Жена олигарха. Абьюз - Ая Кравец

– Можешь, – киваю, подавшись навстречу.

Филатов заканчивает всё гораздо быстрее, чем обычно, даже не дав мне кончить, а после, выйдя из меня, приваливается к столу и долго смотрит в глаза.

– Наказана. За то, что глупости думаешь обо мне. За недоверие. Поняла? – рывком застёгивает свои штаны и отталкивается, отходя в сторону. – Чтобы я не сделал, ты всё равно ждёшь от меня подлости, да?

– Илюш, ты чего? – хочу взять его за руку, но Филатов уворачивается.

– Поехали домой. Мне ещё в офис нужно.

ГЛАВА 15

– Доброе утро, – целует её в шею, а сам не верит, что вот она, рядом. Вернулась. Несколько дней без неё показались целым годом, не меньше. Не мог без неё дышать, не мог в зеркало на себя смотреть после того, что сделал. Своими руками едва не поставил точку в их отношениях. И если бы она так и не вернулась, точно свихнулся бы. Или спился. Или и то, и другое.

Хотя, скорее всего, не выдержал бы и недели. Пошёл бы за ней и вернул. Хоть добровольно, хоть силой. Держался из последних сих. Понимал, что ей нужно время остыть, а ему прийти в себя.

И теперь точно знал. Нельзя ему без неё. Никак нельзя. Всё теряет свой смысл, когда Маленькой рядом нет. Вкус, запах, цвет… Он не видит и не чувствует ничего без неё.

Когда-то давно, когда Илья был ещё ребёнком, ему хотелось любви. Хотелось, чтобы мать вспомнила о нём и вышла из запоя. Потом, когда отец привёз ей из клиники, где она лечилась от алкогольной зависимости, Илье хотелось, чтобы мать просто поговорила с ним. Хоть раз. Обняла, похвалила за пятёрку в школе. Или отругала за двойку. Да хоть что-нибудь. Чуть позже ему хотелось просто видеть её. Но она никогда его не любила. Иначе бы не бросила их с отцом. Несчастных и одиноких. Не оставила бы их на домработниц и содержанок Филатова-старшего, менявшихся с завидной скоростью.

И уже в подростковом возрасте Илья перестал ждать любви. Просто понял в один прекрасный момент, что любовь можно купить. Да, она не настоящая. Она суррогатная. Искусственная. Но так даже лучше. Не будет потом боли, когда она уйдёт. Не будет обиды и сердце не разорвёт от ярости. Так всё предельно честно.

У Ильи было много женщин. Не только красивых, не только молодых. Даже иностранки. Но все они обожали его ровно до того момента, пока ему было это необходимо. Потом, когда новая пассия надоедала, он просто избавлялся от них. Некоторые не хотели уходить, долго бегали, унижаясь и вызывая чувство отвращения. А другие оскорблялись и гордо уходили в закат. Но всех их можно было купить. Просто поманить пальцем, и они прибегут обратно. Разумеется, он так не делал. Бывших никогда не возвращал. Зачем? Но знал, что может.

В какой-то момент они все его достали. Больше не хотелось любви, внимания, ласки. Появилось желание просто сношать. Каждую ночь – новую. И так на протяжении года или даже двух. Вскоре он престал запоминать их имена. А потом и лица тоже. Они сливались в одно серое пятно.

Впервые за годы своих отношений с противоположным полом, Илья различил женское лицо в толпе. И это была она. Маленькая. Его маленькая девочка, от которой крышу сносит и дыхание из рёбер выбивает. Как у пацана тринадцати лет. Смешно. И жутко одновременно. Потому что настолько сильных чувств ему не давал никто до неё. Не вызывал в нём никто такой сильный, почти бесконтрольный страх потерять.

Говорят, что любовь прекрасна. Светлая, красивая. А у него она опасная. Красная, на кровь похожая. Пугающая. Потому что Илья понимает, за свою маленькую уничтожить может. Даже себя.

– Доброе, – прошептала она хрипловатым ото сна голосом, повернулась, обвивая его шею своей тонкой рукой. – Завтрак?

– Сегодня сам что-нибудь приготовлю. Что ты хочешь?

– Кашу хочу, – зажмурилась как кошка, прикусила нижнюю губу, когда он полез её целовать.

– Кашу? И всё?

– С ягодками, пожалуйста.

– Клубнику?

– Ммм… Угу. Её.

– А мне что за это будет? – и уже приготовился получить благодарность за завтрак авансом, но тут её телефон издал звук входящего сообщения, и Филатов потянулся к тумбочке.

– Эй! Это мой! – возмутилась она, смеясь и пытаясь отобрать гаджет.

– Сейчас проверю и отдам, – оборвал её строго, открыл мессенджер.

«Деньги на твоём новом счету, как и договаривались. Карту возьми в банке сама или закрой счёт. На этом финансовая помощь закончена.»

Не сразу понял, что только что прочитал. Вернее, вообще не понял. Перечитал ещё два раза. Ошиблись, что ли? Но кто станет отправлять реквизиты и пароли от банковского кабинета непонятно кому?

Открыл телефонный номер, с которого пришло сообщение и застыл.

– Это отец…

– Что? Кто там? Мне должна была позвонить девчонка с курса. Может она?

– Это мой отец, – отрезал грубо, и Варя тут же отстранилась. А до него начало доходить.

Не сама вернулась, значит. Помогли ей. Деньги свёкра.

ГЛАВА 16

– Я правда не знаю, почему он перечислил деньги! Прошу, не думай обо мне так! – потянулась к нему, пытаясь прикоснуться, но Илья одёрнул руку, схватил первую попавшуюся рубашку.

– Как не думать? Что отец пришёл к тебе, предложил денег взамен на возвращение, а ты взяла и согласилась? Так мне о тебе не думать? – застегнул пуговицы, снял с вешалки пиджак. – Я не думаю. Я всё вижу. Жаль. Очень жаль, что ты стала такой же, как миллионы других. Жаль, что ты теперь не та, в кого я влюбился. Завтрак закажи или приготовь сама. Мне пора в офис.

– Илюш, ты всё неправильно…

– Всё, Варь. Потом обсудим. Сейчас не хочу с тобой говорить, – слышал, как она всхлипнула, когда он спустился на первый этаж, и поспешила следом. Сгрёб со стола ключи, вышел из квартиры и громыхнул дверью так, что в подъезде посыпалась штукатурка.

Было больно. Да. Это чувство называется болью. Когда единственный человек, которому ты доверял, предаёт. Меняет тебя на бабло. Эта боль не такая, когда ломаешь руку. Она сильнее.

В кабинет отца ворвался едва ли не с ноги. Тот как раз проводил совещание.

– В чём дело, Илья? – грозно сдвинул брови Филатов-старший, а Илья кивнул собравшимся на дверь.

– Выйдите все!

Подчинённые молча засобирались, зашуршали бумагами. И когда дверь за последним закрылась, Илья сел напротив, сложив руки в замок перед собой, сам того не подозревая отзеркалил позу отца.

– Что ты себе