Он был первым - Валентина Дмитриевна Веселовская

Свою невесту Валю радист привез аж с Диксона. Ему – первое слово: «Наша регистрация в Мурманском ЗАГСе была назначена на 11:00. Взяв с собой свидетелем – так в те годы полагалось – старпома Юру Быстрова, в назначенное время мы подошли к ЗАГСу. Видим: он закрыт, а на дверях висит бумажка, на которой написано, что назначенные на первую половину дня регистрации на некоторое время откладываются, так как все сотрудники ушли встречать прилетевшего в Мурманск Фиделя. Мы, конечно, огорчились, но решили, что не смертельно, придем попозже.

Погуляли по городу, зашли в кафе. Невесту угостили мороженым, мы с Юрой приняли по пять капель и через пару часов снова пришли в ЗАГС. Там все еще закрыто, а на дверях все та же бумажка. Ладно, еще подождем.

Мы еще погуляли по городу, снова зашли в кафе. Невесту угостили пирожным, мы с Юрой приняли еще по пять капель, снова идем в ЗАГС. А там – все то же: закрытая дверь и бумажка на ней.

Ну что делать? Угостили мы невесту конфеткой, сами от усталости приняли еще по пять капель и решили ехать на ледокол.

Подъезжаем, а на причале – тьма народу, кругом стоит оцепление, и нас на ледокол не пускают. Оказывается, на ледоколе – Фидель, и пока его там принимают, все входы-выходы для всех, в том числе и опоздавших к началу церемонии членов экипажа, перекрыты.

Нет, вы представьте: старпома, который сам решает, кого на корабль пускать, кого – нет, и близко к борту не подпускают! Тут любой рассвирепеет!

Подкормив невесту найденным то ли у меня, то ли у Юры леденцом, приняв по пять капель из того, что было принесено с собой, на ледокол мы, конечно, прорвались. Смотрим – какое-то движение по правому борту. Похоже, там, среди народа, и прогуливается этот супостат, мешающий нам жениться! Вот сейчас мы у него и спросим, даст он нам в конце концов сочетаться законным браком или нет?

Но тут Юра расчувствовался и говорит: “Витя, он хороший человек, давай пригласим его на свадьбу”».

Теперь самое время предоставить слово другому действующему лицу этих замечательных, не побоюсь сказать, в чем-то поистине уникальных событий – капитану ледокола Борису Макаровичу Соколову: «Мы как раз готовились идти в Арктику. Гости на спасательном буксире подошли к борту, по парадному трапу поднялись на ледокол, Фидель тепло поздоровался с экипажем.

Все прошли ко мне в каюту, разделись. У Кастро, естественно, были охранники. Мне особенно запомнились двое: у каждого на поясе висели по две лимонки. Я, честно говоря, все поглядывал на эти лимонки: не дай бог сорвутся и покатятся по палубе.

Фидель говорит: “Капитан, а можно посмотреть ледокол?” – “Конечно, товарищ Фидель, пойдемте”.

Пошли. Первым я, за мной Фидель, Микоян, переводчик. И уже за нами – все остальные: кубинцы и члены экипажа, которые помогали рассказывать о ледоколе. Ходили по ледоколу часа два, на все вопросы гостей ответили.

В кают-кампании уже накрыты к обеду столы. Только мы повернули, чтобы туда зайти, вдруг вижу: через все кордоны пробивается Виталий Маслов – волосы всклокочены, пиджак нараспашку, рубашка из-под брюк вылезла – и вдребезги пьяный. И – с ходу: “Здравствуйте, Анастас Иванович! Здравствуйте, товарищ Фидель!” Те с Масловым здороваются, а он хватает Фиделя за рукав и начинает дергать со словами: “Товарищ Фидель, так я сегодня женюсь или не женюсь?”

Переводчик все это переводит, и Фидель спрашивает, чего хочет этот возбужденный человек? А я чувствую, что у меня внутри все закипает, и в голове одно: “Ну попадись ты мне завтра!..”

Пока Фидель раздумывал, чем он может помочь этому симпатичному человеку, быстро оценив ситуацию, включился Микоян. Все Маслова поздравляют, а Микоян говорит: “У нас сегодня вечером в гостинице “Арктика” будет прием в честь высоких гостей, и мы вас туда приглашаем. Приходите со своей невестой и всеми гостями, там и отпразднуем вашу свадьбу”.

Я говорю: “Анастас Иванович, я его знаю, он не согласится”.

Как я и ожидал, Маслов отвечает: “Спасибо, Анастас Иванович, спасибо, товарищ Фидель, но это мы вас приглашаем, приходите вы к нам. Наша родня столько наготовила на свадьбу – всем хватит и выпить, и закусить”. И тут же, обращаясь к Быстрову: “Юра, запиши им адрес”.

Мне было настолько смешно, когда все это переводили Фиделю, что я даже не стал “снимать стружку” с женатика, когда он вышел на работу.

Потом мы все-таки прошли в кают-кампанию. Обедали, наверное, часа три. Во время обеда я подарил Фиделю очень изящную, отлично сделанную модель нашего ледокола. Она ему, видимо, так понравилась, что до конца обеда он с ней не расставался, все время держал на коленях».

Продолжает рассказ Виталий Маслов: «Когда мы прорвались к Фиделю, он мне дико усталым показался. Ну да, как мы уже потом узнали, они же чуть не разбились при посадке.

На свадьбу к нам они не пришли, и зря. У нас стол был великолепный, наверняка лучше, чем у них в ресторане. А зарегистрироваться мы с Валей все-таки успели. И много лет счастливы».

Капитан: «На ночь кубинская делегация вместе со своим команданте расположилась на ледоколе. На полу в спортзале положили маты. Кубинцам очень понравилось, рядком они и улеглись. Фиделю мы отвели весьма комфортную каюту дублера капитана. Показав ему, что там к чему и пожелав спокойной ночи, я ушел к себе.

Где-то уже под утро я вышел посмотреть, все ли на ледоколе в порядке. Все было тихо. Увидав, что дверь каюты дублера капитана слегка приоткрыта, я осторожно заглянул в нее. Там все в порядке, постель расстелена, но Фиделя в каюте нет. Встревоженный, не случилось ли чего, пошел его искать.

Прошел по ледоколу – нигде нет. Зашел в спортзал и вижу: Фидель лежит среди своей братии, и все спят богатырским сном».

Глава 14

Внуки, правнуки…

Мурманчане, как известно, частенько бывают в Санкт-Петербурге. И проездом, и специально приезжают – просто погулять по городу-музею. Изрядное уже количество лет назад, где-то в начале двухтысячных, мы с дочерью неспешно бродили по уютно-музейным улочкам Верхнего парка Царского Села, одного из самых изумительных мест в окрестностях Санкт-Петербурга. Любовались и ландшафтом, и великолепными скульптурными группами, установленными в парке.

Подойдя к одной из скульптур, увидели прикрепленную к ее основанию маленькую металлическую табличку, на которой мелкой вязью что-то написано. Вчитались. Текст на табличке гласил, что в