Ключ от твоего дома - Пегги Морленд

И Эйли тяжело вздохнула. Она отказывалась верить в то, что ее дом действительно продается…

– Да, я надеюсь, ты прав, это всего лишь глупое недоразумение. Завтра я позвоню Клэр и все узнаю. Что там насчет твоего агента по безопасности в Швейцарии? Он нашел этого парня?

– Ловушки расставлены. Они ждут, пока он в них попадет.

– И когда это должно случиться?

– Будем надеяться, что в ближайшие сорок восемь часов.

– А он точно в Швейцарии, а не на пути в Техас?

– Два часа назад видели, как он заходил в швейцарский отель.

– И они сразу тебе сообщат, если что-то изменится, да?

– Безусловно. Не знаю, как ты, а я ужасно голоден. Пойдем на кухню и посмотрим, чем там можно перекусить.

Эйли прекрасно понимала, что предложение Гарретта поесть было лишь попыткой отвлечь ее от мыслей о продаже «Висты» и угрожающей им опасности, но она все равно была благодарна ему за это.

– Сегодня замечательная погода, давай устроим пикник.

Гарретт шел вместе с Эйли в лес. Их ожидал приятный пикник, но мысли его были совершенно о другом. Он не знал, огорчаться ли ему, что он не продолжил собирать информацию о «Висте» или, наоборот, вздохнуть с облегчением.

Если бы он узнал, что гостиница принадлежит Роналду, то давно бы поручил своему адвокату приобрести ее на его имя. Тогда именно он, а не Роналд мог распоряжаться гостиницей как угодно, в пику Эйли или… Гарретт вздохнул. В любом случае все слишком запуталось, и размышлять об этом сейчас нет смысла. По крайней мере до тех пор, пока он не разберется во всем.

Отогнав тревожные мысли, Гарретт расстелил покрывало на траве в том месте, которое выбрала Эйли.

– Прекрасный денек. Даже не верится, что сейчас январь, – сказала она, доставая приготовленную еду. – Хотя неизвестно, какая погода будет завтра. Понять странности природы невозможно, приходится просто наслаждаться ее прелестями.

– Да, того же мнения я придерживаюсь насчет женщин, – сказал Гарретт, откинувшись назад.

Эйли положила виноградинку ему в рот.

– Кажется, Нерон ел виноград, когда горел Рим, – улыбнулся Гарретт.

– Хуже. Он играл на скрипке. Эх, мужчины, никакой от вас пользы, один вред!

– Я почти обижен.

Она поддразнила его улыбкой.

– Ну, если ты попытаешься убедить меня в обратном, то я, так и быть, сделаю одно исключение. Для тебя.

Он обнял ее за шею и поцеловал.

– Ну, хорошо, хорошо, у тебя получилось. – Эйли с трудом отстранилась от Гарретта.

Вручая ему бутерброд, завернутый в пленку, и выбрав еще один для себя, Эйли попросила:

– Расскажи мне о своей семье.

– Что, например, тебя интересует?

– Ну, какая у тебя семья. Расскажи о маме, папе, братьях, сестрах.

Откашлявшись, Гарретт торжественно начал:

– Несмотря на то, что я уже неоднократно обвинялся в бесчеловечности, у меня все же были мама и папа. Они уже умерли…

– Извини, мне очень жаль. Это давно произошло?

– Да. Мама умерла много лет назад, и я ее не помню. А папа… он умер три года назад от рака.

– А братья или сестры?

– Нет, я единственный ребенок в семье.

– Правда? Я тоже. А у тебя были близкие отношения с отцом?

– Нет.

– Он бил тебя или…

– Ну, для того, чтобы меня бить, ему нужно было хотя бы подойти ко мне, а я не помню, чтобы отец хоть раз занимался со мной.

– Правда?

– Да.

– Но… он ведь был твоим единственным родителем, кто же тогда заботился о тебе?

– Первые несколько лет после смерти матери со мной сидели няни. А через шесть лет отец женился во второй раз.

– И какой была твоя мачеха?

– Просто ангел.

Эйли буквально опешила – столь стремительна была перемена, произошедшая с его голосом и выражением лица, когда он заговорил о своей мачехе.

– Расскажи мне о ней, – попросила она.

– Добрая, понимающая, всегда рада помочь. Я готов был сделать ради нее все, что угодно.

Эйли немного помолчала, пытаясь представить женщину, заслужившую такие добрые слова.

– Тебе повезло, – сказала Эйли, откусив бутерброд.

– Повезло, – согласился Гарретт.

– Ну, не считая того, что у тебя был такой никудышный отец, тебе все-таки повезло, – подумав, подытожила Эйли.

Гарретт рассмеялся.

– Что такое?

– Никудышный? Я разное слышал об отце, но ты меня развеселила. Впрочем, все жалели меня за мое неудачное детство.

– Ну, от меня жалости ты не добьешься. Я и не такое видала в детстве. Поэтому действительно считаю, что тебе повезло.

– Да нет, – пожал плечами Гарретт, – я не ждал от тебя жалости. Просто то, что ты сказала, совсем не похоже на то, что я обычно слышу. Это меня и рассмешило.

– Ну что ж, я рада, что кажусь тебе смешной.

– Нет, Эйли, – поспешил сказать он и взял ее за руки. – Ты совсем не кажешься мне смешной. Наоборот, ты совершенно потрясающая. И необычная…

– Ну, ладно, ладно! Хватит мне льстить. А то я уже начинаю краснеть.

– Это не лесть, я действительно так считаю.

Эйли нахмурилась, глядя на него, пытаясь определить, серьезно ли он говорит, но не увидела ничего, кроме искренности в его глазах.

– Давай не будем усложнять ситуацию, – сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что у нас сейчас и так достаточно событий, на целый сериал хватит. Прячусь невесть где от преступника, который разгуливает на свободе, в то время как мой дом собираются продать, даже не спросив меня об этом.

– А то, что я нахожу тебя потрясающей, по-твоему, усложняет ситуацию?

– Конечно, усложняет, – огрызнулась Эйли. – Ты пойми – я сейчас нахожусь не в лучшем положении. Не контролирую себя. И проявить излишнюю симпатию к тебе было бы ошибкой.

– Почему?

– Ты еще спрашиваешь!

– Ну да, я просто не могу понять тебя…

– Потому что ты миллиардер, а я всего лишь держу гостиницу, хотя, впрочем, и ее у меня скоро отнимут. Ты живешь на Восточном побережье, а я – в центре Техаса. Первого февраля ты уедешь. Влюбиться в тебя – полное безумие.

– Хм… Ты явно обдумывала положение вещей, и не раз.

Эйли смутилась. Она действительно много раз размышляла об этом.

– Если я изначально понимаю, что что-то невозможно, то я и не расстраиваюсь, когда это не происходит.

– О, Эйли, – вздохнул Гарретт, – только ты со своим рациональным складом ума могла такое выдумать.

– С моим складом ума все в порядке! – сердито возразила она.

– Конечно, в порядке. – Он обнял ее, притянул к себе и нежно коснулся губами ее шеи. – Ну, тогда какие планы?

– Планы? – переспросила она тихо, отвлеченная его поцелуем.

– Для нас. На оставшиеся дни.

– Получить от них максимум удовольствия, – Эйли прильнула к его губам и, откинувшись на покрывало, потянула Гарретта за собой.