Стратегия. Спасатель - Вадим Денисов

Просеку прошел быстро. Вообще все расстояния мне теперь кажутся плевыми: сказывается узнавание местности. Моя теперь местность. Хорошее это ощущение, хозяйское, его и зверь, и человек почувствует, только меру, Федя, знай, не зазнавайся. Как я заметил еще днем, возвращаясь назад, на просеку все-таки есть возможность проезда. Траектория хитрая — в виде знака, похожего на цифру «5», где верхняя перекладина — грунтовая дорога. С трассы ничего не видно, въезд надежно скрыт кустами.

На дороге никого.

Никакого движения не наблюдается — похоже, не очень-то любят здешние люди вечерами дефилировать по магистрали, где ездят стреляющие машины охотников за «дошираком». Тем не менее я немного постоял на «своей» стороне, послушал. Перешнуровал ботинки, подтянул все на себе да и полез по уже знакомому маршруту.

Погода поставленной задаче наблюдения и изучения способствует, небо чистое, ветер если и есть, то на высоте, внизу — тишь. Звезды уже начинают поочередно проявляться в темнеющей синеве, голоса птиц стихают. В ясную погоду вечерние панорамы на короткое время становятся особо контрастными, но не пошло-сочными, а такими… пряными — оранжевый закатный оттенок придает местности романтический, открыточный вид. Отличное время для рекламной фотосессии. В мирное время. Здесь и сейчас для меня время не мирное, тревожное.

На этот раз я решил особо тщательно осмотреть площадку на предмет былых посещений и склоны — на предмет удобства подъема; вполне вероятно, что на вершине сидеть придется долго. Да еще в темноте, так что сюрпризы мне не нужны. Ни в виде злонамеренного лазутчика, ни в виде дикого зверя. Кто его знает, может, тут и барсы есть. Как выяснилось, доступный для восхождения склон всего один, по нему и поднимался. Очень хорошо: не придется крутить головой и в темноте вниз заглядывать по всем сторонам. Следов праздного пребывания людей я не обнаружил, никто не разжигал на вершине костра, не вытоптал тропинок или площадок отдыха. Не развит туризм в этом мире, не развит.

Но люди тут все-таки бывали, и забирались они на гору со специальным интересом.

С обратной стороны самой крайней к восточному склону сосны висела длинная медная проволока в темно-синей оболочке. Нижний конец ее был заботливо обмотан вокруг дерева, чтобы не болтался под ветром, верхний закреплен на самой вершине дерева. Не поленился кто-то, вскарабкался по почти голому стволу — непростое это занятие, скажу вам. Я смогу подняться по такому дереву, но нужен специальный ремень, да и обувку желательно бы другую, лучше с триконями. А вот в обхват, по-обезьяньи, как это делают юркие таежные мальчишки, не по силам — вес уже не тот… Смелые ребята тут работали, даже безбашенные. Сама сосна — метров пятнадцать ввысь, так она еще и над обрывом нависает. Жутковато. Но выбор мне понятен — ствол, годный для подъема.

Назначение подвешенной проволоки сомнений не вызывало — здесь кто-то проводил сеансы радиосвязи, что вполне здраво: на этой горке самое удобное для подобной задачи место в округе. Хорошая находка. От жадности я сперва захотел сдернуть столь полезный предмет, но передумал. Воспользуюсь случаем, послушаю ночью эфир. Сейчас, стоя на вершине, светиться не стоит — уж слишком буду заметен, особенно при перемещениях.

Выбрав ровное и гладкое место в самом центре поляны-вершины, я положил на землю основную куртку, вытащенную из «сала», а потом и сам рюкзачок. Сел — нормально. А если лечь? Ой, как же хорошо… рюкзачок под голову… Вот так меня ниоткуда не видно. Ну так и полежим с наслаждением, послушаем, посмотрим в небеса, вдруг все-таки пролетит надо мной долгожданный летательный аппарат. Или хотя бы НЛО захудалое.

Кстати, насчет «послушаем»!

Я вытащил радиоприемник «соньку», прикрутил к ней свою проволочку, растянул ее в сторону. Если кто не знает, для ловли ближних FM-станций с любимой музычкой найденную проволочку, если уж вы ее колхозным образом прикрутили к штатной антенне, лучше тянуть параллельно земле, а не забрасывать, подпрыгивая Тарзаном, на ветку. После чего побродить с одним концом, отыскивая сильный сигнал. Ну воткнул я «соньку», попробовал-поманеврировал — один тихий шелест в эфире, нет поблизости FM’ok. Поэтому попробуем ночью и на средних волнах. Там разные чудеса случаются.

Сигналы диапазона средних волн распространяются в дневное и ночное время поверхностной волной, ночью — еще и волной ионосферной. Эти волны, будучи отражены, возвращаются к Земле на удалении от передающей станции в 80—1600 километров. В реале дальность может превышать и несколько тысяч километров из-за многократных отражений от земли и ионосферы. На средних проявляются и нелинейные свойства ионосферы. В 1924 году, когда начала работу первая мощная радиостанция в городе Горьком, ныне Нижнем Новгороде, оказалось, что передачи этой станции прослушиваются даже тогда, когда радиоприемник настроен на рабочую частоту другой средневолновой станции, причем частота горьковской станции не попадала в полосу пропускания радиоприемника! В этом случае сигнал менее мощной средневолновой станции являлся промодулированным сигналом горьковской.

Так что ночью есть шансы, буду пробовать пробивать эфир. Сначала полюбуюсь ночными окрестностями своих владений, а потом тактично воспользуюсь столь любезно предоставленным мне «оборудованием».

Наметив такой стройный план, я успокоился, вновь прилег и незаметно уснул. Вырубился в прохладе, как в анабиоз рухнул…

Проснувшись паническим рывком, я сразу же окунулся в озноб липкого страха.

Нормальный ты конспиратор, Потапов! Замочил на боевом посту! Тебе знамя от избы доверили, паспорт дали, а ты… Сердце бешено колотилось, и даже звенящая ночная тишина не могла унять этих гулких ударов в груди. Как же это я? Вот так и просвистели чапаевскую дивизию! А если бы кто-нибудь влез, пока ты щеки мял? Понемногу успокаиваясь, я сел. Фу-ты… Вот уж действительно пронесло…

В темноте южной ночи я стоял на вершине одинокой горы, возвышающейся над долиной, по которой змеилась таинственная грунтовая дорога, а надо мной в прозрачном небе медленно кружили звезды. Там, где скатилось за ломаный горизонт солнце, еле угадывались вершины темных гор. Темные земли и звездная высь. Простор и препоны, звезды и тернии, восторг и страх.

В числе тех, кто, будь такая возможность, мог бы считать мои эмоции и мысли в этот момент, наверняка нашлись бы постигшие и прочувствовавшие — из числа стоявших на вершинах. Снисходительно улыбнувшись, они подумали бы: «Вот и еще один по-настоящему очарован Вселенной, мы-то давно прикоснулись к вечному».

Но они ошибутся.