Томас Мор - Игорь Осиновский

Позднее, в 1532 г., в условиях наступившей Реформации и обострения борьбы между приверженцами католической доктрины и ее противниками Мор вынужден был пересмотреть отношение к своим ранним произведениям, отмеченным чертами свободомыслия, и даже выражал готовность сжечь их, «дабы не поощрять заблуждений среди народа» (15, 8, 179). При этом, как полагают исследователи, Мор подразумевал не столько «Утопию», сколько некоторые эпиграммы и переводы из Лукиана вместе с указанным посланием к Ретголлю.

Большое значение в борьбе гуманистов против схоластов имел грандиозный труд Эразма по изданию исправленного им греческого текста Нового завета с переводом на латынь и тщательным филологическим и историческим комментарием. Положив начало критическому изучению Библии и обнаружив многочисленные ошибки в общепринятом, признанном церковью тексте Нового завета, Эразм нанес удар по авторитету церкви и схоластической науки. Эразмов перевод Нового завета, напечатанный в 1516 г. в Базеле, Мор и его друзья — Дж. Колет, Т. Линакр, Дж. Фишер, а также покровитель Эразма — архиепископ Кентерберийский У. Уорхем воспринимали как важный шаг к осуществлению реформы церкви, о которой они мечтали. В стихах, посвященных Эразму, Мор прославлял его труд как истинный подвиг ученого.

Мор видел в Эразме не только друга, но и единомышленника. Именно под влиянием Мора Эразм в 1509 г. написал свою знаменитую «Похвалу Глупости». Не подлежит сомнению, что в «Похвале Глупости» — этой остроумной и смелой сатире гуманиста на весь тогдашний «христианский мир» — нашли выражение не только взгляды Эразма, но и воззрения Мора, Колета и их друзей. В предисловии к книге, написанном в форме послания к «милому Томасу Мору», Эразм выразил восторженное восхищение многочисленными талантами друга и посвятил ему свою «Морию». Письмо Эразма заканчивалось словами: «Прощай, мой красноречивый Мор, и Морию твою защищай всеусердно».

Эразм не ошибся в этом предвидении: «Морию» действительно пришлось защищать не только от нападок ученых-схоластов, но и от оскорблений и злобы невежественных монахов. Характерно начало одного из писем-памфлетов Мора в защиту Эразма: «Письмо знаменитейшего мужа Томаса Мора, в котором он опровергает яростное злословие некоего монаха, столь же невежественного, сколь и самонадеянного». Памфлет Мора был адресован монаху, обвинившему Эразма в том, что его сочинения «сеют раздор и смущают народ». В этом произведении, написанном в 1519–1520 гг., отчетливо сформулирован гуманистический идеал совершенного человека. Для Мора, прославлявшего разум, умудренный знанием древних философов и поэтов, ученость была проявлением доблести человеческого духа. Но ученость, по его мнению, не может быть самоцелью, она лишь путь к добродетели. Совершенный человек, в представлении Мора, — тот, кто, обладая просвещенным разумом, отличается гражданственностью и высокими нравственными достоинствами. Образцом человеческого совершенства для Мора стал Эразм. Дружбой с ним он дорожил и гордился. В Эразме его привлекали огромные познания, феноменальное трудолюбие, самоотверженное служение идеалу общего блага, как его понимали гуманисты. «Письмо…» важно для понимания эразмианского гуманизма, в частности его гносеологического аспекта. Рассматривая вопрос об отношении между верой, христианским откровением и природным разумом, Мор исходил из своеобразной апологии разума и опыта, которые, по его мнению, не только не противоречат христианскому откровению, но и полностью совпадают с ним. И если учитель Мора Колет определял теологию как «откровение божественной истины и речь пророков» (75, 7), то Мор конкретизировал понимание теологии гуманистами: с его точки зрения, она согласуется с природным разумом и опытом людей. Исходя из этого, Мор рассматривал в «Письме к монаху» и социальную проблему: разум, пишет он, основываясь на горьком опыте человеческого страдания, позволяет обнаружить истину божественного откровения, воплощенную в наставлениях Библии о том, что частный интерес, частная собственность являются причиной порочного устройства общества и противоречат идее общего блага. Попытки соединить христианское откровение с авторитетом разума и опыта во многом объясняют позицию Мора и Эразма в период их полемики с Лютером и его последователями, доказывавшими ничтожество разума перед верой.

Попытки тогдашних теологов доказать «греховность» сочинений древнегреческих писателей и даже запретить изучение греческого языка получили у Мора резкий отпор. Свою позицию он выразил в послании к Оксфордскому университету. Послание было написано в начале 1518 г., когда влияние обскурантизма коснулось и Оксфордского университета, угрожая подорвать сложившиеся там некогда гуманистические традиции обучения.

Мор писал, что, как ему стало известно, в Оксфорде появилась некая влиятельная группа, именующая себя «троянцами», которая осмеивает и позорит всякого, кто изучает греческий язык и интересуется древнегреческой литературой. Борьба новоявленных «троянцев» против науки, по словам Мора, приобрела форму настоящего помешательства, вызывающего тревогу у всякого здравомыслящего человека. Защищая светские науки от нападков теологов, гуманист высказывал убеждение, что «светская ученость приближает душу к добродетели» (13, 115). Невежда не может быть теологом. Чтобы проповедовать, надо сперва изучить законы человеческой природы и человеческого поведения. «А от кого можно лучше узнать все это, как не от поэтов, ораторов, историков?» (13, 116).

Подчеркивая первостепенное значение наследия греков для европейской цивилизации, Мор утверждал, что «греки как во всех прочих искусствах, так и в самой теологии открыли все самое лучшее». Латинское наследие, по его мнению, не может соперничать с греческим, особенно в области философии, где, «за исключением того, что оставили Цицерон и Сенека, нет ни одного учения римлян, а только греческие или же переведенные с греческого языка». А между тем «греческая ученость даже наполовину пока еще недоступна Западу» (13, 117). В заключение Мор призывал ученых Оксфордского университета немедля дать отпор обскурантам и с еще большим рвением обратиться к изучению наследия древних писателей и философов. Он выражал надежду, что Оксфордский университет будет и впредь оставаться питомником учености, украшением королевства. Письмо Мора к оксфордским ученым имело большое значение для распространения гуманистических идей в Англии.

Все написанное Мором в канун Реформации отражало полные оптимизма мечты о переустройстве общества на разумных началах при содействии мудрых правителей. Политическая тема занимает видное место в литературном творчестве английского гуманиста. Она звучит уже в самых ранних его латинских стихотворениях, написанных задолго до «Утопии». Вот, например, строки из эпиграммы, посвященной прекращению «Войны роз» и восшествию на английский престол новой династии — Тюдоров. «Добрый властитель каков? Это — пес, охраняющий стадо: он отгоняет волков. Ну, а недобрый? — Сам волк» (7, 35). В другой эпиграмме Мор пишет: «Король, законы любящий, с тираном лютым разнится, рабами всех зовет тиран, король — своими чадами» (7, 34). Обоснованию тираноборческих идей посвящены такие эпиграммы Мора, как «О хорошем и плохом властителе», «Какое состояние государства наилучшее», «Какая разница между тираном и властителем», «О страсти властвовать» и др.