна нулю. В виртуале ничего невозможного нет. Вирт – это единственное место на земле, где возможны чудеса. Правда, с каждым годом они случаются все реже – нашими стараниями. Потому что чудо в вирте, как правило, означает неприятности или даже трагедию в реале.