Адам и Эвелин - Инго Шульце
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты видишь, что там написано? Можешь разобрать?
Катя нагнулась вперед. В левой руке она держала сложенную Адамом карту Будапешта, в правой — кубик Рубика, на коленях у нее лежала карта Венгрии.
— Я как-то не могу найти эту улицу, ее здесь нет. Поезжай лучше назад, — сказала она. — Мы где-то не там свернули. Просто езжай назад, обратно, до указателей.
— Как-то, где-то, — сказал Адам, открыл заднюю дверь, вытащил из багажника двадцатилитровую канистру и вставил воронку в бензобак. Ему пришлось поднять канистру на уровень груди, немного бензина сначала пролилось мимо.
— Тебе помочь? — спросила Катя.
— Оставайся в машине! — проговорил Адам с перекошенным от напряжения лицом. Его туловище покачивалось в том же ритме, в котором лился бензин, отдававшийся в канистре булькающим звуком. Но постепенно глухой звук становился все тише, пока бензин не начал практически беззвучно выливаться в воронку, а лицо Адама не приняло более расслабленного выражения. Даже когда в канистре оставалось всего лишь несколько капель, Адам продолжал держать ее вертикально. Стрекотала цикада. — Ну как? — спросил Адам, садясь в машину.
Его руки пахли бензином.
— Ты же можешь просто отвезти меня обратно.
Адам завел машину и развернулся.
— Я повела себя, как ребенок, — сказала Катя. — Сама не знаю, у меня просто какой-то приступ паники случился.
Адам посмотрел на часы.
— Ты можешь меня просто здесь высадить, я дорогу найду.
— Все, прекрати.
— Я же не могу все время бегать за тобой и надеяться, что ты купишь мне еще одно мороженое.
— А вдруг они оттуда начнут высылать всех обратно?
— Тогда мне и весь этот Балатон не поможет.
— Но ведь, может быть, опять случится чудо.
— У тебя денег достаточно?
Адам пожал плечами.
— Одолжишь мне немного? Я отдам, западными деньгами, по курсу один к одному, как только получится.
— Не надо ничего отдавать. Скажи лучше, как мне ехать!
Они остановились на перекрестке, машина за ними посигналила.
— Направо, нам нужно направо, вот указатель! Без денег, без паспорта, без всего, это так фигово!
— У меня не то чтобы много. Форинты, сколько разрешают менять, сама знаешь, насколько этого хватает.
— Прости.
— Сейчас мы поедем на Балатон, а завтра с утра посмотрим. У нас там знакомые. С голоду не умрешь. Волноваться не нужно, об этом — не нужно.
— Мне и надо-то немного.
— У меня еще есть двести западных марок. Когда я наполню бак и мы поедем назад, я отдам тебе все, что у меня останется.
— Адам, ты меня там высади где-нибудь. Не бойся, что у тебя из-за меня будут проблемы. Твоя жена меня даже не увидит, если это ты поэтому такой хмурый.
— Слушай, прекрати немедленно! У нас из еды что-нибудь осталось?
— Рогалики, конфитюр и банка горчицы.
— Ну так давай, доставай!
— Я не голодна.
— Не важно, — сказал Адам. — Сейчас тебе надо поесть, для профилактики.
Они выехали из города, когда солнце заходило за горизонт.
Около одиннадцати они подъехали к турбазе в Бадачони. Шлагбаум был опущен, охранников нигде не было.
— Ого, ну у них и цены! — сказала Катя. — Тридцать марок за ночь!
— Это все западные немцы, — сказал Адам и кивнул в сторону небольшой группки людей, возвращавшихся обратно на турбазу. — Это они тут цены испортили.
— Я просто войду на территорию, и все, — сказала Катя. — Завтра увидимся?
— Завтра?
— Или послезавтра?
— Поехали со мной, найдем что-нибудь другое.
— А ты к жене не поедешь?
— Сейчас уже слишком поздно.
— Как это слишком поздно?
Адам сел обратно в машину.
— Что-то не так? Ты со мной не поедешь?
Катя медлила.
— Ты знаешь эти места?
— Давай уж, садись.
Они поехали дальше, затем Адам притормозил и осторожно съехал с дороги.
— Ты смотри, — сказал он и включил дальний свет, так что стало видно небольшую полянку и воду у берега. — Прямо специально для нас. — Он выключил фары и открыл дверь. — Как ты смотришь на то, чтобы искупаться? Тебе здесь не нравится?
— Конечно, нравится, — сказала Катя. — Просто здесь темно.
— Ни души, одни цикады.
— Мне просто нужно немного привыкнуть.
Адам сразу же принялся надувать матрас.
Катя расстелила палатку и при свете, исходившем из салона машины, начала вставлять трубки одна в другую. Адам помог ей собрать каркас.
— Слышишь, лягушки, — сказал он.
Когда они закончили ставить палатку, он разделся и двинулся к воде.
— Ты не пойдешь? Так приятно, не слишком холодно и не слишком тепло.
Глубина прибавлялась лишь постепенно.
— Катя? Ты здесь?
Не получив ответа, он нырнул в воду и поплыл. Он старался двигаться по возможности бесшумно. Все остальные звуки, казалось, доносились откуда-то очень издалека. Озеро было окружено огнями. Только за его спиной было темно.
— Ну и лужа! Теперь от меня воняет не бензином, а водой, — сказал он.
Катя протянула ему полотенце. Адам зашел за машину, вытерся и достал из чемодана свежую одежду.
— Может, за пивом сходим?
— Я пас.
— Я буду спать в машине.
— Ты пойдешь сейчас куда-нибудь?
— Нет, — сказал он. — Ты Эльфи накормила?
— Я ей размочила немного хлеба.
— Что-то не так?
— Спокойной ночи, — сказала Катя, скрылась в палатке и закрыла ее на молнию.
20
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
— Привет, доброе утро! — Катя держала в руке два колышка от палатки, стучала ими друг о друга и счищала остатки прилипшей к ним земли. На ней была бразильская футболка поверх бикини. — Нам пора сматывать удочки.
Адам сел. Вокруг них уже разложили полотенца и покрывала несколько семей, пахло солнцезащитным кремом.
— Пионер любит и бережет природу, — сказал Адам. — Мне такой дурацкий сон приснился.
Он потер лицо руками, словно умываясь.
— А сколько сейчас времени?
— У тебя же часы.
— Давай хоть искупнемся разок, — сказал Адам, когда они уложили вещи в машину.
— Ну у тебя и нервы.
Катя сняла футболку. На берегу играли дети.
— Фу-у-у, тина! — воскликнула Катя и задом выбежала на берег.
— Это слоновий навоз, настоящий навоз от венгерских слонов. Тебе нужно сквозь него пройти, если хочешь попасть на Запад, на тот берег, — сказал он тихо.
— На том берегу ведь не Запад!
— Я проведу тебя через слоновий навоз и получу деньги.
— Деньги?
— Ну, ту сумму, которую на тебя потратило государство, за счет чего сэкономили на Западе.
— И сколько?
— Тысяч двадцать?
— Всего-то?
— Или пятьдесят. Я на них себе тканей накуплю! Самых дорогих! Ну давай, залезай.
— Не хочу.
— Главное — зайти в воду.
— Не могу.
— Как это не можешь? У тебя критические дни?
— Не ори так!
— А что тогда?
— Я ж тебе рассказывала. Не могу.
Адам прошлепал по тине на берег.
— Пошли, — сказал он и протянул руку. — Стоит только начать потворствовать этой ерундистике, всю жизнь потом от нее не избавишься. Пойдем, держись за меня.
Сопротивляясь, Катя мелкими шажками вошла в воду, но потом вырвала у него руку и побежала обратно.
— Я тебя понесу.
— Нет, я для тебя слишком тяжелая.
— Давай, одной рукой обхвати меня за шею, так, так, але-гоп!
Адам слегка покачнулся, но потом уверенно пошел в воду. Катя держалась за него обеими руками.
— Не бойся, — прокряхтел он, перехватывая руки, — я тебя не уроню.
— Адам, иди назад, пожалуйста, поворачивай.
— Njet, — сказал он и зашлепал дальше так быстро, как только мог.
— Пожалуйста, я боюсь!
— Не бойся. Все хорошо, хо-ро-шо. — Адам почти бежал, пока вода не стала доходить ему до плавок. — Думай о Фудзи, или об Эльфи, или… сейчас будет чуточку прохладно.
Катя вскрикнула, но в ту же секунду повернулась на живот и поплыла. Адам нырнул в воду. Катя проплыла по кругу вокруг него.
— Ну ничего ведь, правда?! — воскликнул он и сделал несколько порывистых гребков. — Все в порядке?
Вместо ответа она начала отдаляться от него. Адам поплавал немного взад-вперед, потом встал — вода доходила ему до пупка — и начал смотреть ей вслед.
Поставив руки на пояс, он загорал. Время от времени он открывал глаза — Катя исчезла где-то за яхтами.
Когда он наконец увидел, что она возвращается к нему, то поплыл ей навстречу.
— Здесь уже совсем не так противно.
— Не то чтобы очень приятно, — сказала она, чуть отвернулась и поправила купальник.
— Можно тебя кое о чем спросить?
— О чем?
Она пригладила волосы рукой.
— Что вчера произошло? Я что-то не то сказал?
— Да нет, не совсем.
— Значит, все-таки было что-то?
— Ну сам подумай.