Последний из рода - Александр Коротков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выход из нашего логова располагался внутри узкого, абсолютно пустого замурованного пятачка площадью полтора на полтора метра. Не знаю, кто и когда построил это чудо, но, по словам Пилада, по ту сторону стены располагался огромный склад торговой компании, владельцы которой даже не подозревали, что у них под боком есть вход в Улей. Попасть в этот закуток можно было, только имея магический ключ, выполненный в виде медальона из кости какого-то животного. А может и человека, кто знает. Если вставить ключ в едва заметную выемку, монолитная кирпичная вкладка бесшумно уезжала в сторону, открывая проход в буйные заросли олеандра. Заметить вход снаружи было просто невозможно.
Убежище Палад себе отхватил знатное, ничего не скажешь. Интересно, откуда он о нем узнал? И где раздобыл ключи?
Мысленно сверяясь с картой, я направился к предположительной последней точке, откуда группа, нагруженная под завязку деньгами, должна была отправиться в банк.
Шагая по улицам, я состроил отрешенную физиономию, незаметно для остальных разглядывая город и его жителей. И не заметил особо ничего необычного. Люди спешили по своим делам, чумазые пацанята с визгами носились вокруг, играя в свои игры. Кто-то зазывал прохожих, стараясь втюхать самый разнообразный товар. Вообще, все окружающее производило впечатление обычного европейского города с приземистыми, но добротными каменными домами, некоторые из которых своей архитектурой составили бы честь любой столице. Единственное, что сразу бросалось в глаза — это отсутствие автомобилей. Как мне пояснил Димитр, до подобного чуда здесь не додумались. И вообще, это был мир скорее магии, которая во многих аспектах жизни подменяла собой технологию.
Например, здесь никого было не удивить наличию водопровода и канализации. Причем во многие дома вода поступала не только холодная, но и горячая. А нечистоты были надежно упрятаны под землю, так что никаких миазмов в узких улочках не витало и никто не выплескивал содержимое ночных горшков из окна. Кстати говоря, водопроводные и канализационные трубы здесь не ремонтировали, как на моей родине, каждый год. Трубы здесь обрабатывались особым алхимическим составом, на пару веков предохраняющим металл от коррозии.
Вообще, магия не была уделом избранных. И хоть свое начало брала от восьмерых легендарных умельцев, неизвестно как сумевших подчинить себе искусство, но за прошедшие тысячелетия рода Приближенных разветвились и расширились, позволяя своим потомкам прикасаться к толике силы. Другое дело, что боевая и высшая магия была сосредоточена в руках кланов. Для простых обывателей она была строго запрещена. Нарушение каралось сурово — смертной казнью.
Я успел понять, что, несмотря на внешнее благополучие, народ в Кидонии в большинстве своем жил небогато, если не сказать — бедно. За весь путь, а занял он минут двадцать, мне лишь пару раз повстречались люди, чья богатая одежда прямо намекала на благосостояние и богатство. Оба раза богачи предпочли путешествовать верхом на уже виденных мной однажды стальных чудо-конях, в сопровождении внушительной охраны. Оба раза простые горожане, подгоняемые гневными окриками, торопливо расступались, а когда всадники удалялись, бормотали вслед проклятия «сатиром дранным аристократам и торгашам».
— Куда прешь, невежа?! А ну в сторону! Не видишь — благородный едет!
Я проворно отскочил к стене, избежав удара плеткой от одного из охранников заплывшего жиром толстоносого ублюдка в шитом золотом бархатном костюме. И как он на лошади умудряется держаться? Привязанный что ли?
Как мне пояснил Димитр, клан Пиролат не особо заботился о собственном народе, взвинтив налоги и обложив мелких торговцев и ремесленников пошлинами. В таких условиях у людей едва-едва оставались средства на еду. И быть бы рано или поздно бунту, если бы не гвардия из Приближенных и городская стража, которые держали в страхе простых людей, стальной пятой поддерживая суровый порядок. Горлопаны, осмелившиеся кричать с трибун о тирании Правителя, как правило, очень быстро пропадали так, что их больше никто никогда не видел. Лишь старики тихонько вздыхали да вспоминали деньки, когда алчность и жесткость Пиролатов сдерживали Якостроф.
Ювелирная лавка обнаружилась сразу за небольшим рынком, в начале довольно широкой улицы. Вывеска в виде золотой цепи, на которой удобно расположилась русалка с серебряным хвостом прямо указывала на род деятельности. По обе стороны от входа стояли вооруженные до зубов мордовороты, которых по недоразумению одели в добротные дублеты, едва не лопающиеся на широченных плечах. Ребятки свирепо зыркали на любого, подходившего к лавке ближе чем на пять шагов, держа руки на окованных железом дубинках, которыми, если войти в раз, можно было кого-нибудь из богов завалить.
Я не стал их нервировать. Остановился возле уличного колбасного прилавка и осчастливил продавца, купив свиную колбаску. Затем неспешно двинулся по дороге, ведущей к Горелому кварталу.
Чем больше я проходил, тем грязнее вокруг становилось. Стали попадаться кучи мусора, какие-то грязные тряпки. Возле сломанного люка канализации, положив руку под голову, мирно посапывал вдрызг пьяный мужичок, на которого никто не обращал внимания. А еще через несколько шагов мое внимание привлекло одно интересное местечко.
Улица тут сужалась то трех метров, зажатая с двух сторон чередой стоящих друг к другу вплотную двухэтажных домишек. Кто-то из предприимчивых местных жителей расковырял мостовую, растащив булыжники, так что дорога количеством дырок напоминала швейцарский сыр. В довершение картины метров через пять между домами темнел неширокий, метра в полтора, проулок, в который, по моим прикидкам, замечательно войдет длинная телега, которую я приметил шагов пятьдесят назад.
Идеальное место. Лучше просто не придумаешь. Телега перекроет путь вперед, выщербины в покрытии при всем желании не позволят лошадям взять разбег. Ну а дальше уж дело техники, которая у моих ребят хоть и хромает, но арбалеты они в руках держать все таки умеют.
Увидев все, что хотел, я двинулся дальше. Метров через пятьдесят должен быть поворот на узенькую улочку, которая через три квартала выведет меня как раз к тому самому торговому складу, в котором скрыт вход в убежище. Однако возле нужного поворота меня ждал сюрприз.
— Куда это ты собрался, козлик?
— За козла отвееетишь, дылда тупорылая!
— Это ты кого тупорылым назвал?! А ну иди сюда!
Далее раздался чей-то вскрик, а затем отборная ругань.
— Я хоть и неее козел, но рога у мееня острые! Тебеее повезло, что твои бубенцы остались при тебее,
