Засада под облаками - Валерий Гусев

– Есть! Он на боксера похож.

– В перчатках? - спросил Алешка. - И в трусах? Ты ж говорила - в форме.

– На собаку боксера, - уточнила Лена.

Точно - это он! У того инспектора, который подмигивал с кабельного экрана, было в лице что-то бульдожье. Нос курносый и нижняя челюсть выдающаяся такая.

Ну вот, вся банда раскрыта. И нам можно выходить из подполья. За орденами и медалями. И за славой! Жалко только этого наивного инспектора, которого так глупо используют жулики.

Дома мы едва дождались папы. Он пришел довольно поздно и сильно усталый. Мы дали ему спокойно поужинать и прочитать газету.

А потом приступили к завершению операции «Берегись автомобиля!».

– Пап, - сказал Алешка, - мы хотим тебе помочь. Не возражаешь?

Папа промолчал, уже что-то подозревая.

– Только у нас одно условие. Ты сделаешь, что мы скажем, и не станешь задавать глупых вопросов.

– Я никогда не задаю глупых вопросов, - осторожно ответил папа. - Пора бы уже знать.

Можно подумать, что это очень умные вопросы: «Где вы были? Когда вы наконец поумнеете? Сколько раз вам говорить?» Вслух я, конечно, этого не сказал.

– У вас все? - спросил папа, сворачивая газету.

– Дай слово, что не будешь расспрашивать, - пристали мы.

– Не могу, - опять отказался он. - Вдруг вы бомбу заложили. Я же должен спросить: где?

Вот и поговори с ним! И я не стал больше спорить, а положил перед ним кассету:

– Это оперативный материал по делу об угонщиках автомашин. И по участию в нем агентства «Сыщик».

Глаза у папы вылезли на лоб, и он открыл рот, чтобы задать первый вопрос. Но не успел, мы его опередили:

– Завтра ты передашь эту кассету своему генералу.

– А он что? - как-то тупо спросил папа.

– Я думаю, он представит тебя к очередному званию.

– И к внеочередному ордену, - добавил Алешка. - Дашь поносить?

– Точно? - спросил папа.

Мы так усмехнулись, что он нам поверил.

– Но, братцы, у меня завтра выходной…

– А у твоего генерала?

– У него не бывает выходных, - вздохнул папа.

– Вот и хорошо. Утром отвезешь ему кассету, вернешься домой, а вечером он тебя поздравит.

– Ну хорошо, а…

Но тут очень вовремя вошла мама и сказала, что всем пора спать.

– А это что? - спросила она, указывая на кассету. - Опять какие-нибудь фокусы?

– Никакие не фокусы, - быстро нашелся Алешка. - Это наш спектакль.

– Ой, давайте посмотрим, - обрадовалась мама.

– Здесь репетиция заснята, - сказал Алешка. - Ты лучше на премьеру приходи. Да и спать очень хочется, - и он зевнул.

– Спокойной ночи, - сказала мама и очень подозрительно нас оглядела.

А папа забрал кассету и сунул ее в карман своей домашней куртки.

Глава XV

Пропала кассета…

В этот день мы здорово проспали. Наверное, перенервничали накануне. А когда встали, папа еще не вернулся с работы. Значит, все-таки послушался нас и повез кассету своему генералу.

Мамы тоже не было дома - наверняка она ушла на рынок, за продуктами. Она почему-то считает, что в субботу на рынке можно купить все подешевле. И каждый раз ошибается в своем прогнозе. Приходит домой расстроенная и сердитая. В это время даже папа старается занимать в квартире как можно меньше места.

Воспользовавшись их отсутствием, мы занялись своими делами. Алешка стал воплощать в прихожей давно задуманный сюрприз - рисовать гуашью в верхнем уголке зеркала кленовый листок. А я забрался в папин кабинет и шарил на книжных полках - искал что-нибудь интересное почитать. Даже не столько интересное, сколько полезное. И как только это полезное разыскал (толстенный том «Криминалистики»), вернулся папа.

– Отвез? - спросил я его.

– Отвез, - вздохнул он. - Других заданий, надеюсь, не будет? Могу я теперь спокойно отдохнуть?

– Конечно! - бодро сказал я. Прекрасно понимая, что, как только папин генерал просмотрит кассету, он тут же, невзирая на выходной, поднимет на ноги всех своих бравых сыщиков. И нашего папу в том числе.

Но что поделаешь - такая уж у нас служба: не спать самим и не давать покоя преступникам.

Однако ситуация развилась несколько иначе…

Генерал, конечно, позвонил. Алешка в прихожей первым цапнул трубку, а когда папа в кабинете отозвался, то трубку положить не поспешил. Уж больно ему хотелось подслушать, как генерал будет папу хвалить.

Однако по первым словам папы и по тому, как начали грозно темнеть его глаза, я быстро сообразил, что в нашем плане что-то не сработало. И понял, что разборочка нам предстоит еще та! И выскользнул из кабинета в прихожую.

Алешка, прижимая трубку к уху, состроил гневное лицо и показал мне глазами на куртку. Сигнал я понял: сейчас попадать под папину горячую руку не в наших интересах.

Я быстро оделся сам, помог одеться Алешке - он все еще не выпускал трубку из рук, и когда из кабинета раздался папин голос: «Ну-ка, зайдите, артисты!» - ответом ему была захлопнувшаяся за нами дверь и дробный топот по лестнице.

Пока мы сыпались вниз, не дожидаясь лифта, Алешка точь-в-точь пересказал мне подслушанный разговор.

«Генерал(с загадочной усмешкой в голосе): Сергей Александрович, я просмотрел видеозапись вашей агентуры. Мне, в общем-то, понравилось, профессионально сделано.

Полковник: Я рад, товарищ генерал. Можно эти данные брать в разработку?

Генерал(все еще усмехаясь): А вы сами-то, полковник, их просмотрели?

Полковник: Не успел, товарищ генерал. Да и условие мне было поставлено - передать кассету вам лично, без предварительного просмотра.

Генерал: Ах вот как! Тогда мне многое стало понятно. И, в частности, кто именно передал вам эту информацию… Не ясно одно - зачем это сделано и почему эта информация называется «Дурацкое счастье»?… У вас есть враги?

Полковник(тяжело вздохнув): Есть, товарищ генерал. Даже два. Только я думал, они мне друзья…»

…Да, прокололись мы круто. Вместо нашей кассеты со слежкой сдали в милицию кассету Бонифация со спектаклем.

Лешка ничего мне по этому поводу не сказал, не стал упрекать. И не потому, что он такой тактичный. А, наверное, потому, что очень честный. Он, конечно, прекрасно понимал, что, если бы эти кассеты попали в его стол, все могло бы произойти по тому же сценарию - в его столе не только солдат с ружьем, а танк с пушкой затеряется.

Да, положение осложнилось вдвое. Нужно не только забрать кассету у генерала, но и обменять ее у Бонифация на нашу.

Все эти чувства и мысли пролетели за тот короткий миг, пока мы со своего этажа сбегали на первый.

В школе было пусто. Только прошмыгнула к вешалке Чучундра да шаркала мокрой шваброй наша уборщица.

– Здрасьте, - сказали мы. - А Игорь Зиновьевич здесь?

– Где же ему быть? - искренне удивилась уборщица. - Он всегда здесь.

Мы проскочили мимо злосчастной афиши (я - зажмурясь и отвернувшись, а Лешка, наверное, наоборот) и взлетели на второй этаж.

Игорь Зиновьевич был в учительской, переставлял цветочные горшки на подоконниках и заглядывал под них. А когда мы вошли, опустился на четвереньки и, что-то бормоча, полез под стол.

– Готов, - прошептал Алешка.

– Что? - Бонифаций высунулся из-под стола. - А… Это вы? - повертел головой и вздохнул: - И куда она могла деться?

– Кто?

– Кассета. С генеральной репетицией. Я еще раз хотел ее посмотреть, вставил в камеру, включил и вышел буквально на секунду, - он выбрался из-под стола и полез под столик с аквариумом. - Вернулся, - а ее нет. Это невосполнимая потеря…

– Для всего человечества? - спросил Алешка, видимо, еще не осознав, что пропала-то наша кассета!

– Очень может быть, - высказался Бонифаций кряхтя, вылезая из-под столика с аквариумом.

Ну вот… Все наши труды пропали даром. Операция «Берегись автомобиля!» лопнула и провалилась. Как плохо срепетированный спектакль…

И мы тоже ринулись на поиски. Вскоре в учительской не осталось ничего не раскрытого и не перевернутого. Мы даже аквариум исследовали.

Бонифация очень тронуло, что мы так близко к сердцу приняли его беду. Он стоял посреди комнаты и, безнадежно выворачивая карманы, говорил:

– Спасибо вам… Вы мне очень помогли… Пусть даже и без результата… Но ваше участие смягчило боль утраты… Что ж, придется прогнать спектакль еще раз…

А я подумал совсем о другом. Если кассета не потерялась, значит, она похищена. Кем? Ответ подсказала прочитанная накануне книга по криминалистике: похищена тем, для кого она представляет жизненно важный интерес.

И я приступил к «допросу»:

– Игорь Зиновьевич, посторонних не было в это время в школе?

– Каких посторонних?

– Ну, вроде Вадика-гадика…

– Это кто такой? - показал свою неосведомленность Бонифаций.

– Это господин Майоров, отец нашей Чучундры.

– Ах, Чучундры! - тут он как раз показал осведомленность. - Нет, этот надоедливый, со вздорными требованиями господин сегодня, к счастью, не появлялся. Бродила, точнее - шныряла, его двоечница-дочь.