Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг. - Денис Григорьевич Хрусталёв

«Мы и вы одного рода, а эти Алланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру, и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд сколько хотите; оставьте нас с ними».

И половцы согласились, взяли деньги и ушли, бросив алан, за что вскоре поплатились: «Уладилось дело между ними на деньгах, которые они принесут, на одеждах и пр.; они (Татары действительно) принесли им то, что было выговорено, и Кипчаки оставили их (Аллан). Тогда Татары напали на Аллан, произвели между ними избиение, безчинствовали, грабили, забрали пленных и пошли на Кипчаков, которые спокойно разошлись на основании мира, заключенного между ними, и узнали о них только тогда, когда те нагрянули на них и вторгнулись в землю их. Тут стали они (Татары) нападать на них раз за разом и отобрали у них вдвое против того, что (сами) им принесли»[65].

Расстроив альянс алан и половцев, монголы разбили их по отдельности. Ибн аль-Асир комкает события, известия о которых ему на север Ирака в Мосул приносили путники. Ход изложения не позволяет усомниться в их достоверности, но деталей явно не хватает. О длительности борьбы с аланами, о конкретной местности, где это происходило, и о местах обитания кипчаков ничего не сообщается.

Алания занимала значительную территорию Северного Кавказа — от Дагестана до побережья Черного моря. Отдельные группы обитали и в Крыму. Часть алан-кочевников осела в кавказских предгорьях, вероятно, уже в IV в. Раннегосударственное образование возникло в VIII в. и вскоре попало в зону особого интереса Византии. В самом начале X в. аланы приняли христианство, хотя миссионерская деятельность греков в тех краях продолжалась вплоть до монгольского нашествия, в ходе которого в конце 1230-х гг. Алания была разгромлена. Но это чуть позже, а в начале XIII в. те земли коснулись прежде всего беды, связанные с распадом Византийской империи и захватом Константинополя латинянами. На просторах некогда великой державы образовалось три княжества (Никея, Трапезунд, Латинская империя), каждое из которых претендовало быть преемником ромейских василевсов, в том числе в контроле над Церковью. Трапезунд считал, что Алания относится к сфере его влияния. С этим была не согласна Никейская империя, откуда в январе 1223 г. к аланам был направлен новый епископ Феодор. Этот иерарх оставил для нас записки о своих злоключениях на Кавказе в 1223‒1226 гг. — так называемое Аланское послание. По сообщению Феодора, до него там за короткий срок сменились три епископа и церковные дела находились в расстройстве. Но причиной тому оказались вовсе не монголы, о которых он упоминает лишь однажды. В самой Алании сложно было говорить о стабильности и единстве.

Феодор из Никеи первоначально прибыл в Херсонес, откуда направился к Керчи на Босфор Киммерийский. Страх сопровождал его во время поездки в январе 1223 г.: «Устрашало и время — середина зимы, и нападение Скифов на Боспор»[66]. Под скифами, судя по всему, подразумевались татары. Но и только. Ни о разорении Алании, ни о бегстве кипчаков он не знал. По мнению исследователей, Западная Алания, примыкавшая к черноморскому побережью, вообще не пострадала от налета Джэбэ-Субэдея. Монголы, вероятно, двигались вдоль северных предгорий Кавказа вплоть до Тамани — «Боспора», откуда вынуждены были повернуть обратно в степь.

Страх перед монгольской жестокостью и непобедимостью быстро распространялся по окрестным народам. Первые поражения кипчаков заставили отдельные их группы искать убежища в соседних странах. Как сообщает Ибн аль-Асир:

«Услышали эту весть [разгром алан и кипчаков на Северном Кавказе], жившие вдали Кипчаки бежали без всякого боя и удалились; одни укрылись в лесах, другие в горах, а иные ушли в страну Русских»[67].

Известно, что отдельные группы половцев бежали в Закавказье — в Азербайджан и Грузию. Монголы, судя по всему, провели в Причерноморье значительное время, давая отдых войскам, разоряя окрестные поселения и, возможно, пытаясь установить связь с Джучи, кочевавшим в районе Северного Прикаспия и в Приаралье.

У современников событий не сохранилось прямых указаний на планы или цели этого беспримерного монгольского рейда. Для Джувейни это погоня Джэбэ и Субэдея за султаном[68]. Рашид ад-Дин уже отделил погоню за султаном и позднейшие кампании, дав главе об этом развернутое название:

«Рассказ о прибытии Джэбэ и Субэдая в область Ирак, Азербайджан и Арран, об избиениях и разграблениях, учиненных в этих странах, и об их уходе дорогою на кипчакский Дербенд в Монголию». Согласно Рашид ад-Дину, Джэбэ и Субэдей после смерти султана направили Чингисхану письмо с разъяснением своих дальнейших планов: «Султан Мухаммед умер, а сын его Джелал-ад-Дин бежал и пришел в ту страну. Теперь мы, освободив сердце от [заботы] о них, согласно требованию, которое было определено приказом Чингиз-хана, бог даст, сможем прибыть в Могулистан, [но] это ведает мощь великого господа и счастье Чингиз-хана!»

«После того, — продолжает летописец, — они еще все время посылали послов [к Чингисхану] по разным текущим вопросам»[69].

В «Юань ши» в жизнеописании Исмаила, ставшего впоследствии известным военачальником, сообщается о его участии в походе на запад армии Джэбэ (Субэдей не упоминается). Рассказ начинается так:

«Государь [Чингисхан] направил гонца поторопить Чжэбэ, чтобы он поспешил с карательным походом на кипчаков»[70].

Очевидно, план существовал и был согласован с Чингисханом. Однако реконструировать его достоверно затруднительно. В жизнеописании Субэдея в «Юань ши» сказано, что в 1223 г. он «представил доклад трону и просил [разрешения] покарать кипчаков», на что Чингисхан «дал согласие»[71]. Но это, конечно, ретроспективная реконструкция. Скорее всего, речь шла о масштабной разведке боем, о выяснении сил соперников, о географических особенностях местностей, о границах степи и особенностях ее трав, о языке и нравах тамошних народов. Примерно это можно заключить из текста Ибн аль-Асира, который с неожиданным восхищением и подробностями описывает качества причерноморской степи:

«Татары остановились в Кипчаке. Это земля обильная пастбищами зимою и летом; есть в ней места прохладные летом, со множеством пастбищ, и (есть в ней) места теплые зимою (также) со множеством пастбищ, т. е. низменных мест на берегу моря»[72].

Ему вторит, существенно сокращая, Рашид ад-Дин:

«Монголы зазимовали в той области, которая вся представляла сплошные луга и поросли»[73].

Далее источники доносят известие, что монголы пытались или даже захватили Судак (Сугдею), важнейшую и крупнейшую в то время торговую факторию в Крыму:

«Прибыли они [монголы] к городу Судаку; это город Кипчаков, из которого они получают свои товары, потому что он (лежит) на берегу Хазарского моря и к нему