Знай, что я люблю тебя (СИ) - Мелевич Яна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Прекрати! Нашел место психи разводить, - а потом похлопал по спине, двинувшись обратно к Уазику. – Ладно, я на работу. Мне вообще-то нельзя было за руль, я же выпивал, - вздохнул тяжело, услышав возмущенное:
- Стас!
- Пошли, - дернул Раю за руку, не выдержавший Тасманов, потянув в сторону дверей центра. Снег вокруг был заботливо расчищен, каждый охранник, пока они шагали, с ними поздоровался, в общем, пока все здесь оправдывало ту цену, которую платил Паша для того, чтобы его жена рожала с максимальным комфортом. Стоило войти внутрь, предварительно надев бахилы, как они наткнулись на огромную компанию друзей и родственников Канарейкиных-Леоновых, громко галдящих у стойки регистратуры.
- Че происходит? – поинтересовался Тасманов, продолжая сжимать руку Раисы.
- Н-не знаю, - запнувшись, непроизвольно сильнее вцепившись пальцами в его ладонь. Подошли ближе, слыша возмущенные вопли брата Киры, Александра:
- Партнерские роды, что значит, ты не хочешь? А кто будет поддерживать мою сестру?!
- Паша, ты уверен? – уточнила его теща, поглаживая по руке. – Это ведь ваш первый общий ребенок, думаю, Кира была бы рада…
- Нет, вы знаете, мне не кажется это отличной идеей, - отозвалась мать Павла, качая головой в ответ. Вновь загалдели, перебивая друг друга. Лана возмущено топнула ножкой, вскрикнув:
- Кенар, что за фигня? Ты мужик или пеленка? Живо поднимайся, бедная Кирочка там с ума сходит.
- Вот-вот, Павлик. Давай, шевели лапками. С женой и в огонь, и в воду, и в родильное отделение. Врач разрешил, - убежденно кивнула Кристина. Рядом вздыхал Сергей, поддерживающее похлопывая бледного в цвет плитки пола Кенара, обмахивающегося сумочкой жены, явно собираясь в случае чего ей же от родни отбиваться.
- Ай, чего разорались, как сороки, - возмутилась Алла с поддержки Жени, супруги Александра. - Не хочет парень, на что там смотреть? Может у него, потом психологическая травма будет.
- Травма, от любимой жены! Какой ужас, Ал, мужчина должен быть опорой! – завопила сторона, ратующая за партнерские роды.
- Да нафиг оно ему надо, меньше Кира нервничать будет за его душевное состояние! – возопила другая.
- Простите, - все замолкни, обернувшись к вышедшему медработнику, строгим взглядом осмотревшую компанию. – Вы идете или нет? И прекратите шуметь, тут роддом, а не политическая арена!
Снова хищные лица в сторону Паши, обнявшего крепко сумку жены, круглыми глазами смотрящего на толпу перед собой. Он нервно дернулся, пройдясь по ним взглядом, а потом увидел стоящего неподалеку Ярослава рядом с Раисой, взвизгнув от счастья, подскакивая бодрым козлом с дивана и бросаясь к лучшему другу, размахивая брендовой сумочкой.
- Гиена, иди сюда! Спаси меня, пока я не оставил последний разум в этой обители пеленок и сумасшедших яжматерей!
Рая даже отодвинулась немного, давая Кенару пространство, однако Ярик отскочил, точно защищаясь, обнимая себя руками, возмутившись в ответ.
- Я не пойду с тобой рожать! Сам жену завел, сам с ней рожай своих детей!
- Я тебе сейчас врежу.
- И не угрожай мне, здесь полно юных личностей с нестабильной психикой, какой пример ты подаешь младшему поколению?
- Что надо бить идиотов?
- Нельзя бить идиотов, что за тяга к насилию над юродивыми?
- Вот всегда говорил, что ты юродивый, теперь сам это признал.
- Кенар, еще слово и я сделаю тебе кесарево без наркоза…
Медработник открыла рот, чтобы очередной раз призвать всех к порядку. Но в этот момент ее коснулось сразу несколько рук из стоящей толпы, пока все посетители с интересом наблюдали за спором двух друзей у входа.
- Не мешайте, сейчас нервы выплеснет, успокоится и сам придет, - отозвался Сергей, на что женщина озадаченно сунув руки в белый халат, наклонила голову, дождавшись пока Паша не выдохнет, наконец, замолкая. С минуту сверлил светлую стену, разукрашенную специальными красками в ромашки, возле которой вертелась парочка двухголодовалых детей, услышав от Ярика:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})- Успокоился?
- Угу, на, - вручил Тасманову в руки сумку Киры, решительно развернулся, шагая прямо к ожидающей его женщине в белом халате. Больше не было никаких споров. Скрываясь в лифте под завороженные взоры, Паша Канарейкин отправился к своей жене, ни разу не оглянувшись назад. Зато Ярик позволил себе выдохнуть, садясь на диван рядом с остальными, слыша, как смеется тихо Сергей, шутя на тему симбиоза двух дураков. Прикрыл глаза, чувствуя, как колотится в волнении сердце и услышал скрип кожи, стоило рядом сесть Раисе.
- Ты молодец, - крепче сжал сумку Киры, выдав лишь одно единственное слово.
- Ага.
- Это правда Ярик, - она тихо рассмеялась, привлекая к себе внимание Тасманова, резко повернувшего к ней голову, заворожено уставившись на самую прекрасную улыбку в мире, – раньше я не понимала. Как вы вообще вдвоем уживаетесь, теперь еще больше убедилась, что вы куда больше, чем просто друзья.
Тасманов шумно вздохнул, переплетая свои пальцы с ее, смотря перед собой на стену, поглаживая тонкое запястье, и улыбнулся.
- Мы не друзья, - выдал совершенно серьезно, без привычного веселого тона. – Мы братья.
Елисей Павлович Канарейкин-Леонов огласил своим первым богатырским криком ровно в три часа ночи все родильное отделение. Весом три килограмма пятьсот грамм родился без хирургического вмешательства. На удивление легко для своей матери, мигом потребовав всеобщего внимания со стороны персонала роддома и собственных родителей. Паша Канарейкин за время даже ни разу не упал в обморок, с гордостью перерезав своему потомку пуповину, любовно поглаживая влажные от слез щеки Киры, не способной удержать все рвущее изнутри счастье при виде сына. Шумная толпа давным-давно разъехалась по домам, последними уезжали супруги Радовы, родственники и Ярик с Раисой, убедившись, что мамой, ребенком, да даже Пашей все будет хорошо, по словам вышедшей к ним усталой медсестры.
За окном мелькали ночные виды большого города, освещаемого тысячами разноцветных огней, сливающихся в общую гамму прямо перед глазами. Рассеяно проведя пальцем по стеклу, Ярослав вздохнул, услышав рядом тихий шорох, и резко обернулся, взглянув на моргающую Раису. Тихая неспешная музыка, молчаливый водитель такси, доставляющий их до дома.
- Ты разве живешь не практически рядом с центром? – удивилась девушка, понимая, что они едут в сторону ее дома и настороженно покосилась на беспечно смотрящего перед собой Ярослава, чинно сложив руки в перчатках на коленях.
- Вообще-то, теперь я на улице Дмитрия Ульянова 29/15 живу. Пятиэтажная сталинка, миленько, уютно. Это если захочешь приехать в гости. Только имей в виду, я теперь не один проживаю, - Рая задохнулась от едва накатившей волны разочарования, как услышала то, чего не ожидала. – Моя квартиросъемщица баба Варя, дама хоть и либеральных взглядов, но сама понимаешь возраст, - насмешливо посмотрел на нее, уловив перемены в выражении лица.
- Но… твоя… - запнулась, непонимающе наклоняя голову, а Ярик цокнул языком, откидываясь на спинку кресла, невольно улыбаясь от вида ее смущенного лица, краем глаза следя за ней.
- Знаешь, содержать такие хоромы на скромную зарплату реставратора в галерее довольно сложно, - пожал плечами, устраиваясь боком, дабы видеть лицо Раи. Глаза расширенны от удивления и не понимания происходящего, лишь спустя минуту сумела собрать мысли в кучу, задавая один единственный интересующий ее вопрос.
- Ты больше не работаешь в Гламуре?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Вздрогнула, когда он наклонился, вытягивая руку ей куда-то за спину, хватаясь за ручку двери. Дыхание коснулось ее губ, заставляя сердце замирать через каждый удар в томильном предвкушении, а разум затуманиться и вовсе не от желания выспаться. Чувственное прикосновение губ к губам, совсем легкий, почти незаметный поцелуй, но куда более обжигающей, чем тот в управлении утром.