Возвышение Меркурия. Книга 8 - Александр Кронос

Засекин покосился на измождённого царевича, что опирался на трость. Вернул взгляд на меня. Немного подумал. И наконец определился.

— Вы же понимаете, что Его Сиятельство не станет убирать нашу подпись и отказываться от обязательств, если для этого не будет веских причин?

Я посмотрел ему в глаза и довольно улыбнулся. Что главы всех трёх княжеских родов постараются стребовать нечто ценное, я прекрасно осознавал. Особенно, если учесть, что речь шла про Маховых. Которых, опасалась большая часть варварской знати. Вот только требовать им было нужно совсем не у меня.

— Наш общий знакомый, который ввёл вас в курс этого дела, должен всё компенсировать. Повторюсь — все вопросы, которые касаются вознаграждения рода или возмещения его потенциальных потерь, должны направляться ему. Договорённость с ним по этому поводу уже достигнута.

Вот теперь, с лица патриция пропали последние остатки благодушия. Тогда, как глаза царевича Алексея, что внимательно прислушивался к беседе, напротив лучились иронией.

— С ним, возможно у вас и есть некий уговор. Но разве вы не подумали о том, что стоит договориться и с теми, чьи подписи стоят на документе?

Не выдержал всё-таки — в голосе княжича прорезалось откровенное недовольство. Чем я немедленно воспользовался.

— Вы сейчас намекаете на то, что наш общий знакомый не способен выполнить обязательства, которые на себя взял? Или вам мало того, что он пообещал? Как я уже сказал, у нас с ним имеется своё соглашение. В которое входят и ваши подписи под обсуждаемым договором. Если честно, слушая сейчас вас, я невольно начинаю испытывать сомнения в способности этого человека выполнить обещанное. Возможно стоит задать ему пару вопросов по этому поводу.

Смертный на момент замер, удивлённо округлив глаза и судя по всему, лихорадочно думая, как выпутаться. Он то собирался надавить на нетитулованного дворянина. А вместо этого вышло так, что по сути, оскорбил одного из Рюриковичей.

Пока он не успел ничего сообразить, коротко кивнул.

— Мои извинения, но самолёт сейчас уже подадут. Нам с Его Высочеством, пора.

Через какие-то секунды мы покинули зал, провожаемые изумлённо-задумчивым взглядом Засекина, который застыл около входа, пытаясь прийти в себя.

Все распоряжения, что касались самолёта, я отдал ещё вчера. Второго пилота за один день отыскать не смогли. Но зато взяли на работу стюарда. Слабого Одарённого, которого связали по рукам и ногам клятвой. Понятное дело, я бы предпочёл иной метод, но тут было не до выбора. Задействовать на такой должности кого-то из посвящённых в мои секреты, было бы слишком расточительно.

Царевич заговорил, когда мы уже взлетели, а стюард принёс кофе, сэндвичи и печенье.

— Куда мы летим? И к чему всё это? Я сократил свою программу на форуме вдвое, использовав в качестве предлога болезнь. А теперь объявился у всех на глазах в аэропорту Владивостока. Да ещё и улетел с тобой, в неизвестном направлении. Не то, чтобы меня сильно заботила репутация, но казаться лгуном в глазах всей имперской знати, тоже не хочется. Ради чего понадобилась настолько чудная схема?

Отпив кофе, я аккуратно поставил пластиковый стаканчик в предусмотренное конструкцией углубление и повернул голову к Рюриковичу.

— Ради целого набора важных вещей. Твоего здоровья, например. Будущего империи. Жизни Анны Волконской. Разве этого мало?

Тот с некоторым сомнением глянул на меня. Покосился назад, где сидели его телохранитель, Асука и Прохор, отделённые от нас барьером.

— Для того, чтобы меня вылечить, нужно было обязательно куда-то лететь? Причём тут будущее империи? И каким боком, всё это касается княжны Волконской?

Судя по тону, Рюрикович был слегка на взводе, из-за чего я сначала даже удивился. Потому как веских причин для злости, у царевича вроде не имелось. А спустя секунду понял, что он воспринял упоминание своего здоровья, как попытку давления. На что и последовала ответная реакция.

— Вылечить тебя я мог и на месте. Но процесс требует определённого времени. Скорее всего понадобятся несколько сеансов, между которыми должны быть промежутки. А мне требовалось покинуть Владивосток.

На лице патриция немедленно возникло возмущённое выражение, но выплеснуться его негодованию наружу, я не позволил — сразу продолжил.

— К тому же, мы сможем обсудить вопрос будущего всей империи. А ты сможешь принять участие в увлекательном расследовании. Но об этом потом. Думаю, прямо сейчас, стоит перейти к первому сеансу лечения.

По мере того, как я говорил, у царевича явно появлялось всё больше вопросов. Но последняя фраза разом переключила фокус внимания на совсем другое.

— Здесь? В самолёте?

Получив от меня молчаливый кивок, он растерянно оглянулся, а потом с лёгкой неуверенностью поинтересовался.

— Насколько это будет больно и сколько всего потребуется сеансов?

Я пожал плечами, задумчиво рассматривая тот хаос, что творился внутри его энергетического каркаса.

— Думаю, боль окажется терпимой. Сеансов — от трёх до пяти, с промежутком в день или около того.

Сначала на его лице отобразилось недоверие. После чего, глаза моментально полыхнули радостью. Для человека, который был болен всю свою жизнь, а сейчас и вовсе, фактически умирал, излечение за несколько дней, казалось настоящим чудом.

Меньше через минуту я уже приступил к процессу. Самым простым вариантом было бы полностью расщепить его ядра и энергетический каркас, после чего прожечь каналы заново и сформировать всё заново. Но это было объективно невозможно. Во-первых, не факт, что его ослабленный организм перенесёт подобную нагрузку. Во-вторых, он потеряет свой родовой Дар, который ещё и был совмещён с силой крови. Сейчас это являлось негативным фактором — работа всей это системы оказалась нарушена и она отравлял его тело. Но какой-то, пусть и хрупкий, баланс поддерживался. Если убрать ядра и полностью вычистить Дар, та мощь, что содержалась в его крови, может запросто прикончить Рюриковича.

В-третьих, я мог попробовать убрать и силу, что была растворена в его крови. Но даже если получилось бы, в будущем такой вариант был способен обеспечить массу проблем. Вплоть до того, что родовой перстень откажется признавать смертного. О последствиях подобного, догадаться несложно.

Поэтому приходилось осторожно распутывать узлы каналов. Прожигать отдельные новые отрезки. Восстанавливать ответвления и самое сложное — филигранно прожигать сотни и тысячи микроскопических нитей, по которым должна струиться сила.

При создании каркаса с полного нуля, они создавались сами по себе, за счёт выплеска мощи во время создания базовых каналов. Сейчас же, приходилось делать всё вручную.

Закончил я минут за десять до того, как самолёт начал снижаться. Результат был не таким уж и плохим — около половины энергетического каркаса царевича, функционировала так, как надо.

Убрав барьер, который отсекал нас от стюарда, продемонстрировал ему пустой пластиковый стакан, намекая на то, что требуется порция кофе. А справа послышался слабый голос Рюриковича.

— Непривычные ощущения. Я чувствую силу. И вроде даже могу… Хм. Она правда слушается.

В упёрся восхищённый взгляд.

— Как ты это сделал? Лучшие целители империи пытались годами. Да что там, когда я был ребёнком, отец приглашал Одарённых со всего света.

Я усмехнулся, поглядывая на стюарда, который занимался кофе. От возможного подслушивания нас прикрывал ещё один щит. Прозрачный, но надёжно скрывающий любые звуки.

— Как видишь, мои возможности немного отличаются от техник тех целителей, которые тебе знакомы.

Тот медленно кивнул. Немного подумал. И озвучил вопрос.

— Что я тебе за это должен?

Я то думал, он сейчас поинтересуется, как я это провернул. Но Алексей всё же был Рюриковичем. С одной стороны, правильно расставлял приоритеты, а с другой, знал о каких вещах не стоит спрашивать в лоб. Человек, что родился членом императорского рода, должен впитывать такие качества с молоком матери. Конечно, если хочет дожить до совершеннолетия.

— Помнится, мы как-то уже касались этой темы во время совсем иного перелёта. Правда, с тех пор, ситуация несколько изменилась. Но думаю, это в любом случае, стоит обсудить позже.

Стюард наконец принёс кофе, а я бросил вопросительный взгляд на смертного, что всё ещё привыкал к новым ощущения.

— Как себя чувствуешь? Способен прогуляться?

Тот вполне искренне усмехнулся и кивнул.

— Более чем.

Впрочем, уже через секунду стал чуть серьёзнее и уточнил.

— Куда именно?

Сделав глоток горячего напитка, я вздохнул.

— Понимаешь, тут такое дело. На днях ко мне заглянула Анна