Тени Пост-Петербурга - Андрей Дьяков

Завершив сборы, отряд продолжил переход по Санкт-Петербургскому шоссе. Легкая поземка без устали шлифовала остатки асфальта, увлекая за собой палую листву и мельчайшую песочную взвесь. Сталкеры ровным строем продвигались вглубь диких нехоженых территорий. Растительность вокруг становилась все гуще и гуще. Разлапистые зеленые исполины перемежались буйными зарослями мутировавшего кустарника, из глубины которого до путников то и дело доносились вопли неведомых хищников. Ближе к территории бывшего Михайловского парка Отшельник увел отряд с тропы — назвать остатки шоссе дорогой на данном участке можно было лишь с большой натяжкой. Дозиметры беспокойно пощелкивали, поэтому проводник забирал все левее, пока отряд не вышел к череде двухэтажных домиков, утопавших в ковре густой высокой травы.

— Михайловка. Элитный поселок. — Проводник сверился с картой. — Пройдем насквозь. Дальше пустырь — там не успели застроить.

Сталкеры осторожно миновали россыпь покосившихся коттеджей. Глеб попытался представить себе, какая такая сила могла посрывать крыши с прочных на вид домов.

Одиноко стоящие, причудливые конструкции донельзя удивили мальчика. В метро самая налаженная и безопасная жизнь — на людных центральных станциях, поближе к кормежке и охране. На заброшенных и окраинных станциях обитали в основном те, кто не мог себе позволить жить в центре. Должно быть, в этом месте жили совсем бедные люди, раз уж селились так далеко от города…

«Не забыть бы спросить потом, что такое „элитный“» — подумал Глеб.

За размышлениями он не заметил, как поселок остался позади. Далеко вокруг простиралось поле, густо заросшее травой. Из-за туч на несколько мгновений показалось ослепительное солнце, озарив местность ярким, долгожданным светом. Путники ошалело глядели вокруг, наслаждаясь неестественно красивым, умиротворяющим пейзажем.

— Что скажешь, Отшельник? — Нарушил молчание Кондор.

— Плохое место. Слишком спокойно…

Первым полоску перепаханной земли заметил Фарид. Отшельник тут же остановил отряд. Бойцы стояли, напряженно следя за проводником. Тот, постояв с минуту, опустился и приник ухом к земле.

— Разворачиваемся. Будем искать другой путь.

— Ты чего, сталкер? Какой другой? Итак уже от побережья удалились. — Кондор пошел вперед. — Никого ж вокруг, сам посмотри.

— Разворачиваемся!

— Не истери, Отшельник. Ты, конечно, мужик грамотный, но иногда слиш…

Никто толком не успел отреагировать, когда земля вдруг вспучилась, и на свет Божий вылезло огромное конусовидное рыло, покрытое лоснящейся серой кожей. Под вопли брызнувших в стороны бойцов застучал «калаш» Фарида. Дым остервенело дергал застрявшую патронную ленту. Кондор, матерясь, выкрикивал приказы.

— Что за на хрен?! Что за на хрен?! — Вопил Ксива, озираясь по сторонам.

Земля вокруг взрывалась фонтанами грязи, дыбилась в страшных корчах. Откуда-то изнутри нарастал мерный гул.

— Кроты!!! — Наставник, надрываясь, орал сквозь маску противогаза. — Стоять всем! Не рыпаться! Стоять, говорю!

Сталкеры, наконец, опомнились и замерли на местах. Из дыры в земле, метрах в семи от группы, загребая грунт когтистыми лапами, резво выбиралась объемная туша прожорливого хищника. Повернув вытянутую морду в сторону визитеров, животное шумно втянуло воздух. Еще раз. Слепо зашарив носом, словно щупом, крот-гигант рывками пополз вперед.

— Не стрелять. Не двигаться. Они слепые. Хищник остановился в паре метров от Бельгийца, неуверенно поводя мордой из стороны в сторону. Боец стоял ни жив, ни мертв. Винтовка в его руках мелко подрагивала. Раздвигая бурьян, на поляну выполз еще один крот. Первый, учуяв конкурента, коротко взрыкнул и оскалил пасть. Бельгиец не выдержал. Вскинув оружие, полоснул очередью. Пули застучали по щетинистой морде, проламывая роговые наросты. Крот, замычав, шарахнулся в сторону. Зато второй образчик местной фауны слепо ринулся на шум. Дым дернулся в сторону, разминувшись с резвой тварью на какие-то сантиметры. «Утес» в его лапах задергался подобно отбойному молотку, раздирая массивную тушу нещадными ударами бронебойно-зажигательных.

— Нет! Не стрелять! — Отшельник пытался докричаться до бойцов, но его голос потонул в оглушительном гвалте выстрелов. Отряд палил по вылезающим на поверхность монстрам.

Пару минут отряду удавалось сдерживать натиск разъяренных хищников, но земля вдруг стала проседать под ногами, покрываясь паутиной трещин. Бойцы ринулись прочь. Пыль стояла сплошной пеленой. Глеб несся за наставником, огибая гигантские дыры. Левее него бежал Бельгиец. Казалось, еще мгновение назад он был рядом, как вдруг земля ушла у того из-под ног. Боец провалился в глубокую яму, выронив винтовку. Тварь вынырнула совсем рядом. Энергично загребая лапами рыхлый грунт, крот рывками приближался к жертве.

Все произошло очень быстро. Пока Глеб звал сталкеров, вытаскивая «Пернач», Бельгиец выудил из земли свою FN F2000. Щелкнул спусковой механизм. Сложная винтовка, «наглотавшись» грязи, не сработала. Мелькнула когтистая лапа, сбивая бойца с ног. Челюсти хищника лязгнули, молниеносно перекусив сталкера пополам.

— Витя! ВИ-И-ИТЯ!!!

Подбежавший Окунь с ходу ринулся в воронку, но Дым успел перехватить бойца у самого края обрыва. Он буквально выдернул Окуня наверх и крепко прижал к себе, не давая вырваться:

— Всё, брат, всё! Буде! Ему уже не поможешь!

Окунь забился в могучих объятиях мутанта, а затем как-то разом сник, бессильно опустился на землю, запричитав:

— Говорил же ему, идиоту, бросай эту цацку импортную. «Калаш» сподручней… А он, гад, уперся…

Только мальчик этого уже не видел и не слышал. Пока туша внизу экстатично дергалась, разжевывая добычу, Глеб орал что-то злое и палил с обоих стволов. Палил, понимая, что уже ничего не изменить. Палил, вдруг ощутив забытое чувство утраты близкого человека, хотя с Бельгийцем был знаком всего несколько дней. Потом из пылевой взвеси вынырнул наставник и потащил мальчика прочь.

— Ходу, ребятки, ходу!

Обратно на шоссе вышли уже ближе к Петродворцу. Отряд двигался в полном молчании. Даже болтливый обычно Ксива прикрыл «варежку». У Кондора с Отшельником состоялся еще один неприятный разговор. Глеб прокручивал в голове их горячие реплики и, как всегда, его покоробило от грубых слов наставника:

«Делал бы, что говорю, жил бы дальше. Не захотел — его воля. Остальные здоровее будут».

Жестоко. Но справедливо… Возможно, именно поэтому притихшие сталкеры теперь в точности следовали указаниям проводника. На подходе к городу пришлось ускориться. Около километра бежали по узкой просеке вдоль стен густого леса. Между обломками асфальта бугрились узловатые корни деревьев. Ядовито зеленые ветви хлестали по шлемам. В густых зарослях постоянно что-то шевелилось, мелькали странные тени. Глебу стало не по себе. Он жался ближе к наставнику, не забывая поглядывать по сторонам.

Впереди наконец-то показались постройки. Вернее то, что от них осталось. Растительность наступала со всех сторон, и сейчас город в точности походил на картинки из книжки Глеба про храмы майя. В какой-то момент Отшельник оставил отряд, нырнув в ближайший подъезд. Следуя полученным инструкциям, путники, не спеша, двинулись дальше. Через пару минут мальчик заметил наставника на крыше. Сталкер привинчивал к снайперке продолговатый цилиндр глушителя. Глеб принялся озираться, но ничего опасного вокруг так и не заметил. С крыши соседнего здания донесся шум, заставивший бойцов вскинуть автоматы. К ногам брата Ишкария рухнуло тело подстреленного волколака. Сектант испуганно отпрыгнул и запричитал.

Мальчик оглянулся. Отшельник снова кого-то выцеливал. Огромная винтовка дернулась раз, другой… Сталкер отлип от окуляра и исчез в чердачном окне. Пока путники перебирались через глубокую траншею, пересекавшую проспект, проводник нагнал отряд.

— Дозорные… — пояснил он Кондору. — Если их не убрать, вся стая сбежится. А так, может, тихо проскочим.

Они двинулись дальше, пока слева по курсу не показалось высокое причудливое сооружение, гордо возвышавшееся над буйной растительностью. Глеб впервые видел подобное чудо. Четыре башенки окаймляли центральную, самую крупную. На верхушках трех даже сохранились маковки куполов с потемневшей от времени позолотой. Несмотря на грязно-серый налет на стенах, праздничный красно-зеленый окрас здания притягивал взгляд.

— Собор святых апостолов Петра и Павла. — Отшельник с благоговением смотрел ввысь. — Ему больше ста лет. Войну с немцами пережил. Катастрофу пережил. Воистину святое место…

— Кто такие апостолы? — Тихо спросил Глеб.

Ишкарий оживился, выступив вперед:

— Брат Савелий — апостол новой веры, веры «Исхода» в…