Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников (СИ) - Блум М.

Сидение рядом слегка прогнулось. Пальчики ласково пробежались по моим уже опухшим от поцелуев губам.

— Это твоя мечта? — с улыбкой спросила Юля. — Нравится тебе?..

Потянувшись, она прильнула грудью к моему плечу, щеку обожгло ее дыханием. Закинув голову и закрыв глаза, Ксюша скакала на мне усердно и самозабвенно, не отвлекаясь, слегка постанывая, словно всем видом показывая, что кроме члена ее ничего не интересовало. От тепла двух девичьих тел, прижимающихся ко мне, вдруг закружилась голова. Хотя, возможно, она закружилась от поцелуев, которая начала дарить мне Юля. Пока одна властвовала над моим пахом, другая стала полноправной хозяйкой губ, погружаясь в меня языком с той же страстью, с которой я погружался в сидящую на мне девушку. Они захватили меня со всех сторон, не оставляя вариантов кроме сладкой капитуляции.

— Не будь тебя, этой вечеринки бы не было, — нашептывала между поцелуями Юля. — Ты классный, ты этого заслуживаешь…

Наконец-то! Наконец-то я нашел девчонку, которая считает, что я классный, и говорит прямо, не вынося при этом мозг, как, например, любит делать Саша, или не полируя его, как практикует Алгон, или не выворачивая набок, чем периодически занимается Майя. Закрыв глаза, я сам поймал Юлины губы — самые трезвые и самые вкусные из всех.

Мой оргазм они разделили. Чувствуя в себе мои пульсации, Ксюша стонала все громче, а Юля ловила губами мои резкие рваные выдохи. Я даже не знал, от чего кончал больше: от девчонки, которая сейчас выдавливала мой член, или от слов, которые Юля шептала мне в ухо. Вот такой сексуальной свободы я и хотел все это время.

Стиснув меня внутри напоследок, Ксюша устало сползла с моих колен и плюхнулась рядом. Юля с другой стороны прижалась еще крепче.

— А завтра, — она озорно поцеловала мою мочку, — будет еще круче! Завтра тут будет весь лагерь! Только доверься мне…

Ep. 06. Пионерлагерь неблагородных девиц (VI)

В лучах утреннего солнца спальня особняка казалась еще больше и еще роскошнее. Огромная кровать — с разбросанными подушками, смятыми простынями и торчащими из-под одеяла пятками — напоминала поле боя, где ночью я одерживал одну победу за другой. Словно возвращая силы, тепло девичьих тел согревало с двух сторон. Слева, закинув на меня ногу, спала Ксюша, а справа, горячо дыша мне в шею, дремала Юля. Обнимая обеих, я вдруг почувствовал себя в этом лагере как дома. Интересно, как там мои две? Связь здесь по-прежнему не ловила, и интернета не было, так что, чем занимаются мои девчонки, мне оставалось только догадываться. Надеюсь, они наконец до чего-нибудь договорятся.

— Проспали зарядку… — сонно пробормотала рядом Ксюша, потеревшись бедром о меня.

— Да плевать… — зевнула с другой стороны Юля, нежась в моих объятиях.

— Но она будет сердиться…

— Плевать.

Как выяснилось, на ночь в особняке остались все мои вчерашние гостьи, предпочтя скрипучим койкам просторные мягкие кровати. Утром девчонки от меня не шарахались и спешно сбегать, делая вид, что ничего не было, не собирались. Мятые, сонные, растрепанные, слегка опухшие от вчерашней выпивки и веселья, они все же выглядели довольными. Всей компанией — восемь красоток и я — мы направились на завтрак.

Стоило зайти в столовую, как все глаза мгновенно замерли на нас — с опаской, любопытством и даже завистью. Только Кристина смотрела со злостью, будто обвиняя во всех грехах. Под ее гневным взглядом мои спутницы неуверенно замерли у порога. Словно подавая пример, Юля с равнодушным видом зашагала к зоне раздачи, и оставшиеся семеро робко, но дружно потянулись за ней. Дородная дама хмуро набросала каши на тарелки, ворча что-то себе под нос — вид девушек явно противоречил плакатам на стенах, твердящим про умеренность и добродетель.

Решив не разбивать компанию, я сдвинул вместе несколько столов. Однако только все расселись, как рядом застучали шаги. Пошептавшись с подружками, из-за соседнего столика поднялась блондинка и несмело подошла к нашему. Покосившись на меня, она перевела глаза на Юлю.

— А сегодня вечеринка тоже будет?

— Что ты у спрашиваешь меня? — пожала плечами Юля. — Вот хозяин, — и с улыбкой показала на меня.

Блондинка повернулась ко мне, нервно выкручивая рукав белоснежной блузки.

— Паша, а можно к тебе в особняк?..

— Приходи, — охотно ответил я.

Шепот волной пронесся по залу. За спиной снова послышались шаги, и к столику подошла еще одна девчонка, глядя на меня гораздо смелее, чем предыдущая.

— А мне можно?

— Конечно, — громко произнес я, чтобы слышали уже наверняка все, — места хватит на всех!

В тот же миг в другом конце столовой грозно прогрохотал стул, и к нам с перекошенным лицом подлетела Кристина.

— Что за разврат вы здесь устроили? — процедила она и, не дожидаясь ответа, резко повернулась ко всем остальным. — Никто никуда больше не пойдет! Понятно вам?!

Шептавшиеся за столиками девчонки мгновенно притихли и опустили головы.

— А кто ты такая, — холодно бросила Юля, — чтобы решать за всех?

Обернувшись, Кристина с яростью впилась в нее глазами.

— Никому из нас, — громогласно, на всю столовую отчеканила она, — не нужны ни особняк, ни выпивка, ни этот демон!..

Ее рука запальчиво махнула на меня. Надо же, а я даже не заметил, как перекочевал в демоны. Би бы на этом моменте расхохоталась.

— Может, тебе и не нужны, — отрезала Юля, — а те, кто хотят развлечься, могут сделать это в особняке!.. Девчонки, — она обвела глазами остальных, — осталось всего два дня! Сегодня и завтра! Подумайте, что теряете!

Обитательницы лагеря снова подняли головы, как заводные игрушки, чей ключ провернули. Казалось, за эти два месяца умеренности и послушания, костров, зарядок, комковатых каш, безделья и изоляции в лесной глуши они разучились принимать решения самостоятельно, надеясь, что кто-то другой — кто знает лучше — скажет, как им быть. И сейчас словно шло голосование, чья точка зрения предпочтительнее.

Стул рядом протяжно скрипнул, и Юля поднялась.

— Ну вы что? — она взмахнула руками. — Паша здесь для нас, а мы телимся! Давайте-ка оторвемся напоследок в особняке! По полной! Без запретов!..

С каждым словом ее речь становилась все пламеннее — с таким пылом можно поднимать народ на бунт.

— Давайте устроим себе выпускную вечеринку! Чего тянуть и стесняться? Осталось всего два дня!..

— Да ты… — прошипела Кристина.

Заглушая остаток фразы, раздались шаги — легкие, но при этом отчетливые, будто забирающие все внимание. К нашему столу подошла Лика и неспешно обвела всех небесно-голубыми глазами.

— Кристина, я не понимаю, почему ты хочешь помешать девочкам отдыхать? — игрушечным голоском выдала она.

Кристина, злившаяся всего миг назад, растерянно захлопала ресницами.

— Но… — забормотала она. — Но они же…

— Здесь каждый вправе сам решать, чем заняться, — спокойно перебила Лика. — Не забывай об этом.

Послав мне милую улыбку, она направилась к выходу из столовой. Я невольно проводил глазами стройные бедра — обтягивающие тонкие брюки явно давали надежду рассмотреть каждый изгиб. После секундой паузы Кристина сердито поджала губы и развернулась так резко, что ее длинный хвост, как в наказание, шлепнул ее по бедрам. Юля с довольным видом опустилась на стул.

— Да здравствует вечеринка! — победно сообщила она.

Вечеринка началась сразу после завтрака, решив не дожидаться вечера. Весь день в особняк прибывали девчонки: одни робко подбегали ко входу, словно боясь быть увиденными, другие заглядывали в окна, проверяя, что творится внутри, и только потом решались, а третьи сразу уверенно стучались в дверь. Мне оставалось только впускать гостей и устанавливать правила. Правило коворкинга: где расположишься, там и будет твое место. Правило хиппи: все друг друга любят и не ссорятся. Правило Юли: по особняку ходят только в белье, а бело-голубую униформу снимают прямо у порога. И наконец мое правило: если от меня хочешь чего-то большего, просто подойди с презиком и скажи. И да, все эти правила работали.