Похитительница Снов (СИ) - Моро Дита

А Лунар, вместо того, чтобы дать наглому чародею отпор, уткнулась лицом в девственно-чистый лист бумаги, припоминая все, что могла вспомнить о Древнем.

Орфей под руку не лез. Скрылся в глубине дома, и теперь до нее его доносился приглушенный, но очень возмущенный голос. Кажется, Бурбон снова опустошил винный шкафчик и теперь ему угрожали непременной высылкой на болота. Лунар вдохнула поглубже, занося перо над страницей.

Строчки появлялись на бумаге сами, будто без ее вмешательства, хотя она определенно погружала перо в чернильницу и корябала короткие заметки, отступив от края положенных четыре клетки.

А вот рисунок, проступивший ниже, точно не имел к ней никакого отношения. Схематичный, но точный, вобравший описания самой Лунар — мешковатое пальто, пуговицы в виде костей, острые акульи зубы, глаза, полыхающие сапфировым огнем.

Когда работа была завершена, объявивший Орфей без церемоний выдрал листок у нее из рук, поднося к лицу. На его руках багровели несколько свежих царапин — Бурбон угрозу ссылки к тетушке по достоинству не оценил.

— Понятия не имею, кто это, — сказал Орфей, почесывая переносицу, и вздохнул. — Пальто кажется знакомым, но вот где его видел — хоть убей не помню.

Он еще что-то говорил, о вреде дриадского вина на вечеринках и о скуке приемов Шабаша, но какое это имело значение сейчас? Лунар свою часть уговора почти выполнила — предоставила информацию о том, как выглядел злодей, покусившийся на память Орфея, так что ей здесь еще делать?

Но стоило отдать чародею должное, в доме из красного кирпича было очень уютно — сплошь витражи, пушистые ковры и аромат полироли от деревянных полов и мебели. Здесь было спокойно, и тревога — вечная спутница Лунар — угомонилась ненадолго, позволяя сделать глубокий вдох.

Все, до чего мог дотянуться пытливый взгляд, было наполнено волшебством Лунар улавливала оттенки магии — медь, серебро и проблески золота. Последнее казалось чужеродным, силой втянутым в уютный мирок, который носил на себе отчетливый отпечаток волшебства Орфея.

“Чья это магия?” — подумала Лунар и подпрыгнула, когда кто-то коснулся ее плеча.

— Если снова встретишь, сможешь его узнать?

Он держал чернильный рисунок на вытянутой руке, кусая губы. Щурился, поворачивая его то так, то эдак, будто угол обзора мог приоткрыть дверцу к тайне Древнего.

Лунар пожала плечами:

— Это будет нетрудно. Он выделяется.

Орфей стащил фартук, швыряя его на соседний стул. Потянулся, разминая мышцы, а затем спросил, лукаво улыбаясь:

— Хочешь выпить кофе?

Лунар уставилась на него со здоровым скептицизмом:

— Посреди ночи?

Но Орфей не был бы Орфеем, если бы подобная мелочь могла его остановить. Чародей напоминал Лунар сильнейший магнит, что увлекает за собой скрепки, чайные ложки и мелкие монеты. Именно такой монеткой Лунар ощущала себя — безвольной, обреченной на то, чтобы следовать за утомительной мощью силы притяжения.

Орфей уже облачился в пальто и бормотал что-то себе под нос, от чего углы прихожей вспыхивали разными огнями, будто фейерверк в начале мая.

— Ты остаешься за главного, — заявил он, запрокинув голову и обращаясь к коту. — Не вздумай снова призывать духов мщения, иначе точно отправишься на болота.

Бурбон надменно взирал на их, уютно устроившись на полке под потолком. Шевелил усами, принюхиваясь, ворчал недовольно. Рядом с ним скалился зеленоватыми зубами череп, до сумасшествия похожий на настоящий, человеческий, но кот против такого соседства не имел ничего против.

Уходя, Лунар стащила рисунок со стола и спрятала во внутренний карман куртки. Так, на всякий случай.

Круглосуточная кофейня, выбранная Орфеем для полуночной прогулки, могла похвастаться оригинальным дизайном — сплошь зеркала и стекло, но контингент, занимавший стулья у барной стойки и мягкие кабинки, был крайне специфическим. На входной двери переливался золотой треугольник, обещавший Темным Жителям особенное гостеприимство, и как итог — здесь не нашлось бы ни одного смертного. Те проходили мимо, отводя глаза от неоновой вывески и красочной витрины, точно их и не существовало.

Лунар чувствовала себя не в своей тарелке. Орфей же, напротив, вел себя так, словно каждый вечер коротал время за чашечкой кофе среди оборотней, упырей и Древних.

Как только они заняли место за столиком у входа — единственное свободное в столь поздний час, маг сунул ей в руки глянцевый лист и велел:

— Выбери что-нибудь на свой вкус и оглядись.

— Что именно я должна увидеть? — огрызнулась она, из вредности заказывая два самых сладких напитка, таких, что сахар на зубах скрипел. Но Орфей пил его как ни в чем не бывало, хотя в самую первую их встречу заказывал простой черный, без сахара и молока. Лунар отчего-то хорошо помнила это, даже если кофейные вампиры и собственный голод занимали в то утро большую часть внимания.

Пару минут они молчали, и Лунар разглядывала гостей кофейни, не зная, что она здесь делает. Орфей предпочитал не посвящать ее в свои планы — то ли держал интригу, то ли не доверял до конца.

— Ты знаешь, кто такие Древние? — спросил он, не отрывая взгляда от телефона. Его тонкие пальцы, унизанные серебряными кольцами, порхали над экраном. Лунар фыркнула в стакан с кофе — маги и электроника, как забавно. Чародей, вероятно, застал еще самый расцвет промышленной революции, но смотреть на то, как Темный Житель без малейшей робости пользуется благами человеческой цивилизации, наравне с заклинаниями, было любопытно.

— Когда-то давно они были богами.

Орфей улыбнулся, не поднимая головы:

— Да, давненько. Но многие здесь лишь тени того, кем являлись пару тысячелетий назад. А про “живые оковы” слышала?

Лунар покачала головой, болтая соломинкой в растаявшей пенке с химическим запахом банана. В кофейне Древних было немало — у них была особенная аура, выделяющая их из толпы. Будто грязное облако с разноцветными всполохами то здесь, то там, гуляющее на двух ногах.

Вот чего она точно не ожидала, так это того, что Орфей, откашлявшись, произнесет хорошо поставленным голосом:

— “Живые оковы” — комплекс мер, предпринимаемый в качестве наказания для тех Древних и волшебников, что нарушили законы Шабаша. Дух, извлеченный из истинного тела, помещается в пустой сосуд, чаще всего смертную оболочку, лишенную магии или любых, равных по силе, способностей. Данный вид наказания назначается на срок от сотни лет до вечности. Бессмертный, заключенный в человеческую плоть, не дает плоти стареть, что делает этот вид наказания подходящим для мятежных духом Темных.

Изумленная столь исчерпывающей лекцией, Лунар промямлила:

— Никогда не пробовал преподавать?

В ответ она получила самодовольную ухмылку.

— Я веду два курса у новичков Шабаша. Факультатив, но очень познавательно.

Лунар хотела заметить, что большая часть обучающихся сбежала бы, сверкая пятками, если бы узнали, что их харизматичный препод — чудовище в шкуре привлекательного юноши, которое не знает сострадания, но атмосфера в кофейне неуловимо изменилась. Она оглянулась через плечо.

Двое Древних — юная девица и бородатый мужик в кожаной жилетке — устроили перепалку. Они кричали друг на друга на каком-то древнем, тягучем языке, размахивая руками, и воздух искрил от остаточной магии. Над головами гостей что-то громыхало, как будто под потолком собиралась гроза.

Орфей понял чуть раньше. Вскочил из-за стола, роняя стул, и толкнул Лунар к выходу:

— Уходи, сейчас же!

Та попятилась, задев рукой пустой стакан. Он покатился по столу и рухнул с края, точно обрыва, разлетаясь стеклянной крошкой, хрустящей под ногами. Но Лунар не слышала удара, стремясь поскорее убраться подальше от разгорающейся драки.

В кафе что-то сверкнуло безмолвно, и витрина пошла трещинами. Остался невредимым только золотой треугольник, насмешливо взирающий на Лунар.

— Во что я ввязалась? — произнесла она вполголоса, пытаясь разглядеть, что происходит внутри, но серый вязкий туман, заполнивший кофейню, не давал такой возможности. Он клубился внутри, и в глубине проступали силуэты диковинных тварей с оскаленными пастями, с крыльями, расставленными в атаке.