Бегство от Бессмертия - Алекса Марина

– Я обязательно должна быть обращенной?

Его лицо стало несчастным:

– Ты не хочешь быть вампиром? Но мы не сможем пожениться, если ты останешься человеком.

Я пожала плечами, я думала о нежелании стать бессмертной, но не о бракосочетании.

Но Филипп продолжал делать свои выводы:

– Ты не хочешь выходить за меня замуж!

Мои слезы давно высохли, и я с недоумением наблюдала за мыслительным процессом своего жениха. Как только он закончил последнюю фразу, сорвался с места и стал метаться по моей комнате, что-то бормоча.

Вы когда-нибудь пробовали наблюдать за снежинкой в метель, или за листопадом в сильный ветер. Нужный для вас объект, мелькнул и растворился среди тысячи таких же, а если мелькает тысяча? Вот и Филипп, был одновременно везде и мелькал так, что у меня закружилась голова, я вскочила и заорала:

– Остановись, хватит!

Он замер, моментально превратившись в статую, и уставился на меня.

– Дели, я не могу… нет, я не хочу, заставлять, тебя… – и он растворился.

Я сидела совершенно растерянная, сбитая с толку навалившимися на меня проблемами. Обращение, свадьба, жених-вампир с тараканами в голове, тут есть от чего сойти с ума.

В голове мелькнула спасительная мысль – Седрик! Пока я еще человек, я подойду и познакомлюсь. Не страшно, что он меня не помнит, я напомню, я расскажу…

А если вампиры не захотят меня отпускать? Он – Маг, он сможет защитить… А если нет? Тогда к черту такую жизнь, пусть съедят. Вряд ли они будут меня мучить, они умеют убивать тихо и не больно. Кто меня будет есть, мне совершенно безразлично, мой жених или его отец, Альберта здесь нет, уже хорошо.

Я поднялась, и полная решимости выглянула в коридор. В коридоре было темно, кое-где на стенах мерцали светильники, создавая видимость освещения. Я накинула темную юбку и платок, с улицы тянуло ночной свежестью, и выскользнула наружу.

Совершенно не думая о том, что в замке полно других вампиров, прибывших на обряд обращения, и среди них были молодые, которые могла запросто поужинать мной, болтающейся без охраны, я спустилась вниз и выскользнула из ворот.

Сказать, что я быстро бежала, ничего не сказать, я неслась. Ветки кустарников хлестали меня по лицу, платок остался где-то, сдернутый упрямой сухой корягой, на которую я налетела в темноте, перепрыгивая через ручей.

Я остановилась, когда в легких совсем не осталось воздуха, ноги гудели. Я просто рухнула в траву у подножия какого-то дерева. Было темно, безветренно и очень тихо. Эта тишина давила….

– Тебе действительно так противна мысль, что ты будешь вампиром, или есть еще какие-нибудь причины? – раздался рядом знакомый мягкий голос.

От неожиданности я заорала, заметалась в поисках места, откуда исходил этот голос.

– Прости, я опять напугал тебя. – Филипп присел недалеко от меня на траву, – Я очень стараюсь быть тихим, но, ничего не получается. Скажи, что я должен сделать, что бы ты меня не боялась?

Сумерки были виноваты в том, что внешность Филиппа изменилась, глаза пустые и черные, а лицо белое и холодное.

– Оставь меня в покое! Пусть все оставят меня в покое! Дайте мне уйти и жить своей жизнью!

– Ты умеешь жить другой жизнью? Что ты знаешь о жизни за станами замка? Ты владеешь каким-то ремеслом? У тебя есть деньги, дом, где ты будешь жить? Ты даже не доберешься до города, ты знаешь, сколько бандитов и других отщепенцев бродит по дорогам и улицам в поисках легкой добычи, какой сейчас будешь ты? Ты хочешь умереть?

Я молчала, дыхание уже восстановилось, но от слов, сказанных вампиром, в глазах закипали слезы.

Я поднялась и подошла к нему:

– Я хочу умереть, ты не мог бы помочь мне?

Филипп подскочил так стремительно, что у меня взлетели вверх волосы.

– Ты не понимаешь, о чем просишь! – он растерялся на мгновение, но быстро собрался и опять рядом со мной находился хладнокровный хищник.

Я схватила его за рукав:

– Пожалуйста, – прошептала я, – я знаю, ты с этим справишься очень хорошо, ты сильный и бесстрастный. Ты не причинишь лишней боли, пожалуйста!

В ответ мне раздалось шипение разъяренного вампира, в темноте блеснули острые клыки, а от красных глаз, надвинувшихся на меня по телу потек холод и земля ушла у меня из-под ног.

Я открыла глаза в своей комнате, от стены отделилась темная фигура и приблизилась к кровати. Прекрасное лицо Ядвиги подернулось дымкой состраданья:

– Девочка, мы очень беспокоились, что не найдем тебя живой.

Она положила свою холодную руку мне на лоб, убирая прилипшие волосы:

– Как ты себя чувствуешь?

Я села, опершись на подушку, голова не кружилась, руки, ноги были в норме, я кивнула:

– Хорошо.

Ядвига присела на кровать:

– Прошу тебя, прости моего сына, он очень старается, но многого не понимает, поэтому ваше общение складывается не лучшим образом, дай ему время…

– Но я не хочу быть вампиром…

Прекрасная вампирша улыбнулась:

– Это судьба, Дели, и ты не в силах ее изменить.

– Но я люблю другого, – я попыталась выдвинуть последний аргумент.

– Ты можешь любить кого угодно, но Филипп – тоже твоя судьба, постарайся принять это и тебе станет легче.

Она обняла меня и прижала к своей груди, спокойствие окутало меня толстым одеялом. Стало уютно в кольце ее рук…

– Я предупрежу Филиппа, что бы он тебе не надоедал, если что нужно, проси меня, ладно? – бархат ее глаз согревал и убаюкивал. Я успокоилась.

Стук в дверь разомкнул наши руки:

– Дельфину ждут на башне, – доложил невидимый слуга, Ядвига посмотрела на меня с улыбкой:

– Готова?

Я вздохнула и кивнула утвердительно.

***

Опять ночная смена. Мы с Наськой раскладывали мыло на стеллажи, сверяя ценники. Запах был достаточно противный. Что бы там не обещали производители о наличии натуральных ингредиентов, но мыло на полке, никогда не будет пахнуть настоящей ромашкой или клубникой.

– Послушай, Юлия, – подруга оторвала меня от химико-парфюмерных страданий, – А что у тебя с Егором?

– Ничего, – мне и не нужно было задумываться. В данный отрезок жизни со мной происходило что-то необъяснимое, неприятное, то, что я хотела бы сохранить в тайне. И участие в моей странной судьбе какого-либо человека, сейчас было бы крайне нежелательно. Особенно такого внимательного, как Егор.

– Как это ничего? Он же с тебя глаз не спускает.

– Может ему мое лицо для проекта нужно, вот он и готовится.

– Ага, расскажи мне про проект Егора, – Настя опустила на пол поднятую коробку с мылом и, усевшись на нее верхом, победоносно уставилась на меня.

– Тебя вчера на занятиях не было, так он чуть не плакал. Или это тоже часть проекта?

Я молчала, и подруга, не получая от меня никакой реакции, начала заводиться:

– Ну, Юлия, ну может, хватит одной болтаться?

Я молчала, уставившись в ценник на полке: Новинка, FAX family с витамином Е. Рядом раздался треск, от которого я вздрогнула: Наська сердито кромсала ножом пустую коробку.

– Специально знакомиться ты ни с кем не хочешь, а тут свой родной, человек!

– Нась, – меня удивило слово «родной», – мне не нужно с ним знакомиться, мы уже два года в одной аудитории сидим.

– Вот о чем я и говорю, – тут же воспаряла духом подруга, – тем более, кандидатура – блеск: не придурок, отличник, красавчик…

– Спортсменка, комсомолка и просто красавица…– не удержалась я от колкости, загибая пальцы.

– Дура, ты. – просто сказала она, – ты так себя ведешь, будто у тебя в кармане богатый женишок припрятан, а то и два. Коробка с мылом «Дав» вывалилась у меня из рук и треснув, рассыпала по полу бело-голубые кубики. Два, может это все-таки не сон, Седрик и Филипп. Филипп и Седрик.

***

Я стояла на площадке высокой башни, освещенная ярчайшей луной…

Она заливала своим светом все вокруг, казалось, что я плыву в серебристом свете на большом корабле.

Ветер раздувал мою белую кружевную рубашку, еще больше создавая эффект плавного движения в пространстве. Ветер был холодный, но меня трясло не от холода, от напряжения. И если бы сейчас пошел снег, я вряд ли это заметила.

Предо мной в лунном свете мерцало каменное ложе, отполированное временем, в форме человеческой фигуры. Оно располагалось не совсем горизонтально, а под наклоном в сторону ног, и было испещрено желобками, по цвету более темными, чем остальная поверхность камня. Вспомнив, все то, что я слышала от Шарлотты об обряде, я поняла, что это желобки для стока крови. Кровь обращаемого стекает в сосуд, с находящимся там Сердцем Дьявола и начинает кипеть. И от чистоты крови зависит, сколько ее останется для перехода. Мне стало не по себе, и я поежилась, хотя рядом со мной стоял Гаюс.

Легкий порыв ветра принес на башню три фигуры, закутанные в черные бархатные плащи. Аарон и еще два вампира, которых я не знала с таинственными предметами в руках: чаша и темный ларец, по-видимому, в нем и находится артефакт, называемый Кровь Дьявола. При их появлении по периметру всей площадки вспыхнули факелы.