Светлая и Темный - Ольга Гусейнова

— Уже поздно!

— В каком смысле? — хрипло переспросила я.

— Снимать поздно, миледи!

— Да говори ты толком! — не выдержала я напряжения, — и без «миледи».

— Это брачный циль! Который нельзя снять, распилить тоже. После активации можно удалить лишь с рукой обладателя, либо умереть вместе с ним. Его на тебя одел муж во время церемонии бракосочетания.

Какое облегчение! Ощущение, что гора с плеч свалилась!

— Ну ты меня напугала…. — выдохнула я с улыбкой, даже не заметив, что затаила дыхание, пока слушала. Рассмеялась и махнула рукой, беззаботно заявив. — А, пусть висит! Мой муженек — мерзкий голубой садист — к счастью, помер, так что этот наручник будет приятным напоминанием о моем избавлении.

Взглянув на погрустневшую рассказчицу, я резко перестала смеяться и, похолодев в предчувствии очередной пакости, тихо спросила:

— Я еще чего‑то не знаю?

Драка облизала губы, а потом словно в прорубь нырнула:

— Миледи, вы стали вдовой лорда Мердока Револейского и одновременно умер ваш отец. Лорд Калем планировал жить долго, управлять Хемвилем, командовать вами с мужем. Более того — передать право на имущество своему будущему внуку, потомку лордов Дернейских. И, понятное дело, не успел заявить вас как независимую наследницу…

— И что? — хрипло спросила я. А потом предположила. — Мы лишились наследства?

Ноэль опустила голову, сжала кулаки на коленях и ответила:

— Это невозможно по закону Великого царства драков. Вы — единственная прямая наследница, а я имею право второй очереди. Но найти способ обойти любой закон всегда можно.

Остаться без поместья, конечно, нежелательный вариант, но сейчас мне показалось — это не самое худшее, что может произойти. И содержимое окружающих сундуков я видела. Так почему же родственница стала бледнее простыни?

— Быстрее, Ноэль, а то, того и гляди, стемнеет, когда я, наконец, разузнаю все подробности. — Мягко попеняла я.

Девушка, все так же, не поднимая взгляда от своих кулаков, тихо ответила:

— Лорд Хасин Револейский, дядя вашего покойного супруга, заявил право на вашу опеку как ближайший родственник. Хемвиль теперь под ним…

Я снова с облегчением выдохнула, только уже не спеша радоваться — мало ли что.

— Милая, с нашими талантами на землю влиять, мы голодными не останемся. И драгоценности у нас есть… продадим. Проживем как‑нибудь и без Хемвиля!

Драка усмехнулась устало и пугающе мрачно. А потом бесцветным голосом напомнила:

— Сафира, я же сказала: ты наследница Хемвиля. Пока ты жива и свободна, он не смог бы чувствовать себя в безопасности, по — хозяйски распоряжаясь замком.

— Это он меня пытался убить? — догадалась я, обмирая.

Ноэль вскинула на меня удивленный взгляд, тряхнула головой, по всей видимости, вспомнив о моей «амнезии». Поморщилась так знакомо и добила:

— Нет! Ты сама… себя пыталась убить!

— Я?.. Сама?.. — у меня даже в голове не укладывалось.

— Да! — кивнула драка. — Я видела своими глазами. Хотя остальным сказали, что на тебя напали грабители.

— Но почему? — ужаснулась я, хотя, припомнив чувства, когда душа несчастной Сафиры мимо пролетала, поняла почему. У меня невольно вырвалось недоумение. — Ведь… она… получила свободу…

— Свободу? — едко процедила Ноэль. — Свободы у нас не было и никогда не будет! — затем запальчиво и торопливо начала выкладывать все остальное. — Хасин, узнав о смерти твоего отца, поторопился к нам в замок. Сумасшедшая, смертельно опасная женщина под боком ему не нужна, вот он и… согласился.

— На что?

— Избавиться от тебя и… меня! — Драка вскочила с кровати и, тяжело дыша от волнения и злости, продолжила возмущаться. — Убил двух уток одной стрелой! Тебя, в сущности, подарили темным, отдав за чисто символическую плату, а меня отправили следом за сумасшедшей, якобы для пригляда, а на самом деле… чтобы загнулась там… на темных землях. Вот и нет двух наследниц, и Хемвиль по закону достанется безземельному подлому Револейскому. Лорд Калем, наверное, никогда не сможет упокоиться с миром, ведь его родовое гнездо больше никогда не достанется Дернейским. Ну и поделом ему, за грехи и черное мертвое сердце!

Я слушала горькие речи Ноэль, впервые за время, проведенное с ней, увидев ее столь возбужденной и неистовой, и чувствовала, что меня тоже колотит от злости и обреченности! Я — подарок? Бонус? Теперь понятно, почему Сафира предпочла умереть. А как мне жить дальше? Что делать подарку темным? Тем, которые, по словам Ноэль, хуже зверей…

— В каком смысле — подарили? Разве можно подарить аристократку? Наследницу огромного состояния? Ты же сама сказала, что я… что мы… — мой голос дрожал от страха, подкативших к горлу слез и ярости.

Девушка сникла, а я, опершись ладонями о постель, подалась к ней, ожидая ответа, который жизненно важен для меня. Она присела на краешек кровати и голосом, лишенным эмоций, очевидно устав сопротивляться судьбе, начала рассказывать:

— На похороны сразу двух лордов в Хемвиль неожиданно явился глава одного из кланов драканов… Ваши поместья расположены по соседству вдоль Великой реки Пограничья. И стоило распространиться новости, что земля с нашей стороны потеряла владельцев, он забеспокоился. А в замке, узрев тебя, возжелал. Я видела его плотоядный взгляд, которым он буквально поедал твое тело… следил как хищник…

— И что? — я невольно передернула плечами. — Ты же сказала, что драканы не любят чужаков? Даже драков, по сути, иноверцев. И не пускают на свою территорию.

Ноэль горько хмыкнула:

— Ты двухцветная, сильная драка, Сафира. И этим все сказано!

— Я не понимаю… — в отчаянии воскликнула я.

— За рекой начинаются горы и простираются на многие — многие лиги вокруг. Ты чистокровная двухцветная драка, которая сможет принести пользу тому дикому краю.

Сделать его более плодородным, богатым… За это можно простить твою «светлость» и смешанную кровь.

— Ноэль, подожди! Но на темных землях другим не выжить, ты сама сказала!

— Можно! Такой как ты — можно! Если тебя привязать кровью к земле. Кровью дракана и детьми от него! Как они сказали, ты легко справишься с влиянием их земли и магии. Хотя этим обещанием они заметно огорчили дядюшку Мердока. Он‑то размечтался вскоре похоронить оставшихся в живых наследниц Дернейских.

Я в ужасе обхватила ледяными ладонями свое лицо и сипло выдохнула:

— Но почему? Ведь этому клятому Хасину я как чистокровная тоже нужна. Зачем ценными кадрами разбрасываться?

— Чем? — не поняла Ноэль.

— Женщинами, способными сделать его богатым! — спешно поправилась я.