Век эмпирей - Тони Гонзалес

Грязь под ногами была как благословением, так и проклятием, затрудняя движения, но также предоставляя легкую возможность прицелиться. Грузовой МТАК, управляемый Тибусом, никогда не предназначался для работы на земле и, увязая в глине, при каждом шаге продвигался едва ли на метр. Однако опасность из-за недостатка подвижности была наименьшей проблемой. Без электронных сенсорных систем, способных дать тактическое видение поля битвы, он оказывался слеп перед надвигающимися опасностями за пределами бронированного щита, прикрывающего левый бок.

Когда он находился примерно в десятке метров от Хейдана, залп ракет, выпущенных МТАКами национальной гвардии, ударил по металлической броне. Мощные взрывы, разделенные лишь долями секунд, с грохотом опрокинули грузовой МТАК на бок. Хотя тот был защищен от воздействия высоких температур, броня или минимальная защита, предлагаемая кабиной, не могли полностью спасти от контузии. Ошеломленный и временно оглушенный, Тибус освободился от ремней безопасности, выбрался из транспортного грузовика и бросился к Хейдану.

В ирреальный миг, предназначенный, чтобы стать рождением легенд, Тибус опустился на колени в грязь и поднял смертельно раненного юношу на плечи. Разбитый, истекающий кровью, он заковылял к заградительным воротам комплекса так быстро, как мог.

Полевой командир национальной гвардии, расположившийся в кабине боевого МТАКа, оценил ухудшение ситуации и повторно назначил приоритеты, отвлекшись от дымящихся обломков грузовика и сосредоточившись на проблемах подавления бунта. Боевые МТАКи были оборудованы акустическими установками, которые мощными, хотя и не смертельными ударами высоких звуковых волн, способны были гарантированно поразить и дезориентировать любого человека с незащищенными ушами, находящегося в пределах достижимости.

После того как были отозваны пехотинцы, штурмовавшие комплекс, МТАКи активировали установки, выстроившись против атакующей толпы и вытесняя ее обратно за заграждения. Солдаты, охранявшие Шутсу, были защищены от акустического удара. Они пытались прикрыть его уши, но напрасно. Шутсу корчился и кричал, так же, как и любой незащищенный человек в пределах диапазона устройства, отчаянно пытаясь бежать от воздействия звука, сводящего с ума.

Соратники Тибуса Хета, воспользовавшись моментом, покинули свои места в МТАКах, добежали своим ходом до обоих раненых и поспешно перенесли их в укрытие. Покуда ворота комплекса закрывались, солдаты помогали уцелевшим охранникам корпорации восстанавливать заграждение, чтобы снова занять пространство, оставленное бунтующими рабочими.

Командир национальной гвардии вынужден был молча признать, что миссия потерпела неудачу. Последствия могли быть ужасны, но подобный результат принес некоторое облегчение. За всю свою воинскую карьеру он не мог представить дня, когда ему прикажут убивать граждан Альянса.

Хейдана перенесли в госпиталь при комплексе. В присутствии пленных охранников корпорации, приходящих в себя после первого столкновения, медики отчаянно пытались привести молодого рабочего в чувство. Но жизнь давно покинула его израненное тело. Они закрыли ему глаза как раз в тот миг, когда Тибус вошел в комнату. Выражение его лица, поначалу полное надежды, быстро стало мрачным, когда он взглянул на медиков.

Бронежилет, снятый с Хейдана, валялся на полу рядом с каталкой. Тибус поднял окровавленные обломки и, потрясая ими, подхромал к охранникам.

— Выпускаемый корпорацией нанофибровый сплав, верно?

Охранник, прикованный наручниками к собственной каталке, кивнул.

— Вы все носили такие, — прорычал Тибус, указывая на доспех. И спереди, и сзади были видны зияющие отверстия. — Нанофибровый сплав может отразить прямое попадание снайпера. Бронежилет этого не сделал. Ты знаешь, почему?

Охранник покачал головой.

Тибус бросил изодранные обломки ему на колени.

— Потому что это не то, что ты думаешь. Или вернее, не то, что вам говорили.

Охранник обследовал броню, используя свободную руку. Его лицо стало пепельно-бледным. Тибус не отводил от него взгляда.

— Не хочешь поделиться своим открытием? — спросил он.

Указывая на внутреннюю часть доспеха, охранник сказал:

— Нас уверяли, что внутри проложены антитравматические мембраны. Адреналин, универсальные коагулянты крови, бионаноизоляторы… материалы, которые, возможно, спасли бы жизнь Хейдана. Но здесь было заложено… кое-что другое.

— Ты всегда был смертником, — пробормотал Тибус. Кровь, стекающая из порезов на его лице и черепе, делала его похожим на свирепого воина. — Так же, как и все мы.

— Больше нет, — ответил охранник, встретив взгляд Тибуса. — Нет, если моя преданность принадлежит вам, сэр.

11

Лавинообразное падение стоимости акций «Констракшнс» возобновилось в тот момент, когда захлопнулись бронированные ворота комбината. Следствием этого стало присоединение мегакорпораций к безумной гонке продаж. Столь же быстро денежные потоки лились в более безопасные инвестиции — главным образом в активы Федерации, — что больно ударило по всему состоянию рыночной экономики. Поскольку различные финансовые аналитики выразили беспокойство относительно развития кризиса, можно было только предполагать, как низко могут упасть фонды калдари, не вызвав полной экономической катастрофы в Альянсе.

Но тут стало происходить кое-что необычное: огромные частные заказы на закупку акций «Констракшнс», буквально десятки тысяч, поступающие как из различных созвездий Альянса Калдари, так и из-за его пределов, начали затоплять биржу. Чиновники из СКК,[2] ожидавшие, что банки и другие финансовые институты будут пребывать в упадке, обнаружили, что туда поступают трансакции на различные розничные счета, многие из которых бездействовали годами.

Впервые с тех пор, как вселенная узнала, что происходит на Бронестроительном комбинате, ценные бумаги «Калдари констракшнс» ненадолго стабилизировались, а затем стоимость их взлетела со скоростью ракеты. Не желая препятствовать тому, что инвесторам, отчаянно пытающимся выправить положение, представлялось негаданной удачей, СКК позволила сделкам продолжаться, невольно допустив свершиться одному из самых смелых корпоративных переворотов в истории.

Мистер Шутсу сидел в каюте своего персонального челнока, потный, грязный после недавнего испытания, молча сознавая свой публичный провал. Дроны с камерами проследовали бы за ним, если бы не залп винтовок охранявших его национальных гвардейцев, которые сбили несколько настырных механизмов, прежде чем двери наконец закрылись.

Из иллюминатора он мог видеть центр только что установленного периметра, где близились к концу жизни нескольких бунтовщиков. В тот день смерть уже призвала множество рабочих. Одни, бросившись на барьеры, были сражены ударами электрического тока и сгорели до неузнаваемости; другие были растоптаны толпой своих собратьев, рвавшихся через заграждения; некоторые просто утонули в грязи, брошенные лицом в глину в этой безумной давке.

«Скоты, — выругался он. — Они пошли на это добровольно — и заслужили страдания».

Послышался голос пилота по интеркому:

— Сэр, три сообщения для вас, с разницей в шестьдесят секунд. Ваши распоряжения?

Шутсу просмотрел очередность сообщений. Первое, от генерального исполнительного администратора «Каалакиоты», он проигнорировал. «Она знает, что я потерпел крах; нет никакой необходимости выслушивать, как она это говорит», — думал он, переходя к следующему сообщению. Оно было из офиса Алтага Бораскуса:

ВЕСЬ НОВЫЙ ЭДЕМ ЗНАЕТ, ЧТО ВАША ТРУСОСТЬ УБИЛА ЭТИХ ЛЮДЕЙ.

Удовлетворение от уверенности, что Хет мертв, сгинуло, обратив кровь в венах Шутсу в кислоту. Но это еще было не самое худшее. Выпад его противника померк перед новым текстом следующего сообщения:

ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЕ АКЦИИ «КАЛДАРИ КОНСТРАКШНС» ПОЛНОСТЬЮ СКУПЛЕНЫ ОДНИМ ИНВЕСТОРОМ. МОЙ КЛИЕНТ НУЖДАЕТСЯ В ВАШИХ ЧАСТНЫХ ХОЛДИНГАХ, ЧТОБЫ ЗАВЕРШИТЬ СВОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ. Я ВСКОРЕ СВЯЖУСЬ С ВАМИ. ЕСЛИ ВЫ НЕ ХОТИТЕ, ЧТОБ ПРИЛОЖЕННАЯ ФОТОГРАФИЯ ПОЯВИЛАСЬ В СМИ, ВЫ ПРИМЕТЕ МОЙ ЗАПРОС.

На фотографии, сделанной только вчера, с предельной четкостью представал он сам, голый, с тремя проститутками-галленте из «Спутниц».

— Сэр, мы готовы вылететь, — снова прервал его пилот. — У вас есть распоряжения?

— Взлет! — прорычал Шутсу. — С такой скоростью, с какой возможно.

Пока ревели проснувшиеся двигатели, дух главного администратора окончательно пал под напором катастрофических событий дня. «Брокер, — мучительно размышлял он. — Кто он, мать его так?» Вероятно, в последний раз, Шутсу бросил восхищенный взгляд на Бронестроительный комбинат, величественный производственный комплекс, который неоднократно сделал его миллиардером, — пока тот не исчез из вида, когда корабль покинул атмосферу и исчез во тьме космоса.