Осторожным лисьим шагом (СИ) - Лихарев Алексей Александрович

— Ну что, раздевайся красавица — и плотоядно улыбнулся. Впрочем, тут же получил тычок в бок от Единорожки и её заявление

— Я конечно не ревнивая, но пугать девочек не стоит.

Эля поглядела на это и сказала — Ну да, как же ты делать то будешь — и спокойно разделась, представ перед нами в своей обвораживающей и неповторимо свежей наготе. Абсолютно не понимаю, почему она так переживала в том же трактире. Да возможно её невысокая фигурка и не проходит по каким-то канонам на идеал, но разве кого-то это волнует, если во всём её естестве лучиться яркая и чистая энергия молодости, радости и какой-то внутренней чистоты, свежести, как у только что распустившихся листьев омытых тёплым дождём. На этом свете незаметны все мелкие недостатки. Скорее наоборот, они складывались в гармоничную соразмерность, где каждый элемент, взятый сам по себе вроде коротковатых ног, маленькой груди или несколько больших глаз на лице в целом с мелкими, но непривычно интересными чертами, вместе создают невозможно красивый шедевр. Из этого состояния восхищения чудом заключённым в обычной простой девушке меня вывел голос Шута

— Да невыразимая красавица. Впрочем, вы все такие, когда захотите и позволите себе быть такими. Именно для того чтобы у вас была такая возможность мы и делаем дела и совершаем подвиги. Чтобы видеть и чувствовать в вас эту силу. Ну ладно, вроде хотели что-то делать? Ты Ли-Са говорят больших успехов в надумывании достигла. Вот и покажи, а я погляжу, подскажу и помогу если что.

Я встрепенулась и уже смотрела на всё также прекрасную Элю, уже решая, какой фасон ей будет лучше всего. Быстро решившись, я начала придумывать и чуть менять фасон размер и расцветку прямо на ней и под неё. Эля несколько раз смущённо хихикнула, но вот буквально через пару минут яркий купальный комплект в стиле бикини был готов.

— Хорошая работа. Искусно, быстро, точно. Что же Ли-Са. Ты действительно мастерица в этом искусстве. Разве что пара замечаний. Во-первых, и главных. Ты создавала не машину, механизм, где надо точно знать, что и куда, а одежду, причём прямо на теле. Не стоило пытаться строго контролировать размеры, тело само их лучше знает. Знает где и как можно поджать, до какой степени отпустить, чтобы было и свободно и удобно. В конце концов, это не латный доспех. Когда будешь делать на себе, надеюсь это поймёшь лучше. И потом когда будешь менять местность, территорию помни что ты примерно также создаёшь на теле, на теле мира.

— Но я такого никогда не делала.

— Вот и сделаешь. Завтра или послезавтра. Начни с мелочи, создай пляж, например или удобный спуск. Ничего, я буду рядом. И второе, в целом мелочь. Можно конечно их делать и одноразовыми. Создали, поплавали и уничтожили. Но в целом подумать о будущем, о том, что снимать и одевать придётся вообще-то неплохо. Можно же придумать застёжки там или эластичные резинки — он улыбнулся — Вот захочет прекрасная Эля в туалет, например — и что?

Эля услышав это, попыталась стянуть трусики, но те сидели на талии как влитые, тонкая, но плотная ткань явно не хотела куда-либо двигаться.

Покраснев я пробормотала — Я это, я сейчас — и тут же добавила необходимые изменения в купальник.

— Ничего страшного, это я как говорил мелочь. Надеюсь, в будущем забывать не будешь — со смешком повторил Шут — таких мелочей довольно много будет. Все регулярно на чем-нибудь таком попадаются. Все, и я тоже. Особенно когда делаешь что-то новое или наоборот много раз деланное, но невнимательно. Опыт, опыт. Ну-с продолжим. На себе можно надумывать и под одеждой. Впрочем, и на других тоже. Но пока я рекомендую всё-таки без неё. Так не только чувствуется, но и видишь, контролировать процесс легче и проще, опять же расцветка.

Внутренне согласившись, что так лучше я тоже разделась и с некоторым удивлением заметила направленный на меня восхищённый взгляд Эли. Именно восхищённый. Взгляд Шута я поймать не сумела, он по привычке закрыл его полями своей неизменной шляпы, а Единорожка смотрела как-то спокойно, как будто ничего другого кроме красоты она увидеть и не ожидала. Впрочем, вероятно и не ожидала. Глядя на эту девушку, особенно когда она дурачиться, забываешь что она на самом деле неведомо, сколько живущий единорог. Действительно неведомо, она сама время без особой причины не считает.

Впрочем, и сейчас от этих разнообразных размышлений меня отвлёк голос Шута.

— Ты тоже совершенная красавица. Неповторимая непередаваемая женственность. — И заметив немного погрустневшею при его словах Элю тут же добавил — Ну чего ты. Вы все божественны, каждая по-своему. И ты Эля тоже светишься, только сама этого не видишь и поэтому и не понимаешь. Вот Дина понимает, но она, похоже, и чувствует.

— Да — подтвердила она — впрочем, это каждая женщина может, научится чувствовать. Ну, я так думаю. Что может, но как этому научиться не знаю. У меня то с создания, с рождения — и она несколько виновато улыбнулась.

— Что ты Дин, ты же не виновата, что ты такая волшебная, а мы попробуем как-нибудь сами — сказала ей я. И, спохватившись, начала надумывать себе купальник, но почти сразу как-то споткнулась.

— Ля Белле, Белле — пробормотал Шут, и взмахом ладони создал висящее передо мною в воздухе большое зеркало. — Учись обходиться без этих — он махнул на зеркало — костылей.

Но я эти его слова почти не слышала, во все глаза я смотрелась в зеркало, на саму себя и, пытаясь осознать что эта — я сама.

Оттуда на меня смотрела высокая стройная удивительно хорошо сложённая девушка. Длинные ноги с неширокими, но и не мальчиковыми, а как раз соразмерными бёдрами. Изящный стан с аккуратным животиком переходит в развитую, но не чрезмерно грудную клетку, на которой прекрасно расположилась не маленькая как у Эли или даже Дины, но не чрезмерно большая грудь. Тонкие, но явно достаточно сильные руки. Ладони с длинными артистическими пальчиками. Но больше всего меня поразила не фигура. Из обрамления длинных, до ключиц, густых русых волос, уложенных в простую, хоть уже и немного растрёпанную за прошедший день причёску, как из прекрасной резной рамы полированного светло-красного дерева глядело изящное и на первый, но только на первый взгляд простое, но прекрасное лицо. Сейчас оно выглядело несколько глуповато с этим то удивлённым выражением, как будто первый раз зеркало увидела. Впрочем, себя в таком собственном сиянии, пожалуй, и да, впервые. Правда, было понятно, что это выражение ему совсем не свойственно. И тут я поняла одну из причин моего имени. Высокий лоб, горящие зеленоватым блеском глаза, высокие скулы и совсем капельку, так что это только добавляло пикантности ко всему, вкупе с небольшой родинкой над губой, вздёрнутый нос, над привлекательными сложенными сейчас в прелестно-глуповатую улыбку губами и четкой линией несколько, но в меру заострённого подбородок. Всё это складывалось в гармоничную и очень впечатляющею картину. А некоторая склонность к тонкости и узости черт при желании действительно напоминала о мордочке этого красивого и ловкого зверя.

Ещё одним придававшим некое особое очарование штрихом были изящные правильные уши, проглядывающие сквозь красиво, специально так и не сделаешь, выбившиеся прядки волос.

Через какое-то время я очнулась от такого, в некоторой мере даже бесстыдного толи само разглядывания толи самолюбования и довольно быстро, даже, как мне показалось, второпях надумала и себе купальник. Правда почему-то решила сделать его не бикини, а цельный, светлых тонов и довольно-таки закрытым. В процессе я поняла, чем были вызваны эти смущённые смешки Эли. При небольших изменениях фасона и, особенно при подгонке размера, тут я вспомнила поучение Чёрного и правда, как только я пустила подгонку на некоторый самотёк всё пошло неожиданно гладко, было чувство как будто меня ласкают незримые, но вполне ощутимые и очень приятные тёплые ладони. От нахлынувшего я даже чуточку покраснела и вероятно, поэтому несколько и поспешила. Поспешила так, что второй раз подряд наступила на те же грабли, но вовремя опомнилась и добавила застёжку на боку.