Somniator - Богдан Тамко

– Наполеон, – прошептала Лиза мне на ухо, отводя бокал, чтобы случайно не вылить содержимое на меня, – давай выпьем за нашу прекрасную десятилетнюю дружбу.

– Ага, за наше порно, беседы, поддержку и мою руку у тебя в трусах в тот день. Лиза громко и открыто засмеялась, я был рад. Мы выпили по бокалу до дна, и лимузин остановился.

– Перерыв на туалет! – раздался крик где-то в начале салона, после чего открылись двери, и весь мой класс высыпался на тротуар возле Васильевского спуска.

Я смотрел на своих одноклассниц, таких красивых в их разных и пышных платьях, сопоставлял все это с их пьяными глазами и пребывал в шоке, думая о том, насколько разные судьбы ждут этих девушек, сколько сердец они разобьют, но в конечном итоге все станут матерями и бабками с однотипными интересами, взглядами и обвисшими грудями. А сейчас они так молоды и счастливы, и кроме меня, пожалуй, никто среди нашего коллектива об этом и не думал.

Я взял Лизу за руку и потащил ее в сторону Красной площади.

– Пойдем в туалет.

Мы сделали несколько шагов, и я заметил, что ощущение наличия движения, которое было у меня в лимузине, никуда не пропадает. Ноги были слегка ватные, на душе непонятная легкость, а вокруг все шаталось.

– Элизабет, да я впервые в жизни пьян! – Радостно закричал я, прижимая к себе подругу. – Этот проклятый лимузин замаскировал мое состояние: из-за постоянного движения я не замечал кружения в голове.

Я сделал небольшую паузу. Мы шли уже возле ГУМа в арку около Исторического музея.

– Wow, это очень классное состояние…

– Смотри, не подсядь, – сказала мне Лиза и прижалась к моей руке, – сегодня многое может быть в первый раз…

Мы шли по Александровскому саду, такие молодые, счастливые и пьяные, под руку, как влюбленная пара, и все казалось таким неважным тогда. Дойдя до конца, я отпустил Элизабет и сказал:

– Надеюсь, ты не против, если я пойду один и в мужской?

– Так и быть, отпускаю тебя только на время туалета, – игриво ответила она и сбежала по лестнице вниз.

Справив нужду, я поднялся наверх и стал ждать девушку, которая, как всегда, делала свои дела намного дольше. Даже странно, что очередь из выпускниц не тянулась на улицу. По дорожкам шли мои одноклассники, растянувшись по всей местности, но держа путь целенаправленно к бесплатным туалетам слева от здания Манежа.

Вдалеке стояли в карауле солдаты 1-го Кремлевского полка. Я ощутил себя виноватым за то, что они терпят службу по стойке смирно, а я, пошатываясь, жду подругу, чтобы дальше радоваться жизни.

Неожиданно я почувствовал холодные пальцы, закрывающие мои веки.

– Ты закончила, я понял. Надеюсь, ты помыла руки? Пойдем обратно в машину.

Мы прошли весь Александровский сад до конца и вышли к дороге, где стоял наш лимузин. Мы с Элизабет уселись на старые места и начали ждать остальных. Когда машина поехала, стало ясно, что совместных тостов уже не будет: весь класс разделился на отдельные группы, которым не было никакого интереса до прочих. На меня с Лизой никто не обращал внимания. Мы пили. Головокружение доходило до границы с полным отсутствием восприятия происходящего. Вскоре я заметил, что Элизабет целует меня в ухо, от чего у меня бежит дрожь по всему телу. Я повернул голову и впился ей в губы. Возбуждение ли, алкоголь, или скрываемая все десять лет тяга – не знаю, что это было, но мы не могли остановиться.

Вскоре машина привезла нас обратно в родной лицей, где в актовом зале четыре выпускных класса собрались за одним большим п-образным столом. С нами были учителя и родители, поэтому мы просто ели, беседовали и делали вид, что ведем себя прилично, хотя на самом деле поведение руки пьяной Лизы у меня под столом, оставляло желать лучшего. Затем была дискотека, которую мы тоже фактически провели вдвоем, отделившись от толпы. В этих танцах были видны все наши желания: через дыхание, взгляды, скольжение рук по талиям и бедрам друг друга. Плоть завладела нами.

Наступило время рассвета. Родители остались забирать домой остатки несъеденной, точнее, нетронутой пищи и контролировать уборщиков; выпускники же отправились гулять по новому, свободному миру, навсегда покинув двери, столь много сделавшей в жизни каждого из нас, школы.

Я с Элизабет, встретив рассвет, достаточно быстро отделился от толпы.

– Пойдем отсюда, – сказала мне подруга, – тебе все равно никогда никто из них не был нужен, кроме меня.

Лиза была права. Она взяла меня за руку и куда-то повела, а я, как послушный ребенок (на самом деле согласный на все из-за хмеля в голове), последовал за ней. Мы зашли в знакомый подъезд, поднялись по тем же ступенькам и открыли дверь в старую добрую квартиру.

– Ты хочешь снова показать мне порно? – только и успел сказать я.

– Да! – страстно крикнула Лиза и потащила меня в свою комнату.

Дальше все происходило, как в тумане. Мы лежали на кровати и целовались, Элизабет сняла с меня пиджак, галстук и рубашку, элегантно стащила с себя свое облегающее выпускное платье. Я был восхищен, увидев неплохое тело, скрываемое столько времени. На моей подруге осталось только розовое нижнее белье. Я набросился на нее с поцелуями и ловким движением расстегнул бюстгальтер, как будто делал это раньше. Прелюдия была долгой и страстной. Между нами оставалась последняя преграда из ткани, и вскоре я снял и ее. Первая девушка, с которой я стал общаться, спустя десять лет, превратилась в мою первую женщину. В процессе я понимал, что мы делаем что-то не так, что в нашем поведении помимо страсти и похоти ничего нет, но удовольствие заполонило меня, и я уже не мог остановиться…

Стоп!

Моя фантазия слишком далеко зашла. Секса между нами не случилось. После того, как я стащил с Лизы лифчик, она еще активнее потянулась ко мне, перевернула меня на спину и залезла сверху. Я еще был в брюках, девушка чувствовала, «давление» снизу от меня, прямо как тогда, в третьем классе на Новый год. Элизабет наклонилась, кончиками груди легонько коснулась моего тела и начала целовать мне шею. В это время я уже просмотрел ситуацию, описанную выше, до конца в своей голове.

Внезапно я взял подругу под ребра и повалил ее обратно на спину.

– Остановись! – резко сказал я.

Элизабет тяжело дышала, жар шел от всего ее тела.

– Почему? – чуть ли не обиженно, но, по крайней мере, пораженно точно воскликнула она.

– Мы пьяные и заведенные, так не должно быть.

– Да успокойся ты, – начала было возражать Лиза и снова полезла ко мне, но я резким движением перевернул ее на бок, прижал спиной к себе, обхватил рукой талию и положил ладонь на ее крупную грудь.

– Это максимум, чего ты сможешь от меня сегодня добиться, моя Элизабет, – прошептал я подруге на ухо, удерживая ее конвульсии. Переполненные физическим возбуждением, смешанным с душевным состоянием покоя, мы, полуголые, сладко уснули.

– Наполеон! – разбудил меня приятный женский голос. – Пойдем завтракать.

Я надел обратно свою одежду, которая уже была аккуратно уложена, умылся, почистил зубы пальцем, с намазанной на него зубной пастой, и пришел на кухню. Лиза бегала от плиты к столу, одетая в домашнюю одежду и фартук, что выглядело очень мило. Мы снова расселись по разные стороны стола, прямо как в тот день. Я съел самый вкусный омлет в своей жизни и принялся за чай, а Элизабет встала и прислонилась бедрами к столешнице кухонного гарнитура.

– Почему ты не захотел меня? – спросила Лиза, пронизывая меня взглядом.

– Захотел. Ты прекрасно это видела и чувствовала. Но против своей же воли не стал. Это просто было бы неправильно.

– Почему?

– Мы друзья. Ты мой самый близкий человек на всей планете. Даже с отцом мы не настолько хорошо понимаем друг друга. Зачем портить это? К тому же мы не любим. Это чистой воды желание.

– Но что в этом такого? Мы же оба этого хотим!

– Ты до сих пор хочешь меня? – спросил я, отводя чашку ото рта.

– Да, – честно ответила Лиза.

– Я тоже.

– Ну, так, быть может, пойдем?

– Нет, – добро улыбнулся я.

Так закончилась моя школьная жизнь.

Глава 10

Я понял, что нашел себя. Тем летом я поступил в театральный институт на звукорежиссуру. А осенью меня ожидали новые обстановка, времяпровождение и знакомства. Как всегда, я быстро поладил с коллективом. Только вот быть самым одаренным здесь уже не удалось – в институт шли либо наиболее талантливые, либо по связям. У меня было, пожалуй, и то, и другое. Я был среди лучших, но не выделялся чрезмерно – меня это уже утомило за школу.

Где-то через полгода я понял, что учеба дается мне не с таким трудом, как я ожидал, и устроился на работу, чтобы больше не тащить с отца деньги. Меня взяли в банк, где я работал несколько часов после учебы, по будням, и один полный день в субботу.