Поверженные барьеры - Барбара Картланд

Как она и предвидела, горячая кровь начала разливаться по ее телу. Она была так счастлива, что громко смеялась, разговаривая с собаками и безрезультатно вытирая себя носовым платком.

Солнце пригревало, и она раскинула руки, чтобы они скорее высохли, затем на несколько мгновений легла на вереск, чувствуя сияние и тепло солнечных лучей на своем обнаженном теле.

— Чудесно, — громко сказала она.

Она быстро оделась. Надевая башмаки, она подняла голову и к своему удивлению увидела человека, приближавшегося к озеру со стороны, противоположной той, откуда она пришла. Она рассердилась: ведь он мог прийти на несколько минут раньше и испугать ее.

Когда он подошел ближе, она поднялась и пошла навстречу ему.

— Вы знаете, что вы нарушаете закон? — твердо сказала она, когда он мог слышать ее. — Кто вы такой?

Это был высокий человек и, разговаривая с ним, она должна была смотреть вверх.

Еще не успев договорить, она подумала, что его лицо ей кажется знакомым; но она знала всех арендаторов из поместья дедушки и не представляла, откуда он.

— Отец послал меня на холм Бура, — отозвался он. — Там нужно освободить капкан. — Манера говорить выдавала образованного человека, и удивленная Скай спросила:

— Ваш отец… Кто вы?

— Я Гектор Макклеод, — ответил мужчина.

— Сын Макклеода? — сказала Скай. — Ну, конечно. Ужасно глупо с моей стороны не узнать вас! Как поживаете, Гектор? Я не видела вас с тех пор, как вы были мальчиком… — Она протянула ему руку.

— Было бы удивительно, если бы вы помнили меня. Думаю, мне было лет пятнадцать, когда я ловил рыбу для вас.

— Помню очень хорошо, — ответила Скай. — Это был мой первый лосось. Не думаю, что когда-нибудь в жизни я была так возбуждена.

Они поговорили об этом случае.

Макклеод помогал лорду Брора рыбачить, а Скай в сопровождении юного Гектора послали вниз по реке попытать счастья в небольшом пруду. Она поймала лосося. Он был большой, и она почти час безуспешно старалась вытащить его, пока не увела на мелководье, и Гектор вытащил его. Дети были страшно возбуждены, а лорд Брора гордился достижением внучки.

После того случая Скай не видела Гектора. У Макклеода было еще двое сыновей, оба они работали в поместье, и она часто сталкивалась с ними, когда приезжала в замок. Но Гектора не встречала ни разу: ее мать вышла замуж за Нормана Мелтона, и они проводили большую часть времени в Лондоне. Когда она стала старше и ее приезды в Гленхолм участились, ей сказали, что Гектор уехал в Эдинбург, и их каникулы домой не совпадали.

Миссис Макклеод гордилась достижениями своего третьего сына. Скай всегда навещала жену лесника на второй или третий день после своего приезда в замок. Их семья жила в коттедже около Лисьих нор, и миссис Макклеод, которая когда-то была горничной в замке, научилась так хорошо готовить, что ее домашние пшеничные лепешки и пирожки вызывали восхищение во всей округе.

Скай часто пила чай в маленькой, заставленной мебелью гостиной, и миссис Макклеод болтала не умолкая, рассказывая ей все местные сплетни и подробно с гордостью перечисляя все успехи Гектора. Теперь Скай вспомнила, что когда она последний раз пила чай с миссис Макклеод, та сказала, что Гектор уезжает в Лондон.

— Я должна поздравить вас с получением степени в Эдинбурге, — сказала она Гектору, — и я слышала, что вы теперь работаете в Лондоне.

— Мне повезло, и я получил небольшую сумму денег, — ответил он. — Мой дядя, а меня назвали Гектором в его честь, умер и оставил мне свои сбережения. Я особенно интересуюсь бактериологией и надеюсь, что продержусь на своем наследстве до сдачи экзаменов.

— Желаю вам удачи, — сказала Скай.

Она заинтересовалась этим юношей, о котором так много слышала. Она никогда не узнала бы его; он был совершенно не похож на того неопрятного, взъерошенного подростка, который вытаскивал ее рыбу. Она видела очень мало сходства между ним и старым бородатым человеком, его отцом, или застенчивыми, краснолицыми юношами, его братьями.

Акцент почти исчез из его речи, и это подчеркивало разницу между ними, потому что старый Макклеод говорил с таким сильным шотландским акцентом, что часто незнакомые люди с трудом понимали его.

Скай повернула к холму и пошла рядом с Гектором.

— Расскажите мне, нравится ли вам Лондон, — сказала она.

— Мне нравится работа.

— И у вас там много друзей? — спросила Скай.

— Один или два, — ответил он.

Он не очень-то охотно говорил о себе, но они начали говорить о других вещах: о медицине, о людях и о психологии. Гектор выбрал психологию среди других предметов, работая над защитой степени в Эдинбурге, и был изумлен тем, что Скай неплохо разбирается в этом вопросе.

— Психология интересует меня, — сказала она ему. — Я читала об этом и посетила несколько лекций в Лондоне.

— Я думал, вы занимаетесь живописью, — сказал он.

— Я пытаюсь, — ответила Скай, — но из меня ничего не выйдет. Есть тысячи людей, которые пишут лучше меня, а в наше время надо быть первоклассным мастером или не браться за дело.

— Это суровое суждение, — сказал Гектор.

— Но разве это не так? — спросила Скай. — В наши дни необходим профессионализм. В прошлом, если у человека был талант, он мог его проявить, и дилетанты-энтузиасты получали свою долю похвал и, думаю, определенное количество денег также. Но сегодня, спорт это или работа, людям нужно только самое лучшее, и если я не могу быть первоклассным художником, надо искать другой способ самовыражения.

Гектор рассмеялся. Она с удивлением посмотрела на него, и он сдержался.

— Простите, — извинился он, — я не хотел смеяться.

— Скажите мне, в чем же шутка, — сказала Скай.

Гектор покраснел.

— Потому… Вы говорили так серьезно и… выглядели очень серьезной… — пробормотал он.

Скай очень хорошо знала, что он имел в виду. Многие мужчины говорили ей то же самое, выражая свои мысли более красноречиво и убедительно, но за потоком слов крылась та же идея. Она была слишком хорошенькой, слишком маленькой и слишком женственной, чтобы иметь какую-нибудь другую миссию в жизни, кроме той, чтобы быть приятной для мужчин. Ей стало ясно, что, уехав из Гленхолма Гектор изменился не только внешне. Изменилось его социальное самоощущение. Отец Гектора и его братья обращались к ней «мисс» и говорили почтительно, как подобало слуге из поместья разговаривать с внучкой графа. Она беседовала с Гектором и думала о нем, как если бы они были равны. И только когда он хотел сделать ей комплимент, он вспомнил, что она может принять его за дерзость и изменил слова, которые готовы были слететь с его языка, на другие, менее откровенные.