Капитан - СкальдЪ

ранга Рейценштейн. Ранним утром 22 февраля к городу подошла эскадра адмирала Камимуры, которого русские моряки успели прозвать Кикиморой. В ее состав входило семь крейсеров и десяток миноносцев. Расположившись в районе бухты Соболь, японцы открыли перекидной огонь через сопки, расстреляв кучу снарядов, но эффект от их атаки был незначительный, убило одну женщину, десяток матросов на редутах, да побило городские стекла. Из крейсеров слегка задело «Громобоя». Действовать более эффективно японцам помешало два фактора. В те дни стояла температура в −31 градуса по Цельсию, отчего море вблизи побережья замерзло и мешало маневрам. Второй факт заключался в том, что без наблюдателей и прямой видимости, самураи фактически палили наугад.

В ходе всей операции неприятельские корабли держались вне досягаемости Петропавловской батареи и мортир Уссурийской батареи № 15, подавив своим огнем часть более слабых редутов вдоль побережья. Минные заграждения были поставлены не там, где нужно, а корабли Владивостокского отряда стояли в бухте Золотой Рог без паров и потому не могли быстро выйти в море. К тому же, они ждали, пока ледокол справится со льдом в гавани.

Японцы не стали дожидаться их выхода и отошли к югу. Рейценштейна ругали за трусость и нерешительность. Неудачный налет сказался и на Камимуре, за которым закрепилась репутация слабого военачальника.

ВОК сохранил свободу действий и после три раза выходил в море, доходя до японских берегов, потопив пару шхун и захватив транспорт в Сангарском проливе[24]. Камимура, который остался в данном районе, пытался поймать Рейценштейна, а тот всячески избегал рандеву. При таких условиях Владивостокские крейсера старались не рисковать и искать благоприятные шансы, а шансов таких все не появлялось, так что и отряд пока что ничего не добился, лишь пожёг уголь.

Зато частично решился вопрос Налётова и его многострадального «Краба». Перебравшийся для безопасности в Мукден Наместник начал изображать активность, позволил убедить себя и приказал Старку выделить потребные для строительства подводной лодки средства. Денег не хватало, львиная их часть шла на ремонт кораблей, но все же пять тысяч рублей из государственного бюджета вырвать удалось. Инженер обрадовался неимоверно и с головой погрузился в свой проект.

Находясь в дороге, Макаров приказал Рейценштейну прибыть в Артур, отправив на его место Иссена. Перестановка имела цель придать ВОКу больший вес за счет командира в адмиральском чине и заставить крейсера действовать более энергично.

Посчитав, что русская эскадра заперта в Порт-Артуре, а адмирал Старк так и не решится вывести её в море, 1-я армия Японии под командованием генерала Куроки закончила развертывание в Чемульпо и начала марш на север, захватывая всю Корею. Японцы не имели возможности ждать — для них затяжная война грозила катастрофой, их штаб прекрасно понимал подобные резоны.

Офицеры не стеснялись резко высказываться в адрес Старка, называя его чуть ли не трусом, а адмирал практически не вылезал из своего кабинета. Моряки с нетерпением ждали Макарова, рассчитывая, что одновременно с появлением столь энергичного смелого командующего и общая ситуация сразу же изменится.

Храбров не надеялся, а твердо знал, что так оно и будет. С Макаровым Россия получит прекрасные шансы, война выйдет на совершенно иной виток интенсивности и успеха. Главное — сделать так, чтобы Макаров не погиб столь же глупо и нелепо, как и в прошлой жизни.

И наконец, 24 февраля, Макаров прибыл.

Глава 7

На вокзале Макарова встречали Витгефт, Ухтомский, Лощинский, Греве, Молас и флаг-офицер Дукельский. Адмирал приехал на поезде с дюжиной вагонов, в которых по случаю везли инженеров и почти сотню питерских рабочих. Так же там находились боеприпасы и теплая одежда.

Инженеров адмирал попросил препроводить в Морской Штаб, а рабочих — в заранее приготовленные казармы в западной части Нового города. Сам Макаров прямо с поезда велел показать доки, дабы ознакомиться с ходом ремонта пострадавших судов. В дороге, когда поезд останавливался на крупных станциях, он отсылал и получал телеграммы из Порт-Артура и Владивостока, так что полностью владел ситуацией. Краткий отчет Ухтомского и Греве о том, как продвигаются работы, окончательно убедил Макарова в том, какими черепашьими темпами здесь все происходит. Подобное чрезвычайно не устраивало его кипучую натуру и настроение адмирала было хуже некуда. К тому же, в Мукдене ему доставили свежую прессу, и он ознакомился с последними мировыми новостями. В английских газетах все чаще встречались выражения, наподобие «наши солдаты», «наши моряки», «наши корабли», хотя речь шла о японцах. В общем, Лондон всеми силами берег драгоценную кровь жителей Туманного Альбиона и всячески науськивал самураев. Не скрывал радости и президент США Теодор Рузвельт, давший внушительное интервью, в котором разоткровенничался и сообщил, что «я буду в высшей мере доволен победой Японии, ибо Япония ведет нашу игру».

«Вот кто наши истинные враги, вот где корень бед, — размышлял Макаров. — А японцы лишь стали удобным инструментом их двуличной политики».

Подобные новости радости не внушали, хорошо хоть, что Россия руками каперанга Храброва показала, что ей есть чем ответить на любые вызовы.

В доках адмирал долго беседовал с рабочими, выслушал множество жалоб на задержку жалования и плохие условия проживания, обратив внимание на их нездоровый вид.

— Немедленно отвести для рабочих одну из флотских казарм вблизи доков и зачислить всех вольнонаемных на флотский паек, — распорядился он, чем вызвал гул одобрения. Решив вопросы насчет бани и ряд других сопутствующих деталей, он взял с рабочих твердое слово трудиться на совесть и отправился дальше.

— Наместник не одобряет тесного общения рабочих с матросами. Едва ли он обрадуется последнему распоряжению вашего превосходительства, — счел своим долгом предупредить Дукельский.

— Я сам урегулирую данный вопрос с Алексеевым, — отрубил Макаров. — Николай Романович, почему вы так сильно запустили ситуацию? — обратился он к Греве.

В ответ комендант начал путанно оправдываться, какая напряженная обстановка сложилась в Порт-Артуре, как тяжело решать вопросы с недовольными рабочими и как подрядчики запаздывают с подвозом металла, заклепок, дерева и всего прочего.

— Со мной прибыл известный инженер Кутейников, а также несколько вагонов с запасными частями, — поделился Макаров и сделал себе первую пометку о том, что Греве, похоже, не справляется. Он не мог снимать с должности адмиралов, но продвинуть подобное решение было в его силах.

Сев на паровой катер, адмирал начал осматривать корабли. Первым был «Цесаревич» и его капитан Григорович — моряк опытный, умный, хладнокровный и деятельный, один из лучших капитанов на всем флоте. Команда уже выстроилась на шканцах. Едва адмирал вступил на палубу заиграла музыка, матросы вскинули винтовки на караул. Обходя строй, Макаров громко здоровался с нижними чинами. Он знал, что со своим высоким ростом, внушительной бородой и уверенным голосом нравится людям. Даже на его придирчивый взгляд команда выглядела прекрасно, а сам броненосец содержался в безукоризненном порядке, несмотря на проводимые ремонтные работы. Когда на вопрос о том, сколько еще времени потребуется для полного ремонта Григорович твердо заверил, что уложится в десять дней, хмурые морщины на лице Макарова начали разглаживаться.

Решив посмотреть, как кормят матросов, адмирал отправился на батарейную палубу, подсел к одному из баков, попросил ложку и попробовал щи с кашей. Обед приготовили на славу.

— Всегда ли вас так хорошо кормят? — на всякий случай спросил он.

— На харчи не обижаемся, ваше превосходительство, — последовал дружный ответ.

Следом адмирал посетил «Аскольд» и выразил капитану Рейценштейну свое неудовольствие за захламленность палуб и общий бардак. Да и за вид матросов, грязных и сонных, капитану досталось. От более внушительного разноса его спас тот факт, что он недавно прибыл из Владивостока и принял крейсер именно в таком виде.

Получив заверение привести корабль и экипаж в надлежащий вид в самом скором времени, Макаров покинул крейсер. Один за другим он посетил «Варяга», «Забияку» и «Корейца», где так же шли ремонтные работы. Там адмирал в целом остался доволен увиденным, но «Севастополь» вновь заставил его устроить разнос капитану Чернышеву за то, что тот так мало сделал за минувшее время. Броненосец планировали восстановить к началу мая, что адмирала совершенно не устраивало.

Чернышев напрасно уверял, что ремонт происходит согласно утвержденного графика и он делает все возможное.

— У вас был почти целый месяц, чтобы более активно продвинуть работы, а не ссылаться на график. Вместо этого я вижу полное отсутствие