Поцелуй стали (ЛП) - Бек Макмастер

– А седня? – спросил Уилл.

– Пока он нажрался, выползет ток когда оголодает. У нас есть день-два, кажись. А завтра разнесете мое слово: трущобы на военном положении. Пусть считают, что мы на грани войны с Эшелоном. После заката шобы все по домам сидели.

– Людям это не понравится, – вставил Рип.

– Не колышет,– ответил Блейд, опустился в кресло и положил лодыжку левой ноги на колено. – Если кто вышкрябается на улицу, то мне ответит. И лучше б ему ответить чертовски складно.

– Так че нам делать? – спросил Рип, встав на колени и предлагая Кошаку кусок галеты, завалявшийся в кармане.

– Перекемарьте, – ответил Блейд. – Я на ночь послал патрули со свистками. Такшо особо не расслабляйтесь, парни, вдруг он выползет. Завтра нужны карты – пометим, где уже смотрели и прикинем, де он может ныкаться…

Уилл повернулся и втянул воздух.

– Кто-то идет.

Блейд внимательно посмотрел на карманные часы. Девять часов. Если это Онория, то она рано.

– Мисс Тодд, – неодобрительно морщась, сообщил Уилл.

Блейд положил часы назад в сюртук.

– Все вон. Ножи держите наготове. И чтоб ни баб, ни бухла.

– Босс, а тя это тож касается? – спросил ухмыляющийся О’Шей.

– Миз Тодд не таковская, шобы с ней мутить. И я не забыл про Викерса и потому ее позвал: надыть нам перетереть.

Теперь все услышали ее шаги и чуть позже краткий стук в дверь. Ларк заглянула, объявляя:

– Пришла миз Прайор. Пущай зайдет?

Блейда объял легкий порыв аромата Онории, напоминая о прошлой ночи. Кровь забурлила.

– Ага, и пусть жратвы чутка принесут. – Гостья, разумеется, голодна. – Пирог с почками и свежего хлеба, который Эсме испекла на обед. И чаю.

Леди ведь любят чай?

О’Шей тихонько хмыкнул и вышел вместе с остальными помощниками. В коридоре промелькнул ворох полосатых юбок, и каждый мужчина не преминул рассмотреть гостью. Онория изумилась, увидев их, и вежливо поздоровалась, а затем подняла взгляд на Блейда.

На мгновение он почувствовал, как воздух загустел, словно от одного из таинственных электрических разрядов, которые производил Эшелон. И хоть ее щечки запали и побледнели, в глазах светилось бунтарство. Онория пришла во всеоружии.

Блейд развернул мягкое кресло и подвинул поближе к камину. Хоть стояла осень, по ночам в воздухе уже чувствовался зимний мороз.

– Проходите, – позвал он, указывая на кресло.

Онория сняла перчатки, и Блейд, забирая у нее шляпку, притворился, что не заметил, какие они тоненькие и поношенные. Густые косы гостьи сплетались в корону на голове, а белые полосы темно-серого затейливого платья накладывались друг на друга причудливыми углами. Горло обхватывал кусок кружева, скрывая соблазнительную сонную артерию. Прикрыта с головы до ног. Блейд едва не расхохотался. Неужто Онория правда считала, что все пройдет так просто? Мисс Тодд напомнила ему подарок, которой не терпится развернуть. Начать с пуговиц на запястьях, прикоснуться холодными губами к мягкой коже, облизать бледные вены, чувствуя пульсацию крови под языком. И тут его фантазии унеслись ещё дальше. Не спеша ощупать кружево, отодвинуть его, открывая гладкую шею, прикоснуться губами к коже, ощущая соленый привкус. Его член затвердел от этой мысли.

Онория, скорее всего, стукнет его по носу сумкой, стоит ему лишь попытаться.

– Давайте сюды, – пробормотал он, касаясь ее пальцев и забирая сумочку. Мысленно он почувствовал это прикосновение и в иных, более сокрытых местах, но Онория, казалось, оставалась невозмутимой.

– Вы сама любезность. Что-то задумали? – спросила она, настороженно глядя на Блейда.

– А мож я по природе просто душка.

– Вряд ли. Вы чего-то от меня хотите.

И села в кресло, искоса посмотрев на хозяина.

– Жентельмен никогда не делится своими желаниями с дамой. Это невежливо, – заметил он.

Щечки Онории окрасились румянцем.

– Вы, разумеется, правы. Но джентльмен никогда бы вообще не заговорил о своих желаниях в беседе с дамой.

Блейд сел в кресло напротив и положил лодыжку одной ноги на колено другой. Сложил пальцы на животе и улыбнулся гостье:

– От ваших правил приличия попахивает средним классом, милашка.

Эшелон превыше всего ценил удовольствие. Словно наперекор знати, представители среднего и рабочего классов стали слегка консервативными: носили одежду обычных, заурядных цветов, сшитую из крепкой ткани, а дома вели себя благовоспитанно.

– А я как раз из среднего класса, – парировала Онория.

– А я из низов.

– Если вы о манерах, то согласна. – И оценивающе оглядела хозяина. – Ваши инстинкты очень напоминают представителей Эшелона, вы также имеете теоретическое понятие об этикете. Когда вас это устраивает. Думаю, что справлюсь с вашим обучением.

Взяв сумку на колени, Онория достала и разложила на столике рядом с собой ворох бумаг.

– Думаю, сначала нужно выяснить, что вам нужно. У меня нет ничего из того, что я использую у мистера Мейси, но, убеждена, что мы справимся. Основная трудность состоит в вашей речи. Я одолжила у брата книги… – Учительница вытащила и их, обращаясь с Блейдом как с обычным учеником. Он должен это понять. Онория взглянула на него из-под густых черных ресниц. – Вы вообще умеете читать?

– Немного, – признался Блейд. На подобное занятие у него не особо хватало времени: детство провел на улицах, а позднее оказался в трущобах. – Свое имя, даты, числа. Считаю сносно.

Онория сняла колпачок с ручки и что-то записала, а услышав стук в дверь, подняла голову.

– Войдите, – разрешил Блейд.

Ларк распахнула дверь и втолкнула старого автоматического робота. Тот, громыхая, поехал вперед со свистом, как у чайника, исходящим из системы вентиляции. Паровые клапаны подогревали ужин Онории в серебряной супнице. Заварник на подносе дернулся, стоило роботу резко двинуться вперед.

– Ни черта ж себе! Ты воскресила старушку Берти! – воскликнул Блейд.

В Логове не утруждали себя соблюдением условностей. Много лет назад этого робота украли, но из-за неисправной проводки так и не перепродали. Эсме или Ларк, по какой-то неведомой причине, видимо, достали старушку Берти из чулана. Девчушка остановила Берти, когда та уже собиралась переехать кресло Онории.

– Чертова железяка!

Учительница изумленно уставила на машину:

– Что это?

– Робот-помощник тыща восемьсот пятьдесят восьмого года. Ну или ржавая жестянка, способная затоптать вас, как стадо бегущих буйволов, – ответил Блейд.

– Да, но… – Онория мельком посмотрела на заварник, а потом на серебряную супницу уже с большим интересом. – Время ужина давно прошло, а вы не едите обычную пищу.