Дядя Митя — Айболит - Анатолий Новиков

— Ах, доктор! — Лисица на секунду прикрыла узкие длинные глазки. — Если бы вы видели меня раньше! Сейчас я уже не такая красивая, пластичная и грациозная!

— Да отчего же? — нетерпеливо прервал болтовню сонный доктор.

— Стыдно сказать, но мой дивный космический мех линяет! — тут же призналась Лисица. — Но как я раньше сверкала! Мною любовались все люди Земли. Моряки и пираты не сводили с меня влюбленных глаз и астрономических навигационных приборов, звездочеты забывали про свои дела, охотники приносили в жертву часть добычи. Люди смеялись и говорили друг другу, что в Северном небе не сыскать, хоть ослепни, ничего красивее созвездия огненной Лисицы.

И вдруг, добрый доктор, меня перестали замечать. Люди отвернулись от меня — это ужасно и сумрачно! Люди стали ориентироваться в пути по другим звездам и созвездиям, потому что я потускнела и затуманилась. Не космические опустошительные вихри, не толщи туч и облаков виноваты в беде — мех стал портиться! Ах, как ужасно я страдаю!

— Вы хотите, чтобы я вернул меху прежний молодой блеск и сияние? — наконец догадался доктор Донников.

— Да, да, чудный доктор! Помогите мне, и я вновь завоюю веселое внимание и любовь моряков и прочих землян!

Лисица, распустив пламенеющий хвост, взвилась к потолку и закружилась с необыкновенной скоростью и грацией. То были волшебные полеты, которые не видел еще ни один человек Земли. Движения огневки были так осторожны и мягки, что ни один листок не качнулся на древесной пальме, стоявшей в уютной кадке.

— Я знаю, как помочь! — сказал восхищенный дядя Митя. — Только не двигайтесь, а то у меня голова кругом пошла, будто я сам под потолком!

— Ради вас, доктор, я бы могла не только это, — польстила Лисица. — Но мне тесно в комнате!

— Я пропишу вам щадящую диету, — объяснил дядя Митя. — И если будете питаться так, как говорю, то скоро мех будет прекраснее прежнего.

— Я вся внимание и послушание! — ласковая Лисица прыгнула доктору на колени.

— Запоминайте, Лисица! — сказал дядя Митя, перебирая мех плутовки. — Вам надо съедать за завтраком и обедом одну длинную свежую рыбу. Есть в звездных океанах рыба?

— Сколько угодно, доктор! — воскликнула обрадованная Лисица. — В созвездии Рыб у меня много настоящих друзей. Они постараются к каждой трапезе вылавливать мне самую нежную, самую свежую, самую морскую рыбу!

— Сырой свежий минтай два раза в день и один раз в неделю — кусок хорошо прожаренного луфаря или тунца.

— Доктор, честно сказать, я ненавижу жареную рыбу! — закапризничала рыжая просительница. — Можно заменить ее на конфеты «Танцующие хариусы» или «Привет крокодилам»?

— Начинается, — дядя Митя покачал седеющей головой. — От конфет и сладкого мех вылезает местами, а прекрасные лисьи зубы выпадут в два счета.

— Не пугайте, доктор! — опомнилась огневка. — Буду есть жареное и даже пережаренное.

— Кроме того, каждый вторник и пятницу пейте натощак литр молока, лучше парного, — посоветовал ветеринар. — Молоко-то вы, надеюсь, любите?

— Обожаю, доктор! — промурлыкала Лисица. — Млечный Путь — постоянное место прогулок. Вы знаете, сколько там разлито молока!

Дядя Митя вышел в сени, погремел посудой и скоро вернулся с большой чашкой молока.

— Какой вы внимательный! — пропела Лисица, а надо сказать, что все эти обращения к собеседнику она подслушала в разговорах, в частных беседах на городских улицах.

Доктор Донников написал рецепт, а Лисица залпом проглотила молоко.

— Вот, возьмите, — дядя Митя протянул бумажку. — Выучите наизусть. Времени, думаю, у вас на это хватит. Советую, Лисица, и другим пушным зверям придерживаться такой диеты.

— Кстати, доктор, — Лисица задержалась у окна, — Почем нынче лисий мех на рынке?

— Не знаю! — Дядя Митя сокрушенно развел руками. — Мехами не интересуюсь, обхожусь без них всю жизнь!

— Не обижайтесь, доктор! — с космическим жаром воскликнула огневка. — Только хочется, чтобы добрые земляне не убивали лисиц из-за прекрасного меха. Поверьте, на живом зверьке мех куда прекраснее, чем на девушке Мальвине из колбасного отдела магазина! Душа плачет, когда слышу с Земли команду: ОХОТА НА ЛИС! ОХОТА НА ЛИС!

Дядя Митя громко рассмеялся и разъяснил небесной жительнице:

— Дорогая Лисица, так называется спортивная радиоигра! В лесу прячется человек с радиосигналом, а другие его ищут!

— Батюшки! И это все? — Лисица огненным столбом стояла в черном окне. — Прощайте, милый доктор! Мы не забудем ваших советов и доброты! Я буду сиять вам с особой теплотой и нежностью — больше бедной Лисице отблагодарить нечем. Я расскажу друзьям о космическом ветеринаре дяде Мите как о самом великодушном человеке вашей планеты! Прощайте!

Огненный шар выплыл во двор, пронесся над тайгой и пропал вдали.

ЕДИНОРОГ НЕ ВЫБИРАЕТ ДОРОГ

Одним прекрасным утром во двор ветеринарной амбулатории завернул дедушка Хирон. Несмотря на одуряющую жару, он был в меховой шапке, надвинутой на глаза. Бывший умелый печник держал в руках дорожный указатель на длинном шесте.

— Чем прикажешь удружить, дедушка? — воскликнул, выйдя на крыльцо и щурясь от солнца, ветеринар. — Собака приболела? Так отпустите на пару деньков в тайгу!

Но дед Хирон таинственно огляделся и, приблизив лицо, зашептал скороговоркой:

— Тут, Дмитрий Сергеевич, нечистая сила объявилась! Людям боюсь сказать — вконец засмеют старого почетного специалиста по печам и думо… тьфу, дымоходам!

Старик выговаривал слова, сильно волнуясь и разматывая полотно, в которое замотал указатель.

— Да уже, кажется, перевелась эта сила в нашей области. — Дядя Митя посторонился, пропуская Хирона. — Забредайте, дедушка, в избу, рассказывайте по порядку.

— Все рассказать, так Кордон добрые люди не только обходить — облетать станут на дельтапланах за сто верст! — уже с порога напугал дедушка. Шапки старик не снял, чего ни разу не случалось с ним, а одним глазом кольнул из-под нее доктора. — Думаешь, зря махину эту придорожную пучил аж с околицы? Ты только глянь!

Дед решительно сдернул покрывало и отпрянул. Прямо на доктора глянула щетинистая голова с маленькими сливовыми глазками и огромным рогом на лбу. По обе стороны от головы были нарисованы цифры «1000».

— Во страхолюдина затесалась! — указал дед перстом и затрясся от возмущения. — Привидение, не иначе, образ пещерный! Обудни возвращаюсь из лесу, там у меня колоды пчелиные, а на дорожном щите харя эта курносая!

— Обычный дорожный указатель, требующий от водителей внимания на протяжении двух километров пути, — пояснил дядя Митя. — В том месте скот дорогу переходит.

— Оно еще и требует! — пуще прежнего вознегодовал дед Хирон и стащил шапку с мокрой лысины. — Оно, может, в лесах наших расплодилось в достатке, а ты, доктор ветеринарный, страж колхозного стада, и знать об том не знаешь!

— Не расплодилось, думаю, чудище в тайге, дедушка! — успокоил дядя Митя. — Климат уральский больно суров для такого зверя. Ведь тут изображен единорог мифический, теплолюбивый.

— Ну и трижды рожа отпетая! — выдохнул наконец дедушка Хирон, не без боязни трогая нарисованную голову. — На него живого наскочишь в темени — ноги-руки отнимутся! Я Клеопатре как сунул для пробы оказатель этот с рожей африканской — она сразу набок подломилась. Эдаким рогом цистерну железнодорожную запросто пропорешь! Ты только Фаине секрет не доверь — раззвонит по всему свету сельскому. Я-то знаю, парень, что насекомка Фая говорящая!

— Ладно, — согласился доктор, повеселевший после такого жуткого сообщения. — Только ведь на указателе раньше корова была намалевана.

— Про корову и мне ведомо! — воскликнул с досадой дедушка Хирон. — А кто же после чудище пристроил?

— Сейчас прежний портрет восстановим! — успокоил деда доктор. — Где-то у меня есть черная краска, мы ею телят метим при рождении!

Он взял кисть и нарисовал на круглом щите симпатичную корову.

— Вылитая моя Черемуха! — узнал, возрадовавшись, дед.

Старик немного потоптался, точно собираясь с силами, потом спросил неожиданно:

— Что-эт, Дмитрий Сергеевич, за страхолюдина у тебя в огороде намедни топталась с трубой какой-то на башке?

— И что там топталось? — весело-испуганно переспросил дядя Митя. — Вы, дедушка, видели, так скажите, не скрывайте!

— Специального подгляда не было, — тянул в сторону хитрый печник. — Маюсь ночами бессонницей, вдруг слышу: Клеопатра закричала изо всех козьих сил. Я бросился во двор. Батюшки-светы! Будто мамонт какой на огороде вырос из ледникового периода. Потом взвился, окаянный живот, к самым звездам!

— Нехорошо, дедушка! — посмеиваясь неизвестно чему, ответил дядя Митя. — Ты же знаешь, что мамонты не летают!