Красивый. Богатый. Женатый (СИ) - Ланская Алина

Швецова крутится у зеркала, втягивает живот, а потом сокрушенно качает головой.

— С завтрашнего дня я не ужинаю. Меня больше не корми. А что касается Дымова, то у меня на этот счет своя версия.

— Не начинай! — Отмахиваюсь от Наташки и топаю к шкафу, чтобы начать собираться на корпоратив. Мне, в отличие от Швецовой и всех наших, надо быть на два часа раньше на месте.

— Ты просто не видела того, что видела я, Петра. Я специально следила за его реакцией, мне даже показалось, он пару раз дернулся в сторону сцены. И я уверена, он взбесился, потому что ты на него ни разу даже не посмотрела, а он с тебя глаз не сводил. Танцевала только для себя, а он…

— Пусть он глаз не сводит со своей куклы фарфоровой, а мне даст танцевать! 

— Купальник себе возьми, — Наташка переводит разговор на более безопасную тему. — Днем обещали выше тридцати.

— Вообще, я еду работать, а не отдыхать! При мне должны монтировать сцену, плюс не забывай про шведский стол и напитки. За это тоже я отвечаю. А еще…

— Просто надень купальник. Ты едешь на корпоратив, который на реке. Тебя обязательно заставят искупаться. Вспомни придурка Глеба.

— Он не придурок, — возражаю Швецовой и все же натягиваю на себя плавки и топ. — И Глеб оказался прав насчет Дымова. Дмитрий Андреевич — тот еще самодур.

— Ну, кто заказывает музыку, тот девушку и танцует. В твоем случае — не танцует. — Наташка перестала себя рассматривать в зеркало и плюхнулась на диван. — Я думаю, он еще понял, что весь его коллектив перевозбудится от твоего танца, так что… прости, но, я считаю, он прав. Своих людей Дымов знает лучше. И другой бы уволил тебя после того, что ты ему сказала.

— Ничего такого я не сказала.

Быстро собираю в рюкзак белье, крем от солнца, зарядку от телефона и… костюм для танца. Он легкий, почти невесомый и, главное, совсем не мнется. Сегодня я буду танцевать!

— Ты сказала ему, и достаточно громко, что не понимаешь его мужской логики. Это было невежливо.

— Но я правда не понимаю, Наташ! Никакого непотребства в моем танце нет, а если там кто и возбудится, то точно без моего участия.

— Все, Огнева! — Подруга недовольно скрещивает руки на груди. — Марш на речку, тебя там ждут.

В машине немного успокаиваюсь. Умом понимаю, что права Швецова на все сто: его корпоратив, его деньги, его правила. Но второй день меня плющит, стоит только вспомнить зеленые глаза. А ведь раньше это был мой любимый цвет. Теперь же все ассоциации — с Дымовым.

Работа на пляже в самом разгаре. Я еще на подъезде к речке замечаю большие грузовики. Сейчас как раз должны устанавливать раздевалки и навесы. Весь мусор убрали заранее, песок для пляжа привезли еще на днях. Пляж пока огорожен, но я вижу людей, очень много людей. Агния говорила, что будет человек триста, мне кажется, их больше.

Приехала я чуть раньше, чем нужно: через полчаса начнется монтаж сцены и только потом должен кейтеринг накрывать импровизированные столы, потом еще бар…

— Петра! — Ко мне бежит полуобнаженный худощавый парень, на котором лишь темно-синие шорты, да и то они едва держатся на бедрах. Я без труда узнаю Глеба. И кстати, Швецова не ошиблась: тело что надо. В меру крепкое, с рельефными мышцами, но не перекачанное. — Я рад!

Не успеваю даже сообразить, что происходит, а Глеб уже забирает меня в объятия и быстро целует в щеку.

— Рад? — на автомате повторяю. — Глеб, еще раз распустишь руки — получишь по шее, ясно?

Быстро и без особого труда освобождаюсь от его захвата. Шустрый какой!

— Я после двух свиданий не могу тебя по-дружески обнять? — Глеб как бы невзначай проводит рукой по своему торсу. Да ладно?! Может, еще поселфишься голышом и выложишь в «Инсту»?!

— Нет, Глеб. Не можешь. И вообще, я на работе. Где Агния и Дымов? Боюсь, сама я не найду их в этом муравейнике.

— Это ты правильно сказала. — Глеб идет рядом. Еще чуть-чуть, и мы окажемся на пляже. — Я вообще не понял, чего мы тут корячимся. У Дыма полно бабла, он не просто этот пляж может благоустроить, он эту речку может запросто купить со всеми ее берегами. Кто ему вообще в башку втемяшил эту сумасшедшую идею?

Глеб раздраженно чертыхается, а я во все глаза смотрю на берег и просто его не узнаю. Это будет лучшее место в округе. Настоящий пляж.

— Это очень правильная идея, благородная. А общий труд объединяет людей, заставляет их лучше понимать друг друга.

— Отрадно это слышать из ваших уст, Петра. — Голос, знакомый уже до дрожи в коленках, заставляет обернуться. Как я могла пройти мимо него?! И Глеб, оболтус, не мог предупредить?!

Оборачиваюсь и сразу не узнаю Дымова. То есть я просто отказываюсь верить, что это он. Утыкаюсь взглядом в крепкий, явно хорошо проработанный мужской торс. На Дымове лишь джинсы.

Черт! Я не готова. Я реально не готова видеть его таким.

Непринужденным и открытым, очень близким мужчиной. Абсолютно уверенным в себе, как в деловом костюме, так и без него. Рубашка и пиджак, оказывается, скрадывали его мускулатуру, а показать ему есть что. Невольно сравниваю с Глебом, и блондин определенно проигрывает.

— Значит, общий труд помогает людям лучше понять друг друга? — спрашивает Дымов, словно не замечая, что я залипла, разглядывая его.

— Хотите, чтобы я помогла вам с тентом?

Я только сейчас вижу, что рядом деревянные перекрытия, которые еще нужно установить. И несколько мужчин терпеливо ждут, когда их босс, наконец, вернется к работе. Вот уж не ожидала, что Дымов сам будет впахивать на своем корпоративе.

— Нет, конечно, но если подадите нам пару бутылок воды — они вон там, за балками, — то тогда мы с вами действительно начнем лучше понимать друг друга.

Точно помнит, как мы чуть не поцапались на последнем прогоне.

— Вода — это святое, всегда готова ее подать.

Через минуту приношу четыре бутылки, раздаю их мужчинам, которые рядом с Дымовым. Сам он стоит, прислонившись к деревянному столбу, и не сводит с меня внимательного взгляда.

— Это вам. — Протягиваю ему последнюю бутылку. — И вы испачкались, кстати, вот тут.

Показываю ему на левое плечо, на котором то ли грязь, то ли строительная пыль.

А он молча смотрит на свои ладони. Я не знаю, кто меня дернул за язык в этот момент.

— Давайте я вам помогу помыть руки. — И, не дожидаясь ответа, открываю бутылку.

Он послушно подставляет ладони под тонкую струйку воды, а потом стряхивает мокрыми пальцами с плеча грязь.

Делает он это с таким невозмутимым спокойствием, что теперь уже я не отвожу от него взгляда.

— Добрый день! — От звука этого голоса внутри просыпается раздражение. — Дима, я не вовремя?

«Фарфоровая» Ирина, в шикарном бежевом летнем костюме и шляпе с огромными полями, смотрит не отрываясь на Дымова.

— Привет, Ира. Конечно, вовремя. — Мягко смотрит на свою подругу, а я чувствую в груди легкий укол разочарования. У них свои отношения, они пара, почему-то я забыла об этом, когда увидела его таким… близким, что ли.

— Здравствуй, Петра! Рада тебя видеть. — Ирина поворачивается ко мне и с любопытством осматривает меня с головы до ног.

— Вы знакомы? — Я слышу легкое удивление в голосе Дымова.

— Немного. — Киваю я и отдаю ему полупустую бутылку.

— Да, нас Глеб познакомил, когда ты уезжал в командировку, — непринужденно объясняет Ирина. — У ребят было романтическое свидание, я не хотела им мешать, но мы неплохо посидели втроем.

— Вот как. — По тону Дымова совершенно непонятно, что он думает. А я в легком шоке: вот вроде она и правду сказала, но перевернула с ног на голову!

— Ну да, все так и было, Дим. Увидел Ирину в ресторане и позвал к нам, — раздается прямо у левого уха довольный голос Глеба. Я и забыла, что мы вместе с блондином шли, когда меня остановил Дымов. Куда исчез-то, пока я за водой бегала?

— Вы очень красивая пара, ребята. Я рада за вас, — с улыбкой говорит «бежевый костюм».

Чего?! Эй! Без меня меня женили? Так не пойдет. И руку с моего плеча убери, болван!