Шатун - Андрей Дышев

«Вот же сучка! Наверняка же знает, что детей у меня нет и я вообще не замужем!»

- А у меня один спиногрыз, - за Ирину ответил Пирогов. - Такой клевый малый, только писается часто. А мы с женой решили не мучить себя стиркой. Если колготки мокрые, то сразу их кидаем на батарею. Десять минут - и они сухие. И так их можно хоть сто раз использовать без всякой стирки. И порошок экономится, и время. Правда, запах в квартире плохой. Да мы с женой уже привыкли, не замечаем.

- У меня уже двое, - будто думая вслух, произнесла Люда. - Старший в третий класс ходит. Между прочим, в нашу школу.

- Ой, как же скучно вспоминать школу! - сказала Ирина. - Когда я была генеральным директором «Титаника», то хотела обеспечить все классы нашей школы компьютерами. Так сказать, отблагодарить наших бездарных учителей.

- Почему же не обеспечила? - спросила Люда, выставляя очередное блюдо на середину стола. - Мой Вовка сейчас бы на компьютере учился.

- А разве ты не знаешь, что случилось с моей фирмой? - удивилась Ирина и даже покачала головой: мол, стыдно не знать о том, что должны знать все. - Ее ограбили. Унесли несколько миллионов долларов.

Пирогов присвистнул и схватился за голову. Вешний, собаку съевший на лжи, недоверчиво взглянул на Ирину. Наткнувшись на ее взгляд, он с соболезнованием покачал головой и макнул в соль пучок зелени. Люда никак не отреагировала. Она смотрела на вареные яйца и думала, как лучше их приготовить - под майонезом или фаршировать икрой.

«Если Земцов не признается, что нашел сверток, - думала Ирина, поглядывая на входную дверь, - то я объявлю, что у меня пропали деньги, и потребую, чтобы все друг друга обыскали. Вечер, конечно, будет испорчен. Но это стоит зрелища, как Земцов станет оправдываться, лепетать, шлепать своими пухлыми губами и краснеть…»

Глава 20

С виду это была обыкновенная авторучка. Но, свинтив верхнюю часть, можно было обнаружить вмонтированное в дно трубки тридцатикратное увеличительное стекло. Земцову эту штуку подарили в день выпуска из юридического института, и он всегда носил ее с собой - что за сыщик без лупы!

Он убрал с разделочного стола огромный мясницкий топор, сел на табурет, развернул конверт и вынул из него стопку долларов, будто собирался готовить из них некое экзотическое блюдо. Сначала он пересчитал и бегло просмотрел все купюры. Тридцать штук, достоинством сто долларов каждая. Итого - три тысячи баксов. Ого-го!

Земцов усмехнулся, покачал головой и подумал: «Ну, Ирка! Ну, стерва! Что только не придумает, чтобы меня заарканить. И зачем я ей нужен?»

Тут ему в голову пришла мысль, что Ирина догадалась о его намерении выдавить из нее деньги вкладчиков и сунула ему в карман банальную взятку. Он не стал размышлять, насколько эта мысль здравая, и принялся искать ответ на главный вопрос: есть ли в этой стопке меченые купюры, контролируемые экономической контрразведкой ФСБ?

Приставив к глазу лупу, он склонился над столом и стал просматривать купюры одну за другой. Несколько лет назад, когда финансовая пирамида «Титаника» стала ворочать миллионами, ФСБ через подставное лицо внесла в фирму большое количество меченых долларов, чтобы проконтролировать движение финансов и уличить «Титаник» в мошенничестве. Но не успела довести дело до суда. Руководители «Титаника» неожиданно объявили об ограблении фирмы и своем банкротстве. Несколько сот тысяч долларов с метками ФСБ пропали. Это был самый позорный провал контрразведчиков за последние годы.

Земцов в то время служил в управлении по экономическим преступлениям МВД и был хорошо осведомлен о провале коллег из ФСБ. Он никому не рассказывал, что неуловимая Ирина Юрьевна Гончарова - это его одноклассница, которая в школьные годы не один раз пыталась взять штурмом его сердце. И, конечно, он никому не раскрывал своего плана, который вынашивал несколько лет.

У Земцова голова кружилась от той мысли, что он может раскрутить самое скандальное дело десятилетия. Если бы ему удалось доказать, что никакого ограбления «Титаника» не было и деньги вкладчиков по-прежнему у генерального директора, то Земцов стремительно пошел бы вверх по служебной лестнице. Заветная должность начальника управления была бы ему обеспечена…

Он просмотрел около десяти купюр, и у него уже стали болеть глаза. И тут вдруг на очередной купюре он отчетливо разглядел метку: «КОНТРОЛИРУЕТСЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНТРРАЗВЕДКОЙ ФСБ«. Надпись была сделана на воротнике президента, и заметить ее без мощного увеличительного стекла было невозможно. Земцов отпрянул от стола, в необычайном возбуждении вскочил на ноги, ударил ладонью в ладонь. Заглотила крючок, рыбка! На подобную уловку в свое время попадались взяточники, контрабандисты, сутенеры, наркодельцы. Теперь вот пришла очередь Иришки.

Земцов от волнения заламывал пальцы рук, щелкая суставами. Теперь главное - не ошибиться. Надо действовать очень тонко и точно. Чтобы уличить Ирину в мошенничестве, нескольких меченых купюр недостаточно, она может сказать, что они попали к ней случайно. Надо любой ценой заставить ее «засветить» всю наличку, которую она прячет в каких-нибудь подпольных сейфах. Расчистить перед Кургой поле деятельности, чтобы ему ничто не мешало выполнить задуманное и вытряхнуть из Ирины деньги. Накричать на него, чтобы он стал смелее и решительнее. Если надо - открыто встать на его сторону и помочь ему. А потом задать ей в присутствии понятых и оперативников один простой вопрос: как так получилось, что деньги, похищенные грабителями из «Титаника», оказались у нее на руках?

Земцов снова склонился над столом, глядя в окуляр самодельного микроскопа. Вот еще одна меченая! Еще одна! Еще… У него не осталось никаких сомнений: ограбления «Титаника» не было.

Из тридцати купюр семь оказались мечеными. Земцов сложил их в отдельную стопку и задумался.

Глава 21

Страх опять начал подкатывать к горлу тошнотворной волной. Курга оттягивал время, придумывая все новые и новые для этого причины. Надо подкинуть дровишек в печи на первом и втором этажах. Гостям должно быть тепло и уютно. Никто, кроме Ирины, ни в чем не виноват, и эти люди не должны страдать.

Он зашел в дровяной сарай, где терпко пахло сосновыми стружками, приблизился к кладке и стал нагружать дрова на руку. Но вдруг кинул их под ноги. Нет, не этим надо сейчас заниматься! Он стал ходить по сараю, ощупывая предметы, которые ему попадались. Нужна монтировка или небольшой лом, которым, в случае крайней необходимости, можно будет сорвать с ворот замок, распахнуть створку и впустить во двор чудовище. Оно уже бродит вокруг частокола, уже пробует на прочность ворота, уже ждет мяса…

Курга, обозлившись на самого себя, на свое малодушие, пнул ногой по дровяной кладке и сел на стружки. Это очень тяжело - играть в преступление. Он боится. Он не хочет угодить в ловушку и снова загреметь на нары. Время идет. Кто-то из гостей уже напился и спит. Кто-то еще вспоминает школьные годы. А Земцов не пьет, не ест и все следит за Кургой. Он в чем-то подозревает его? Может, он видел, чем Курга занимался у ворот? Ну и что? Какое ему дело до чужого чудачества? В чем, собственно, криминал?

Впрочем, волнуйся, не волнуйся - изменить уже ничего нельзя. Курга сделал отчаянный шаг и встал на ледяную горку. Дальнейшее развитие событий от него уже мало зависело.

Он вдруг почувствовал отупляющее равнодушие к своей дальнейшей судьбе. Не задумываясь более о том, что его ждало впереди, он снял с пожарного щита монтировку и, сунув ее в рукав куртки, вышел из сарая.

Глава 22

«С Ириной мне уже все ясно, - думал Земцов, упаковывая доллары в тот же конверт и укладывая его в тот же карман. - Теперь надо разобраться с Кургой. Он перестал мне нравиться - скрывает что-то, темнит. Не ведет ли он двойную игру?»

Он вышел из кухни, погасив за собой свет. Затем несколько минут неподвижно простоял на очищенной от снега дорожке, привыкая к темноте. Когда лунного света ему стало вполне достаточно, чтобы отчетливо видеть весь двор, пошел к воротам. Приблизившись к ним вплотную, Земцов потянул створки на себя, приоткрывая их, насколько позволял замок, и посмотрел в образовавшуюся щель.

Снегоход и сани стояли на прежнем месте и были хорошо видны на прогалине, освещенной луной. Земцов опустил голову, чтобы рассмотреть следы, но мешала тень от частокола. Тогда он опустился на корточки и чиркнул зажигалкой.

То, что он увидел, заставило его присвистнуть. Говоря Курге про следы крови на полотенце, Земцов всего лишь брал его «на пушку». Это обвинение было совершенно нелепым, первым пришедшим на ум. Земцов применил его как средство для запугивания. Оказалось, он невольно попал в «десятку». Рядом с воротами темнело на снегу бурое жирное пятно. Кровь на снегу Земцов видел сотни раз - и при задержании, и при выезде на место преступления. Ее он ни с чем не мог спутать.