Последний секрет - Бернар Вербер

Они обходят двор и проходят среди пациентов, большинство которых вежливо приветствуют гостей. Некоторые громко разговаривают с вымышленными собеседниками.

Доктор Робер объясняет:

– В чем мы похожи, так это в том, что нас волнует одно и то же, только каждого в разной степени. Взгляните на этого человека: он боится магнитных волн, исходящих от мобильных телефонов, и поэтому постоянно носит мотоциклетный шлем. Но кто не задумывался об их потенциальной вредности?

Несколько больных дорисовывают картину. Доктор Робер делает одобрительное выражение лица.

– Феншэ ввел новшества во все области, включая метод работы. Больных он осматривал, как никто до него. Смиренно. Без предубеждения. Он не считал их существами, у которых надо остановить способность к разрушению, или людьми, стесняющими окружающих, нет, он пытался заставить их ценить все лучшее, что в них есть, и усилить это. Для этого он обратил их внимание к лучшему, что создает человечество. К живописи, к музыке, к кино, к компьютерам. И он никогда не мешал им. Его пациенты естественным образом устремились к искусству, через которое могли выразить не только свои тревоги или опасения, но и свой язык. Вместо того чтобы запирать своих больных, Феншэ уделял им внимание. Вместо того чтобы разговаривать с ними о болезни, он говорил о красоте вообще. И у некоторых, в свою очередь, появилось желание творить.

– Легко это далось?

– Очень тяжело. Параноики не любят шизофреников и презирают истериков, которые платят им тем же. Но искусство стало для них чем-то вроде нейтральной территории, благодаря ему они даже смогли дополнять друг друга. Феншэ хорошо сказал: «Когда кто-нибудь вас в чем-то упрекает, он показывает то, что могло бы стать вашим преимуществом».

К ним подбегает старая женщина и торопливо хватает за руку журналистку, чтобы посмотреть на часы.

Лукреция замечает, что у нее есть свои часы на запястье. Но она так дрожит, что не в состоянии на них взглянуть.

– Двадцать минут седьмого, – говорит Лукреция.

Но женщина уже бежит в другую сторону. Доктор Робер шепчет журналистам:

– Болезнь Паркинсона. Ее лечат дофамином. В этой больнице лечат не только умственные расстройства, но и все заболевания нервной системы: болезнь Альцгеймера, эпилепсию, болезнь Паркинсона.

К ним подходит больной, кривляясь и размахивая небольшой линейкой.

– Что это? – спрашивает Исидор.

– Болезнемер. Измеритель боли в некотором роде. Когда больной говорит, что испытывает боль, сложно понять, нужен ему морфин или нет. Тогда его просят определить по градусам от одного до двадцати, насколько «мне больно». Таким образом они отмечают свою субъективную боль.

Двое рабочих закладывают мемориальную плиту с изображением Феншэ. Внизу выгравирован его девиз: «Возможности человека, у которого есть мотив, безграничны».

Больные собираются, чтобы посмотреть на плиту. Некоторые выглядят растроганными. Человек десять аплодируют.

– Его здесь все ценили, – говорит бородач. – Когда Феншэ сражался на турнире с DEEP DLUEIV, на главном дворе установили большой телеэкран, и стоило посмотреть, какое было оживление – прямо как во время футбольного матча. Все кричали: «Давай, Самми! Самми, вперед!» Больные называли его по имени.

Доктор Робер открывает дверь вивария и показывает целую этажерку с клетками, в которых сотни мышей.

– Вас это интересует?

Лукреция наклоняется над клетками и замечает, что у большинства грызунов обрит череп, а из их голов тянутся электрические проводки.

– Это подопытные мыши. Мы провоцируем эпилептический припадок и наблюдаем, каким образом лекарства с ним справляются. Феншэ был не только директором больницы, он все еще оставался ученым. Со своими помощниками он проверял новые пути исследований.

Мыши заинтересовались пришедшими и тянули носом сквозь решетки клеток.

– Они словно хотят что-то нам сказать, – тихонько замечает Лукреция.

– Они умнее обычных мышей. Так как их родителями были цирковые мыши, они от рождения легко переносят тесты. Потом мы поместили их в эти клетки с лабиринтами и игрушками, чтобы проверить, не ухудшился ли их интеллект.

Журналисты смотрят, как две мышки дерутся, ударяя друг друга маленькими лапками. В конце концов на мордочке одной из них появляется кровь.

– Как вы думаете, кто-нибудь здесь мог питать к нему неприязнь? – спрашивает Лукреция.

– Наркоманы. Они одни играют не по правилам. И надо всеми издеваются, включая Феншэ. Они его уже били однажды. Наркоманы не в состоянии соображать. Они готовы на все, ради того, чтобы достать хоть немного проклятого зелья.

– И даже на убийство?

Доктор Робер держится за подбородок.

– Они единственные не понимали ценности методов Феншэ. Впрочем, он решил со временем выгонять самых строптивых.

– Каким образом, по-вашему, наркоман мог убить Феншэ? – спрашивает Исидор.

– Например, подложить в его еду какое-нибудь вещество замедленного действия, – отвечает доктор Робер.

– Служба судебной медицины не обнаружила никаких токсичных продуктов.

– Некоторые из них невозможно выявить. Здесь, в химической лаборатории, у нас есть крайне токсичные вещества. Они могут подействовать, а затем мгновенно исчезнуть.

Лукреция отмечает этот новый вариант: заговор наркоманов, которые использовали невыявляемый яд.

– Можно осмотреть кабинет Феншэ?

– Ни в коем случае.

Тогда Исидор проявляет находчивость: вытаскивает сигареты из кармана своей коллеги и берет одну.

Мужчина проворно хватает ее.

– Сигареты нельзя приносить, но никто не запрещал курить тайком. Дело в том, что все мы спим здесь, а сходить за покупками на берег не часто удается. Спасибо.

Доктор Робер зажигает сигарету и закрывает глаза от наслаждения. Он резко вдыхает, чтобы побыстрее впитать никотин.

– Просто удивительно, сумасшедший дом без сигарет, – замечает Исидор. – Я бывал в других психиатрических больницах, и там все курили…

– Феншэ, кажется, курил во время матча с DEEP DLUE IV, – добавляет Лукреция.

– Это исключение. Во время матча напряжение было на пределе. Он мог сломаться.

Лукреция достает записную книжку и быстро отмечает: «Восьмой мотив… табак?»

Исидор, взглянув через ее плечо на запись, шепчет:

– Нет, надо расширить. Табак, алкоголь, наркотики. Скажем, одурманивающие вещества, вызывающие привыкание. Итак, перечислим: 5) обязанность; 6) гнев; 7) секс и 8) наркотики.

Внезапно появляется пожилая женщина, предположительно страдающая болезнью Паркинсона, в компании двух крепких мужчин, которые хватают доктора Робера. Поняв, что его поймали, доктор жадно вдыхает последнюю затяжку затухающего окурка.

– Ну что, Робер, снова хитришь!

Окурок вырвали и бросили на землю. Женщина смерила взглядом журналистов.

– Робер вас надул! В этом у него талант. Спорю, он прикинулся врачом. Вообще, он и есть врач, но он действительно болен. Одно другому не мешает. Робер разносторонняя личность. Отличный вам урок: внешность обманчива.

Она знаком приказывает больному убраться. Смущенный, он уходит. Пожилая женщина поворачивается к Исидору и Лукреции.

– Вы ведь не из больницы; кто вы такие и что здесь делаете?

Они не сразу осознают, что их одурачили.

– Э… мы журналисты, – отвечает Лукреция.

Старуха взрывается от гнева.

– Что! Журналисты! Здесь не должно быть никаких журналистов! Вероятно, вас привез Умберто! На сей раз это будет последнее предупреждение, если он снова приведет чужаков, его выгонят!

– Можно задать вопрос?

– Сожалею, но у нас нет времени. Это больница. Дайте нам работать спокойно.

Она уходит, санитар ведет их к понтону.

В этот момент Исидор думает про себя, что надеется никогда не сойти с ума, но, если это все же произойдет, он хочет, чтобы его лечил такой человек, как Феншэ.

26

Доктор Феншэ регулярно приходил к Жану-Луи Мартену, но у него были и другие больные.

На первых порах Мартена поддерживала семья. Друг Бертран и коллеги по работе также по очереди навещали его. Пес Лукулл постоянно сидел у его ног, чтобы защитить от случайного обидчика.

Все они знали, что больной их видит и слышит. Мартен со своей стороны изо всех сил старался, чтобы беседа состоялась: он говорил «да», закрывая глаз один раз, и «нет» – хлопая глазом дважды.

Жена Изабелла сообщила ему, что отнесла заявление в полицию, чтобы отыскать того, кто его сбил.

– Благодаря свидетелю, который все видел с балкона, известен номер машины.

Глаз Жана-Луи посветлел.

– …Но к сожалению, автомобиль был взят напрокат по подложным документам.

А потом друзья стали навещать его все реже и реже.

Мартен пытался заставить себя поверить отговоркам, которые они давали. Первым свое безразличие к хозяину показал пес Лукулл. Без всяких извинений он просто перестал лизать его руку и отворачивался, словно эта неподвижная громадина под одеялом не имела ничего общего с хозяином. Она его не кормила, не бросала ему палку, не ласкала его, поэтому пес уже не видел нужды усердствовать.