Пески веков (сборник) - П Шуйлер-Миллер

— Браво! — воскликнул Ангел. — В этом саду ни зги не видно. Может быть, лучше подождать до весны?

— Т-с-с-с! — прошипел Марин и, наклонившись к нему, шепнул: — Розы на зиму засыпают землей. Все эти холмики — розовые кусты.

— А желтые кусты помечены бантиками, да? — простонал Ангел.

— Это особый вид чайных роз, и их наверняка закопали особенно тщательно. Вот этот холмик, например.

— Иногда я удивляюсь, почему ты не стал сыщиком. Но… Смотри! Вон там! Камни!..

Во мраке белели три камня. Вернее, три плиты образовали дорожку между хорошо укрытыми клумбами. Всмотревшись, они увидели и другие плиты, усыпанные опавшими листьями. Оба наклонились и дрожащими пальцами начали копаться в земле возле камней. Вскоре рыхлая земля превратилась в липкую грязь.

— Идиот! — тихонько выругался Ангел, явно имея в виду себя самого, и указал на дом. — «Слева» — значит слева от дома.

Он вытащил из земли и поднес к глазам какой-то предмет. Пальцы его сжимали тонкую цепочку, на которой покачивалось что-то тяжелое, желтоватого цвета.

— Вот он! — прошептал молодой человек и с трудом перевел дыхание.

Марин молчал.

— Идем! — решительно произнес Ангел и направился к дому.

Когда они позвонили, кто-то сначала приглушил музыку, потом открыл дверь. Это оказалась миловидная девушка с дерзким вздернутым носиком и карими глазами, в которых мелькали желтые точечки. «Опять желтые», — подумал Ангел и в тот же миг понял, что не знает, с чего начать. Он не знал даже, как ее зовут.

— Можно нам помыть у вас руки? — сказал он первое, что ему пришло в голову.

Девушка лукаво улыбнулась.

— А может быть, вам и ужин подогреть? — невозмутимо спросила она и посторонилась.

Ангел храбро шагнул вперед.

— Ни в коем случае! — энергично возразил он. — Нескольких бутербродов будет почти достаточно.

Вскоре все трое уже сидели в холле вокруг магнитофона, из которого теперь лилось, рыдая, густое меццо-сопрано. Бутербродов не было, но в трех стопках золотился настоящий «курвуазье».

— Я очень рада, что вы пришли! — сказала хозяйка и подняла свою стопку. Золотистых точек в глазах стало еще больше. — За ваше здоровье!

— За ваше, — улыбнулся Марин, успокаиваясь.

— Восхитительный напиток! — с видом знатока заявил Ангел, поднося стопку к свету. — Вероятно, память о вашей последней поездке в Париж?

— О моем последнем возвращении из Парижа, — серьезно поправила она, и он едва сдержал возглас изумления. — Вы ясновидящий?

— Конечно. Например, я без труда могу отгадать, что у вас есть желтая кошка с черными полосами.

— Поразительно! Так трудно обнаружить на нашем ковре кошачью шерсть! И как же вы гадаете?

— Больше всего по руке.

— Жалко! А я верю только в кофейную гущу.

— Карты и кофейная гуща — это чепуха, если хотите знать. Говорю вам как знаток. Одна гадалка, например, предсказала мне по кофейной гуще, что однажды вечером я неожиданно познакомлюсь с некой девушкой и женюсь на ней. Будто бы у нее есть желтая кошка с черными полосами и…

— Если вы хотите добиться расположения моей кошки, то приносите всегда печенку, Мукки до смерти любит печенку, особенно телячью.

— Мой приятель не шутит, — вмешался Марин, с удовлетворением следивший за этой словесной перестрелкой. — Я был свидетелем предсказания.

— Я в этом ни минуты не сомневалась, — возразила хозяйка, едва удерживаясь от смеха. — Еще коньяку? — обратилась она к Ангелу.

— Я тронут. Пожалуй, налейте полрюмочки, а то врачи мне запрещают много пить… Но оставим это, и я расскажу вам о предсказании все. По словам гадалки, у моей будущей жены окажется бабка, вернее прабабка, которую в молодости похитил какой-то бей, но она проткнула ему брюхо кинжалом, а потом ее и след простыл. Позже она вышла замуж за своего избранника из гайдуцкого рода, родила ему кучу детей, а на старости лет душой отважной бабки овладели гибельные страсти, и она по целым дням играла в покер, как и…

— Откуда вы знаете бабушку Калояну? — глаза девушки испытующе впились в лицо Ангела.

— Но я же вам сказал, что одна гадалка…

— Бросьте, я понимаю шутки, но сейчас спрашиваю серьезно, и… если хотите знать, бабушка Калояна не проткнула бея, а трахнула его по голове щипцами для угля.

— Тогда держите этот медальон, если он для вас дорог как воспоминание о вашей бабушке Калояне, — произнес Ангел. — Но не обещайте, что выйдете за того, кто его нашел, будь он хоть цыган! Сам черт не знает, к чему может привести такое легкомысленное обещание!

Девушка сильно побледнела, не смея протянуть руку за украшением. Глаза у нее расширились.

— Откуда вы знаете, что я… я…

— Берите и не бойтесь, — сказал Ангел и встал. — По какой-то невероятной случайности, или как там это назвать, мы знаем довольно многое! Но сейчас, право, мне некогда, нас ждет важное дело. В другой раз!

— Как хотите. — Она пожала плечами и встала, чтобы проводить их. На пороге она протянула им руку и добавила: — Меня зовут тоже Калояна.

Корнелиус сидел на окне, и его силуэт, едва выделявшийся на фоне темного неба, словно висел в воздухе.

— Не зажигайте света! — произнес Корнелиус, когда они вошли. — Он меня раздражает. Да и к тому же в темноте можно говорить откровеннее.

— Вы, кажется, знали, что мы придем? — вызывающе спросил Ангел, усаживаясь на кровати.

— Мое несчастье состоит в том, что я знаю все.

— У вас настолько сильно развиты телепатические способности?

Корнелиус слегка усмехнулся.

— Смешная мысль. Нет телепатов, которые проникают одинаково легко и в прошлое и в будущее.

— Тогда в чем же дело? — крикнули оба в один голос.

— Писатели называют это машиной времени, а на самом деле виной всему маленькая железа в человеческом организме.

— Но, значит, такая железа есть у всех, — возразил Ангел, подтолкнув локтем своего друга.

— Кто же с этим спорит? Доказательство тому — хотя бы сны. Разве они — не путешествие во времени, хотя люди никогда не могли этого понять? Или так называемая родовая память…

— Значит, между вами и мной нет никакой разницы. Почему же тогда вы можете предсказывать, а я нет? — торжествующе спросил Ангел.

— Я много размышлял над этим, — медленно произнес Корнелиус. — И проделал немало опытов. Действительно, я обыкновенный человек: могу заболеть гриппом или ангиной, могу пораниться, и кровь у меня такая же красная. Но эта маленькая железа у меня развита больше, чем у других, и поэтому я могу делать удивительные предсказания. По отношению к другим людям я — как левая рука в сравнении с правой. Назовем условно всех людей «правыми», сравним их с правой рукой. Тогда я буду в известном отношении «левым», тут обратная симметрия. Я не случайно называю всех людей «правыми», потому что они превращают определенные вещества в пище в «правые», то есть в такие, которые вращают плоскость поляризации света вправо. Именно эти вещества моя железа превращает в «левые». Заметьте: не всю пищу, а только эти вещества! Когда такие «левые» вещества попадают в мозг, человеческое сознание может совершать невероятные прыжки во времени. Их-то вы и называете предсказаниями. Разница в терминологии. В сущности это просто перемещение во времени.