Байки старого боцмана - Сергей Стеблиненко

Вся живность ела, пила и испражнялась за счет управления флотом, числясь на балансе как «мясопродукты в состоянии откормки для набора живого веса». Каждая единица мясопродуктов рождалась на руках Панчохи и погибала там же.

Когда Степан Гаврилович, перед отъездом в отпуск, передавал дела Льву Наумовичу, то не знал, какую жестокую шутку приготовила ему судьба. Не успел пассажирский поезд с Панчохой в пятом выгоне обогнуть отроги Кавказского хребта, как деятельный Лев Наумович приступил к исполнению. На его беду, об отъезде старого и приезде нового, временного начальника участка прослышали в местном райкоме партии.

Долгие годы райком пытался бороться с подсобным хозяйством Степана, но… Вышестоящая организация участка находилась на Украине, партийный билет Степана – в Одессе, а ручонки бюро не доходили дальше границ района. На каждую просьбу райкома прекратить портить курортный воздух, Степан заводил очередную свинью, ставил ее на баланс под именем подписанта и радировал о новых трудовых достижениях в Одессу. Свинья становилась государственной собственностью и приобретала вполне приличное имя. По участку бегали Ваньки, Петьки, Гришки и другие тезки лучших людей района. Справа от дороги располагались стойла членов бюро райкома, слева – исполкома райсовета. Самодурство Степана не знало границ, но прекратить этот произвол райком партии был не в состоянии. Переписка с Одессой и Киевом, велась через Краснодар и Москву, но приводила лишь к хрюканью новых балансовых единиц. Теперь появился шанс навсегда ликвидировать этот очаг «самостийности» на исконно русской земле.

На участок прибыл целый десант во главе с первым секретарем райкома Столяровым. Не ведающий о цели визита Берембойм был явно польщен вниманием и демонстрировал все лучшее, что за долгие годы накопилось за забором участка. Дорогие гости с удивлением обнаружили, что предмет их ненависти – лучшее хозяйство района и место Степана на Доске Почета, если бы не имена животных…

Эти люди впервые смотрели в глаза своим четвероногим крестникам. Степан Панчоха был неплохим физиономистом и к каждому высокопоставленному имени подбирал поросенка, явно похожего на оригинал. Только без шляпы и портфеля.

– У нас к Вам просьба, – начал издалека Столяров, – Не могли бы Вы, провести комсомольскую свадьбу матроса Вашего участка Гринько и нашей комсомолки Потапчук?

Мы окажем любую помощь. В ЗАГС молодые поедут на райкомовских автомобилях, свадьбу проведем во Дворце культуры…

Перечислив всевозможные блага, Столяров заговорщицки наклонился ко Льву Наумовичу:

– Корреспондента «Огонька» я гарантирую. Представляете, на первой странице мы с Вами – посаженные отцы!

Журнал «Огонёк» был единственным, а потому горячо любимым периодическим изданием его жены. Лев Наумович представил себя в морской форме на обложке этого замечательного печатного органа… Упустить шанс прогреметь на всю страну, да что на страну?… на всю Балту!.. было просто нельзя.

Сопротивлялась новому почину только бухгалтер участка Кира Павловна. Сказать, что ей нравилось ежедневно скакать через продукты жизнедеятельности балансовых единиц, не мог никто. Но Кира Павловна была хорошим бухгалтером и рассматривала инициативу райкома, как хищение государственных средств путем несанкционированного забоя подотчетного скота. Патриот страны в ее душе долго боролся с патриотом района, а так как других шансов очистить прибрежную зону не было, то взял больничный и оставил Берембойма с правом единственной подписи.

В день свадьбы все, что обещал Столяров, райком выполнил. Берембойм в долгу тоже не остался. Приехавшие во Дворец культуры на спецмашинах молодожены были поражены обилием распатрашенных балансовых единиц на каждую единицу стола. Кур и свиней подавали жареными, пареными, под соусом и со специями, кусками и окороками, лапками и крылышками… Да разве можно представить себе, на что способна фантазия советского человека на дармовщину!

Голову убиенного хряка положили на стол целиком. Смерть не просто усилила портретное сходство пятака с лицом первого секретаря Столярова, но и довела его до совершенства. Все с удивлением обнаружили, что сидящий за столом почти ничем не отличается от лежащего. Разве, что костюмом: тот, на стуле, был в шерсти с лавсаном, а этот, на столе, – в петрушке и яблоках…

Свадьба была в самом разгаре, когда Кира Павловна почувствовала запах свежей крольчатины. Одно дело свиньи, портящие приморский воздух, другое – кролики. Тихие безобидные твари, постоянно жующие траву и увеличивающие количество мелких балансовых единиц. Она стремительно вышла из-за стола и направилась на почту.

Срочная телеграмма, отправленная Степану Григорьевичу в санаторий, гласила:

«СВИНЕЙ ДОЕЛИ ЗПТ ПОШЛИ КРОЛИКИ ТЧК ПРИЕЗД СРОЧНО ЗПТ КИРА»

Свадьба подходила к кульминации – местные парни еще готовились бить матроса Гринько, фотокорреспондент районной газетенки «Огонёк» уже тискал в углу комсомолку Потапчук, а посаженные отцы мирно спали по обе стороны распотрошенного пятака…

Между прочим, стоимость балансовых единиц из зарплаты Берембойма высчитывали несколько лет. Так что с государством он рассчитался полностью. До единой копейки.

Часть шестая

Смертельный номер

Самая короткая и грустная часть нашего рассказа началась с крика номерной Клавы:

– Берембойм умер!

На крик сбежалось человек пять. В полутемной каюте всё было разбросано, а Лев Наумович лежал посреди всей этой неразберихи с закрытыми глазами. Лицо его залила кровь, что отбрасывало малейшие сомнения в насильственной смерти. Присутствующие внимательно посмотрели друг на друга в поисках маньяка и многозначительно разошлись по каютам. Радиограмма капитана сообщала об убийстве и сопровождалась просьбой о срочной отправке на борт судна опытных детективов. Бригада водной милиции прибыла вовремя и сразу приступила к описанию места трагедии. Тело было аккуратно перенесено в медсанчасть для предварительного осмотра. Но…

Уже первое неловкое движение скальпеля судмедэксперта, привело «покойника» в крайне возбужденное состояние. С этой минуты слово покойник по отношению к вполне живому человеку мы употреблять не будем. За кровь Клава приняла красные чернила, которые ночью Лев Наумович отхлебнул из бутылки, стоящей на столе рядом с водой.

Учитывая крайнюю степень опьянения «воскресшего», было принято единственно верное решение транспортировать его на берег в сопровождении милиции. Детективы были явно недовольны – пока судмедэксперт занимался «трупом» им удалось разгадать эту страшную тайну. Чистосердечные признания ветеранки Гордеевой и старпома Михелева, хотя и несколько отличались друг от друга, но были написаны достаточно толково и аккуратно. Конечно, в суде неточности могли всплыть, но при хорошем прокуроре дело явно имело хорошие перспективы…