Молодой Блейз - Гордон Диксон

– Иаков Бродер, – обратился Генри к хозяину магазина, – это мой племянник, который теперь живет с нами. Его зовут Блейз Аренс. Блейз, это мистер Бродер.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр, – ответил Блейз.

Бродер, невысокий полный темноволосый человек, слегка удивился:

– Я тоже рад познакомиться с тобой, Блейз, что же касается разговора насчет чести, то мне кажется, что это совершенно ни к чему.

– По-моему я уже говорил тебе, Блейз, – резко заметил Генри. – У нас не принято употреблять столь официальные выражения.

– Надеюсь, Господь простит меня, – быстро отреагировал Блейз. – Я больше не забуду, дядя.

Но Бродер не удержался от улыбки, и Блейз понял, что владелец магазина не воспринимает его как члена общины, в которую входит и он сам, и семья Генри.

Тогда Блейз повернулся к Генри и, наклонившись к нему, заговорил тихим голосом, как бы давая понять, что это предназначается только для его ушей.

– Дядя, как же мистер Бродер успевает следить за всем, что происходит у него в магазине?

Генри медленно повернулся, и его темные глаза грозно блеснули.

– Блейз, – произнес он ледяным тоном, – ты всегда должен говорить только правду!

Каким-то образом, видимо по тону вопроса, он угадал намерение мальчика. Но Бродер снова улыбнулся, и это обрадовало Блейза.

– Да что там, это правда, Генри, – сказал Бродер. – Тебе достался понятливый племянник. В самом деле, нелегко содержать такой магазин.

Блейз обрадовался: все сошло как нельзя лучше, но тут же его охватил жуткий страх: дядя по-прежнему оставался личностью непостижимой.

Блейз сказал себе, что обязательно нужно определить, о чем можно говорить с Генри, а о чем – нет и какие темы являются запретными. К тому же было ясно, что привычные и знакомые ему вежливые формы обращения могут спровоцировать Генри взяться за ремень.

Да, Генри вдруг стал опасным. Но, успокаивал себя Блейз, какой-то подход к нему обязательно должен найтись. Надо поговорить с Джошуа. Кузен наверняка поможет ему.

Но все же что-то предостерегало его от сближения с Джошуа. Блейз не представлял себе результата подобного обращения с собой, тем более он не мог представить, как наказание повлияло на кузена.

Генри быстро уладил свои дела с хозяином магазина: передал ему несколько кругов сыра, купил крупы и поторговался о цене за фунт гвоздей, которые несколько подорожали с момента последнего посещения им магазина.

В конце концов Генри ухитрился получить гвозди по прежней цене, но Бродер уныло заявил, что в дальнейшем они все-таки будут дороже.

Блейз и Генри отправились обратно. Всю дорогу Генри молчал, видимо занятый своими мыслями. Блейза это устраивало по двум причинам. Раз Генри не обращается к нему, то меньше вероятность того, что Блейз как-то не правильно ответит и получит очередной нагоняй.

Кроме того, Блейзу надо было обдумать, как дальше жить с человеком, который способен побить его, как собаку.

Он пока не знал, что следовало предпринять, чтобы избежать подобного обращения.

Ленч прошел как обычно. Блейз снова приглядывался к Джошуа, но никаких изменений так и не заметил. Джошуа был как всегда дружелюбен и говорил привычным тихим голосом. Происшедшее, казалось, внутренне совершенно его не коснулось. Этого Блейз понять не мог. Надо было разобраться в этом, и только Джошуа мог все ему объяснить, Наконец он собрался с духом и обратился к Генри:

– Дядя, я очень мало знаю о козах. После того как я приберусь после ленча, можно мне пойти и помочь Джошуа?

Генри повернулся к нему.

– Это благоразумно, Блейз, – сказал он. – Разумеется, я разрешаю. Джошуа…

– Да, отец? – отозвался Джошуа, поднимая голову от тарелки.

– Пусть Блейз пойдет с тобой, а потом ты мне расскажешь, насколько он сумел разобраться и сможет ли в дальнейшем заботиться о козах.

– Хорошо, отец, – кивнул Джошуа.

Под вечер Блейз оказался вместе с Джошуа в загоне для коз. Его кузен воспринял поручение отца вполне серьезно и стал подробно рассказывать Блейзу о каждой козе.

Многое для Блейза оказалось внове, но тем не менее он все постарался как можно лучше запомнить.

Наконец Джошуа замолк и посмотрел на мальчика.

– Ты что-то хочешь спросить? Мне так показалось по твоему виду. Давай. Я с радостью расскажу тебе все, что знаю. Что тебя интересует?

Блейз почувствовал себя как на краю пропасти. Тем не менее все, что он знал о людях, подсказывало ему – останавливаться нельзя, и он заговорил:

– Да нет… – Он заколебался. – С тобой все в порядке?

Джошуа, похоже, был удивлен.

– В порядке? – повторил он. – Конечно. Я уже с полгода или даже больше не болел, да и прошлой зимой у меня просто заболел живот, видимо оттого, что я что-то не то съел. Мы все еще удивлялись, потому что ни у Уилла, ни у отца ничего такого не было. Почему ты думаешь, что со мной что-то может быть не в порядке?

Джошуа говорил так открыто и искренне, и Блейз не сразу нашел слова, чтобы задать вопрос. Он снова заколебался.

– Это вот… Ну, вчера вечером… – начал он, так и не найдя подходящих слов для продолжения.

– О! – пожал плечами Джошуа. – Ты имеешь в виду то, что отец наказал меня из-за козы? В самом деле? Блейз, ты жил, должно быть, в очень странном мире, если удивляешься таким вещам. Что тут такого – просто побили, и все!

– Но… – Блейз по-прежнему не мог подобрать слова. – Я никак не могу понять, почему отец всю вину возложил на тебя. Мне лично кажется, что это был просто несчастный случай, разве нет?

– Да, – кивнул Джошуа. – Но я вовремя не проверил изгородь, вот жердь упала и сдавила козе шею, зажав ее так, что коза задохлась, а мы понесли убытки. Ведь за изгородью-то должен был следить я! Кому же и отвечать, как не мне?

– Но это же был несчастный случай, – настаивал Блейз.

– Нет, Блейз, – ответил Джошуа серьезно. – Не бывает несчастных случаев. Бог наказал меня за беззаботность, чтобы дать понять, во что она может вылиться. Вот отец и высек меня. Зато теперь я всегда буду об этом помнить и такой оплошности больше не допущу.

– Но ведь это… так тяжело, – вздохнул Блейз.

– Тяжело? – Джошуа покачал головой. – Пути к Господу всегда нелегки. Отцу это было так же тяжело, как и мне. Но это – данная ему Богом обязанность наказывать меня за беззаботность.

Блейз ничего не ответил. Здесь, похоже, существуют определенные нормы поведения, которые полностью оправдывают то, что произошло.

– Если у меня когда-нибудь будет семья, – продолжил Джошуа, – я точно так же буду наказывать своего сына, когда он этого заслужит. Поступать иначе – значит отвращать его от истинного пути к Богу.

Блейз кивнул, надеясь, что Джошуа примет это за знак согласия. Но он все равно не понимал. Новый, поселившийся в нем страх перед Генри не покидал его, и теперь в этом доме ему нужно было заново учиться ощущению безопасности.