Любовь и лошади - Валентина Третьякова

— Но! Работаем, Систер, работаем. Ты же у-у-умница, такая у-у-умница…

***

Борис помог спешиться Зое Васильевне, усадил в седло Ростислава Романовича и повел Лучика на малый плац.

— Кхм… Ростислав Романович… А можно это… Посоветоваться с вами по одному делу? — вполголоса спросил Борис, озираясь по сторонам.

— Отчего же нельзя. Давайте попробуем, Борис Геннадьевич. — Ростислав Романович склонился в седле. — У вас размолвка с Агрипиной Евсеевной? Я заметил, что вы сторонитесь друг друга…

Борис снова огляделся, покусал в нерешительности губы, покраснел и сказал:

— Понимаете… Тут такое дело…

Ультиматум Агрипины

Ростислав Романович внимательно слушал Бориса.

— Понимаете, я не ожидал такой реакции. Уперлась и ни в какую. Говорит, я тебе очень благодарна, ценю и все такое, но деньги за Бэста и постой верну. Вроде как это огромная сумма, подобный подарок принять она не может. Я говорю — да какая огромная? Она: “Для меня огромная, я тебе такой же подарок сделать не смогу”. Сначала вроде спокойно говорили, но потом… Сказала, что я не уважаю ее решение. Я ответил, что это она мое не уважает. Через час споров сказала, что устала и стала меня домой выпроваживать. Уже это… поздний вечер был… Ну, и повела меня твердой рукой на выход. Вон, прям как Систер.

— Борис посмотрел в сторону кордового круга, где Агрипина ловко управлялась с веселящейся кобылой. — Я стал упираться. А она посмотрела на меня этак… — Борис неопределенно покрутил в воздухе пальцами. — Посмотрела строго и говорит: “Так, дорогой. Либо ты соглашаешься, что я верну тебе деньги, либо ты на мне женишься!”. Толкнула за порог и дверь закрыла.

Ростислав Романович прикрыл рот рукой и начал захихикать.

— Но проблема не в этом, — продолжал расстроенный Борис. — Мы с ней должны были встретиться на следующий день. Ну, в нашем кафе, помните? Я кольца купил, цветы. Думаю, с утра быстренько смотаюсь на конюшню, где Бэст стоит. Договорился, что кровь у него возьмут. Кстати, вы знали, сколько мороки с перевозкой лошади? Это раньше — сел казак на коня и поскакал, куда глаза глядят. А сейчас? Перевозку в «Меркурии» зарегистрируй, карантин месяц в одном месте отстои, кровь на сап, инан, бруцеллез, случную болезнь и этот… как его? Вирусный артериит! На все кровь сдай… И только потом тебе коня перевезут. Вот.

Лучик, внимательно слушавший весь этот разговор, фыркнул и сочувственно покачал головой. Остановился, заставив Бориса вспомнить, что некоторые тут между прочим работу работают, пока другие болтают, схомячил два куска сахара и снова двинулся вперед неспешным шагом. Борис продолжил.

— В общем, жду я ветеринарша жду. Она пишет, что вот-вот будет. Заболел кто-то, и ей пришлось срочно на вызов ехать. Пока дождался ее, пока кровь взяли, пока в лабораторию пробирки завез, в кафе опоздал. Ну, Агрипина и решила, что я ее предложения о замужестве испугался.

Борис потер загудевшие виски руками, и Лучик снова остановился. Поднял морду и поелозил губами по волосам расстроенного мужчины. Борис стал похож на печального ежика, и Ростислав Романович чуть из седла от смеха не вывалился. Борис же погладил коня, прижался ненадолго к его шее щекой.

— Спасибо, дружище. Но это еще не все. — Он вздохнул и продолжил свой рассказ. — На выходных поговорить не удалось — Агрипина к дочерям уехала. В понедельник мы с ней должны были встретиться, а лаборатория как раз анализы Бэсту сделать. Думал, анализы заберу и скажу ей, что конь к перевозке готов. Приехал в лабораторию, а они: “Ой, еще не готово, реактивы закончились, вот-вот привезут, подождите”. Я Агрипине ничего сказать не могу: узнает, что я справки без нее сделал и оплатил, опять ругаться будет. В общем, я снова опоздал, ничего толком не объяснив, а она укрепилась в мысли, что я ее избегаю. Но не могу же я ей предложение по телефону делать? Не по-человечески это как-то…

— Борис Геннадьевич, проблемы недопонимания легко разрешаются, когда люди разговаривают друг с другом. Словами, так сказать, через рот…

— Ростислав Романович, с Агрипиной-то я поговорю, она поймет. Проблема в том, что обо всем этом узнала Зоя Васильевна! Она мне такое написала… Мол, поматросил, да и бросил. И теперь я одинаково боюсь обоих вариантов развития событий. Если она будет против свадьбы… Ну, тут все понятно… Но гораздо страшнее, если она поймет, простит меня и будет “за”.

Борис остановился, Лучик тоже, и Ростислав Романович вместе с ними стал наблюдать, как овца Машка улепетывает от Зои Васильевны.

— Вот! — Борис показал рукой на эти догонялки. — Это ласкучая Машка-то! Да что Машка… Жили-были куры. Приносили три яйца в день. Зоя Васильевна решила, что это из-за отсутствия должной заботы и прописалась в курятнике. Куры сказали, вот вам яйца, только оставьте нас в покое. Елена Сергеевна теперь не знает, куда эти яйца девать. Кстати, вам не надо?

Ростислав Романович утирал слезы. Действительно, после того как семь несушек стали приносит семь яиц в день, Зоя Васильевна перестала наведываться к ним по десять раз на дню.

— Нет, вы посмотрите, посмотрите! — Борис обвел рукой территорию “Совиного гнезда”. — Овцы строем ходят. Машины на парковке по линеечке. Люди научились читать табличку “С собаками на территорию нельзя”. Вальтрапа брошенного днем с огнем не найдешь, ибо Зоя Васильевна их сразу стирать тащит. Понимаете?

— Если честно, не очень. — Ростислав Романович продолжал веселиться.

— Она же примется организовывать нашу свадьбу. Из лучших побуждений. Из материнской заботы. Со всей своей энергией, — прошептал Борис, глядя на него испуганными круглыми глазами, и снова обвел рукой просторы “Гнезда”, чтобы подчеркнуть масштаб проблемы. — Агрипина как-то обмолвилась, ага. Белое платье, фата, банкет в огромном зале, тамада и все прочее. “Чтобы как у людей”, а не как хочется самой Агрипине.

— А как ей хотелось бы?

— Путешествие. Море, яхта, белые паруса и поменьше людей вокруг. — Лицо Бориса стало мечтательным. — Представляете…

Досказать не успел, зазвонил телефон. Борис поднял трубку. Новости были отличные.

— Ура! Сегодня Бэста привезут. Перевозчик сказал ждать около восьми вечера. — Борис спрятал телефон в карман и посмотрел человека, ставшего ему настоящим другом. — В общем это. Ростислав Романович. Прошу вашей помощи. Если не предотвратить, то хотя бы смягчить последствия. Зоя Васильевна только вас и слушается.

— Ах, вон оно что… — Ростислав Романович широко улыбнулся. — Вы можете полностью положиться на меня в этом вопросе, Борис Геннадьевич.

Лучик снова остановился и