Город - Андрей Загорцев

Как жаль, что нет у меня ночного бинокля, можно было бы увидеть много чего интересного. В прогал между домами, было видно небольшой отрезок дороги, загроможденный остовами горящей техники, освещаемой светом ракет и трассирующих очередей. В бинокль иногда можно было заметить мелькающие фигурки, стреляющие на ходу и валившиеся на землю после перебежек. Прямо перед фронтом нашего окопа начали собираться какие-то, вооруженные люди. Несколько человек тащили станки с автоматическими гранатомётами, у многих за спинами висели одноразовые "Мухи". Наверняка очередная группировка под командованием какого-нибудь полевого командира готовиться к атаке. Положение у нас было, очень даже выгодное я пополз по ячейкам распределять цели. Паша взвёл оставшийся "Шмель" и навел его в середину толпы. Продолжали наблюдать, в готовности открыть огонь. Странное дело, я заметил, что ни мне, ни моим разведчикам страшно не было. Да была какая-то настороженность, растерянности не было как в самом начале, позже до меня уже дойдет, почему обстояло так. Мы не были в составе общих сил, мы действовали самостоятельно и не видели всего того, что происходило с колоннами десантников и мотострелков. Если бы, мои разведчики были в общей неорганизованной толпе, какой тогда оказались наши войска, без связи, чёткого руководства и ясных задач всё может, было бы и по-другому. Здесь в маленьком коллективе все были на виду на расстоянии локтя, паниковать особо некогда все время бежим, залегаем да отстреливаемся и всего-навсего один раненный, да несколько человек несильно контуженных.

Тем временем группа боевиков перед нами собралась в кучу, перед ними выскочил какой-то здоровенный бородатый жлоб и начал, что-то орать, перекрикивая шум выстрелов и разрывов. До нас явно донеслись вопли:

— Аллах Акбар.

Паша недовольно поморщился и проорал мне:

— Ну, что пора?

— Давай, мочи.

"Шмель" глухо бухнул, в сторону полетел еще дымящийся тубус. Огненный шар грохнул прямо посередине орущей толпы. В воздух полетели тела и их составляющие. Добивать никого не пришлось, одним удачным выстрелом накрыло всех. Нам повезло в момент выстрела моего замкомгруппы, танковый снаряд, прилетевший со стороны наших войск, пробил насквозь пятый этаж дома стоявшего наискосок от нас и грохнул где-то посередине дома в который левым краем упиралась наша траншея. Мне показалось даже, что дом подпрыгнул и как-то глухо заскрипел. Неплохо свалился Кипрачёв, здесь хоть и нет газовой печки, воды и пищевых запасов, но в инженерном отношении окоп намного лучше квартиры в доме. Вокруг нас кипел бой, а мы находились в более менее нормальном положении. Если нас всё-таки обнаружат, то мы вполне сможем обороняться какой-то период времени, однако положение наше может усугубиться, если нас начнут выдавливать и атаковать с обеих сторон. Отсутствие нормальной обозначенной линии соприкосновения войск, отсутствие соседей справа и слева, отсутствие взаимодействия, поддерживающего огня артиллерии это конечно плохо. Но с другой стороны мы ведь не доблестные мотострелки которым необходимо ценой своей жизни удерживать линию обороны, а потом и переходить в контратаки, мы ведь просто можем сбежать нахрен отсюда, благо предусмотрительные боевики соединили окопы со входами в подвалы.

Паша, спросив у меня разрешения, и прихватив Ежова и Кипрачёва, побежал на досмотр уничтоженной группы боевиков. Я приказал во все глаза наблюдать и в случае чего прикрывать досмотровую подгруппу огнем. Фигуры в белых-пончо балахонах напоминали приведений, скользящих в неровном свете вспыхивающих выстрелов. Все добежали, несколько очередей, добили раненных, нагнулись, стали, что-то подбирать. Бегут обратно, Паша, крутя во все стороны стволом, прикрывал согнувшихся в три погибели разведчиков. Что они там подобрали? Мне даже стало интересно. Добежали без происшествий. Только плюхнулись в окоп, пятачок перед нашим окопом накрыло серией разрывов. Пришлось нырнуть под бетонный накат. Разведчики, ходившие на досмотр, притащили АГС-17 на станке и несколько коробок "улиток" полностью снаряженных выстрелами. Гранатомёт был цел и вполне пригоден для ведения огня, жаль, что лапы станка были покорежены и не работали механизмы наведения. Да и хрен с ним. Насколько я помню с училищных занятий по огневой подготовке с автоматического гранатомёта "Пламя" можно стрелять и без станка. Так его и поставили наверху бетонной плиты на несколько бумажных мешков забитых, землей. Паша с силой дернул трос зарядки. Всё теперь у нас есть своя мини артиллерия. Пусть хреновая и не дающая никакой точности и кучности, но и нам такая пойдёт. Минут сорок-пятьдесят, мы вслушивались в звуки боя и абсолютно ничем не занимались, зыркали по сторонам. Левые и правые фланги группы по моему приказу обследовали входы в подвалы, проверили пути к отступлению. Ко мне подполз связист и на мой вопросительный кивок головой, отрицательно покачал головой и протянул наушники. В эфире царил бедлам и неразбериха. Мне показалось, что я даже слышу вклинивающихся в переговоры наших войск боевиков. Сколько же времени мы еще будем здесь сидеть и когда всё-таки получится пробиться к своим? Внезапно стрельба вокруг стала менее интенсивной и потом вообще замолкла. Я с удивлением осмотрелся, где-то перекрикивались боевики, в небе вспыхивали ракеты, но стрельбы не было слышно нигде, в том числе и со стороны нашей колонны. Что это такое интересно было бы знать. Перемирие, какое-нибудь наверно, или может боевики решили сдаться. Приполз недоумённый Паша.

— Командир, что за ерунда? Тихо… Прикинь, никто не стреляет!

— Паша мне никто не докладывал, и чувствую, что не собираются.

— А может, просто решили попраздновать?

— Что, тут праздновать?

— Как, что сейчас Новый Год будет!

Чёрт действительно, я взглянул на свои "командирские" часы. Через пару минут наступит новый тысяча девятьсот девяносто пятый год. Самая чудесная встреча нового года, какой можно ожидать. Я скинул из-под белого балахона рюкзак и расстегнул клапана. Вот она полтора литровая пластиковая бутылка, в которую я накануне залил три бутылки водки.

Достал банку свиной тушенки и черный сухарь на закуску. Паша вскрыл банку и достал из своего рюкзака кружку. Я протянул ему бутылку. Никогда бы в своей жизни не подумал, что буду пить водку с подчиненными, однако надо народ чем-то подбодрить, да и черт знает, что будет со мной и с моими подчиненными через несколько минут. Может быть, эта кружка водки в окопе на Новый Год, окажется последней в жизни.

— На Пахом, наливай, и давай на всех раскинь. попробуйте Котлу влить может, полегчает.

Паша налил кружку на половину и протянул мне. Я выдохнул и залпом проглотил огненную воду. Обожгло горло, скатилось в желудок, внутри потеплело. Я ножом выковырял из банки кусок тушёной свинины, зажевал и опустился на корточки на дно окопчика. Совсем забыл, что меня немного оглушило, а при контузиях насколько знаю, алкоголь противопоказан. В голове приятно зашумело и захотелось курить. Наплевав на все меры предосторожности, я закурил и начал со вкусом дымить. Паша, опрокинув свою долю, закусил и пополз оделять остальных бойцов в честь праздника "фронтовыми".

Минут пятнадцать я блаженно пялился в ночь, хотелось накатить еще водки, разогреть тушенки и размачивая в ароматном жиру сухарь закусить и плюхнувшись куда-нибудь поспать. Однако тишина быстро закончилась. Не успел мне заместитель доложить, о выполнении задачи по обеспечению личного состава "огненной водой" и о том, что Котельский пришел в себя, как снова в округе загрохотало, засвистело, застрочило, заухало. Перемирия никакого не было, просто обе стороны отметили праздник и вновь принялись за войну. Вот, делать то нечего, отпраздновали бы уж по полной, а потом бы, с будуна, с утра, когда трещит башка от вчерашнего, сами бы решили пока не воевать, а найти где-нибудь пивка.

Дом напротив нас оказался напичкан огневыми точками. Несколько раз на нас выбегали группки от пяти до пятнадцати человек и пытались, занять окопчик. Пришлось отражать атаки. Однако напора особенного со стороны боевиков не было, попадая под огонь, они откатывались и обходили непонятный участок стороной. Наверняка они не могли сообразить, под чей огонь попадали, а времени на раздумье, скорее всего не было. Часов в пять утра на нас поперли уже плотной толпой. Дом напротив нас раздолбали танки оттуда начали выбегать люди и откатываться на занятую нами позицию. Несмотря на плотный огонь с нашей стороны, боевики не стали обходить стороной, а пошли в лоб. Шли, чуть ли не строем поливая с автоматов от бедра. Сзади по нам тоже начали лупить, за всем этим кажущимся хаосом всё-таки чувствовалось какое-то управление. Паша сумел выбраться на бетонный козырек над окопом и упал за мешки. Гранатомёт запрыгал и начал выплёвывать гранаты. Слава Богу, в сторону наступающих. Жаль, что у меня не было мин, пользуясь недавним затишьем можно было заминировать подходы, как по фронту, так и по тылу. А теперь приходиться отстреливаться на два фронта. Наступавшие от дома всё-таки прекратили свои "психические" атаки и обошли дом с тыла и начали закидывать нас гранатами из подствольных гранатомётов. Надо уходить. Однако по подвалам уйти не получилось в домах, как справа, так и слева оказались боевики. Решение я принял простое идти напролом в тот дом, который раздолбали наши танкисты и откуда на наших глазах ушли боевики. Пробежать открытого пространства надо было метров двести. Недалеко и не близко, учитывая то, что по нам могут открыть перекрестный огонь с обоих домов и с тыла позиции не прекращаются обстрелы. Начали выползать и потихоньку отползать, подальше. Вроде, все нормально, раненного тащат волоком. Пришедший в себя Котел вяло помогал, отталкиваясь ногами. Последними из окопа отходили, спасенный нами боец-дагестанец, и мой заместитель. Причём Паше пришлось силой выталкивать бойца из окопа. Дагестанец, что шипел сквозь зубы, о чём-то ругался и не хотел вылазить наверх.