Сизая цекропия - Вика Соколова

У Алекс сжалось сердце: ей было больно осознавать, что здесь есть люди, которые тоже потеряли свою семью. Она хорошо знала, каково это. Знала, что эта воспаленная рана никогда не заживет и придется жить с ней до конца, до последнего вздоха. Но был и неприятный осадок от того, что эти люди думали, что она ушла от Стейневых для их защиты. С одной стороны, она даже мечтала, чтобы какой-нибудь оборотень разорвал их на кусочки. Медленно… Ведь в тот роковой день Алекс не совершила то, о чем думала до сих пор. Она хотела ворваться в дом и размозжить Розе череп, но ее отвлекла суета в гостиной. Алекс осторожно подошла к окну и увидела рыдающую возле камина Катрин, которую успокаивал вернувшийся с работы Джонатан. Рядом в кресле сидела Роза. Она прижимала руки к коленям и что-то тихо бормотала себе под нос. У нее был пугающий вид: кожа бледная, болезненная, взгляд совершенно пустой и отстраненный, словно ее чем-то накачали. Жалкое зрелище. Увидев эту картину, Алекс просто развернулась и ушла. Не потому что пожалела их или решила, что станет такой же, как они. Нет. Она просто подумала о себе. В кои-то веки. Причинив им вред, ведь сделала бы хуже только себе. Это разрушило бы все. А теперь для всех она мертва, а значит, свободна. Сначала сообщили, что приемная дочь Стейневых без вести пропала, потом поискали несколько недель, а дальше Джонатан все уладит и о ней забыли. Как и не было никогда. После осознания этого злость как рукой сняло. Но прощения Стейневы не получат никогда.

Закончив расспрашивать новенькую, стражи начали поочередно делиться своими «достижениями» в этом опасном и непредсказуемом деле: как один из них нашел логово нежити и спас целый город, другой же раскрыл коварный план ведьмовского ковена, а кто-то освоил сложное заклинание и помог в уничтожении сильного демона… Алекс тоже пришлось рассказать о своих случайных встречах с потусторонним. Но так, по мелочи. Ибо если бы она и вправду поведала, с какими существами имела дело, это автоматически бы повлекло за собой множество ненужных и нежелательных вопросов, которые явно спровоцировали бы недоверие.

— Кстати, Роб забыл сказать одну важную вещь, — вдруг подал голос Ник после очередного волнующего рассказа стража. — У каждого отряда есть свой знак. Со временем он меняется, чтобы демоны не использовали их против нас. У нас на данный момент стрела. — Он достал из бумажника небольшую карточку и показал ее девушке. — Я тебе завтра твою принесу.

— А для чего это? — спросила она, рассматривая черно-белый рисунок, напоминавший татуировку.

— В основном, для идентификации. Мы так часто перевертышей вычисляли, — начал объяснять Рик. — Или, например, поступило задание, мы прибыли первыми, грохнули тварюгу и оставили знак, чтобы пришедшие стражи знали, что рыбка уже поймана. Особенно удобно, когда связь барахлит…

— Не тебе об этом рассказывать, ха-ха, — неожиданно засмеялась Джена, и вместе с ней почему-то смех подхватили еще пару человек. — Знаешь, Алекс, это еще хорошо, что мы поменяли символ. Раньше это был патрон.

— Джена, ну не начинай, — чуть ли не скулил Рик, устремив на нее неожиданно умоляющий взгляд.

— Так вот, — продолжила она, с опаской поглядывая в сторону напарника, — это существо умудрилось посеять карточку прямо перед идентификацией. Но его ж светлая головушка нашла выход — нарисовать символ, сфоткать и отправить для подтверждения. Казалось бы, молодец, сообразительный. Но этот мастер-художник так изобразил его, что даже демоны впали в ступор, пытаясь понять, какой отряд додумался сделать своим знаком, простите, мужское хозяйство! — Пару человек легло на стол от смеха.

— З-зато, тварь неблагодарная, мы смогли застать их врасплох! — нервно, чуть запинаясь прокричал Рик, пытаясь заглушить стоящий в помещении гогот.

— У меня даже фотка есть, — полностью игнорировала его девушка.

— Джена, мать твою! — совсем смущенный и разозленный парень начал отбирать у нее телефон.

— Все, все, поняла! — вопила рыжая бестия, героически укрывая своим телом мобильник. — Перегнула палку, извини. Просто решила всем немного поднять настроение перед сном. И кстати, скоро отбой, а мы еще комнату Алекс не выделили. Этим я займусь, так что… Всем доброй ночи, а мы пошли! — Она схватила новенькую за руку и под ответные пожелания потащила в сторону выхода, находившегося с другой стороны комнаты.

Вышли они в длинный светло-зеленый коридор с огромным количеством дверей. Почему-то Алекс сразу же подумала о больнице: такой же яркий белый свет из прямоугольных ламп, комнаты по номерам, только вот плитка на полу и стенах была не такой уж белой и вычищенной.

— Раз все равно мимо идем, я быстренько покажу тебе наш архив. Он так и называется, вон, видишь табличка? — Джена указала на дверь в десяти футах от них. — Там ты сможешь найти разнообразную информацию о нечисти и раскрытых делах стражей. Даже наши «брателлы» там один раз засветились. Как сейчас помню, дело пятьсот семнадцать. Можешь почитать на досуге, если интересно.

— Так они братья? — Алекс задумчиво посмотрела на нее.

— Не кровные, но так сработались, что теперь и дня друг без друга прожить не могут. А что, похожи? — спросила Джена с неподдельным интересом, снова наклонив голову набок. Ну, точно лайка.

— Немного, да и имена…

— Это да, — прыснула девушка. — Их даже, если честно, поначалу и поставили в пару из-за схожих имен. Вот и архив.

Они вошли в довольно большую, просторную, но мрачную комнату, в которой, как и в оружейной, все было распределено по группам: несколько шкафов посвящены демонам, офисные тумбочки хранили в себе информацию о призраках и оборотнях, несколько ящиков — о заграничных монстрах. Но на глаза почему-то ничего не попадалось о гибридах. Оссиллы или как их там? Это насторожило Алекс.

— Сюда можешь заходить когда угодно. Думаю, найдешь много чего полезного. У нас также есть и тайный архив. Но в основном туда имеют доступ только Дюк с Робертом.

— А что там?

— Да я толком и не знаю, — как-то неуклюже отмахнулась Джена. — Вроде как древние сильные заклинания, пентаграммы, дела стражей, связанные с могущественными демонами, есть несколько артефактов…

Алекс заметила, что Джене стало как-то некомфортно: она поникла, стала говорить тише и даже будто бы «потускнела»; ее улыбка стала натянутой и фальшивой, а взгляд начал метаться по разным углам, как будто в голове царил шторм из мыслей. Очевидно, ей была неприятна эта тема. Но ведь она сама начала рассказывать. Так зачем еще и