Пташка - Natalia Klar

Стефан неопределенно покачал головой. Глянул в сторону и вернул свой взгляд на лицо Этьена.

— Наверное, и вправду рожать глупо?

Этьен кивнул.

— Если скажешь о ребенке и попросишь нормальный аборт, тебе ничего не сделают.

— Но Генри сделают.

— И ты из-за него готов рискнуть? — Стефан смял бумажку. — Это опасно.

— Нет, — Этьен мотнул головой, — я знаю, как правильно делать. Ребята… В приюте так делали.

— Бартон того не стоит. — Повторил Стефан.

Этьен молча смотрел на Стефана.

— Через неделю. — Сдался Стефан.

Стефан выглядел расстроенным. Даже больше чем Этьен. Как будто это у него отбирают одного из детей. А Этьен вздохнул спокойней, когда обо всем договорился. Только теперь на протяжении всей недели, пока Стефану искали эти таблетки, он поглядывал на живот. Ему даже казалось, что он стал немного больше, хотя этого не могло быть.

Он не хотел детей, но Сэм говорил, что их сына будут звать обязательно самым необычным именем, которое они придумают. С Сэмом они думали, что лет через десять заведут первого ребенка, а там и о втором подумают. Сэм говорил о большом доме с лужайкой и обязательно о паре нянек, чтобы Этьена не так пугали дети.

Но это же не Сэм! И это совсем не те обстоятельства, при которых надо заводить детей. И Генри за такое плохо будет. Ему же не положено спать с Этьеном. Даже если бы у них чистая любовь была, то все равно не положено.

У Стефана было уж трое детей, у его соседа был один, даже у Тори был ребенок, который, правда, давно умер. И что-то Этьен не видел на их лицах счастье.

А у Этьена ни о ком голова не болела. Поэтому таблетки он пил уверенно. Запил водой из-под крана. Решил, что теперь все почти в порядке.

Следующие два дня выворачивало так, что Этьен решил больше никогда не трахаться, чтобы исключить последствия. Стефан успокаивал его тем, что все идет по плану. А Этьену было плевать. Если он не сможет больше иметь детей, то будет ему счастье. Наверное.

Ночью чуть не сдох, весь день просидел около унитаза, стараясь немного прийти в себя. Сосед держал ему отросшие волосы, пока его рвало, потом помогал умыться и прополоскать глотку. И они снова усаживались на холодный кафельный пол. А Этьен смотрел на него и понимал, насколько Лари хороший, и насколько он сам ничтожество.

Пришел Бартон, наплел чего-то несвязного и утащил Этьена к себе на диванчик. Они там даже переночевали. Бартон вновь его спас от переклички.

На следующий день Генри неизвестными стараниями переселил в их комнату для свиданий. Три дня Этьен валялся на кровати. Ел, то, что приносил Бартон, просил купить что-нибудь вкусненькое — получал сладкие кексы и сок.

Три ночи подряд Генри оставался с ним.

— Я не буду с тобой больше спать. — Сказал Этьен сразу.

— Почему? — Бартон сам крутил радио, прислушиваясь к голосам из приемника.

Этьен не ответил, завернулся в одеяло и уткнулся лицом в стену. Кровать была мягкой и просторной. А Этьен хотел просто отдохнуть и согреться. И Бартон давал ему такой шанс.

Генри уже бесился. Этьен весь день не хотел с ним разговаривать. Просто он хотел спать. И просто у него все крутило в желудке, что казалось, сейчас все съеденное полезет обратно. Этьен плакал.

— В чем проблема-то? — тихо выговорил Генри. — Сам так захотел.

Глава 6

За несколько лет у Этьена накопилось много неиспользованных звонков. В последний раз он звонил еще Сэму, когда пытался бессмысленно найти его. Прошло почти три года. Этьен снова стоял со старомодной трубкой в руках и слушал гудки, перебиваемые другими голосами, однако не сильно громкими. Никто не любил разговаривать по телефону громко.

Этьен знал номер Генри. Но только обычного, стационарного телефона. Этьен подглядел его у Генри в записной книжке.

Этьен уже боялся, что Генри не возьмет трубку или этот телефон вообще окажется нерабочим.

Он бы и не устраивал такую трагедию из недельного отсутствия Бартона, тем более сам в последнее время был с ним слишком груб, но как-то накатило. Еще и неожиданная течка все усугубила. Как и прошлая. И так же неприятно тянуло в животе, снова пришлось искать обезболивающие, ссылаясь на головную боль.

А во всем был виноват Бартон, и тот ненужный ребенок, и таблетки Стефана.

Но Бартона не было уже неделю. А Этьен начал беспокоиться. Не столько о Генри — с ним бы ничего не случилось — но об их отношениях. Это же можно было считать хоть какими-то отношениями?

Они не спали больше трех месяцев. Потому что Этьен не хотел. Потому что было страшно снова попасться на удочку. А Бартон был слишком нервным и грубым. Больше не привозил вкусную еду и перестал звать к себе хотя бы на чашечку чая.

Трубку домашнего телефона взял не Генри. Голос был тоньше и изысканней.

— Слушаю. — Протянул он.

Этьену захотелось всех убить. С каких радостей вместо Бартона трубку берет омежка?

— Генри можно? — спросил он сразу, опираясь плечом на стену и отворачиваясь от входа, посматривая в сторону небольшого окна под потолком.

— А кто его спрашивает? — пропел голос.

— А кто его спрашивает, доложит об этом ему самому.

Там молчали. Этьен тихо бесился. Таблетку выпил только что, и живот все еще болел. А еще охота было трахнуться с охранником-альфой, который стоял около входа.

— Ты кто?!

Бартон не говорил, что у него дома живет истеричка. Хотя, Бартон Этьену много не говорил. В последнее время. Раньше все было немного получше. А сейчас Этьен не понимал: Бартон, все, бросил его? Ничего не сказал и бросил?

— Знакомый один. — Зло сказал Этьен. Он такого не ожидал. Он думал, что Бартон если и встречается с кем-то, то живет уж точно один. Генри — тварь.

— Он на работе, поздно будет. Передать что?

— Передай, что ты сука. — Этьен быстро повесил трубку, огляделся по сторонам, но его никто не подслушивал. Уж Этьен знал, что Генри сейчас был не на работе.

Этот разговор совсем убил. Он с Генри хотел поговорить, спросить, что случилось. Не с ним, что случилось, а с ними обоими, раз все так выходит. Может, попросил бы приехать к нему, переспать вместе, раз Генри этого хотел.

Но вышло, что конкуренция оказалась слишком большой. Этьен не верил, что тот омега у Генри надолго, но он все равно у него был. А потом будет другой, и третий.