Моя - Анастасия Пырченкова

— Надо, иди, — хитро сощурился Акимов.

— Так нечестно, — промямлила я, уже мало что соображая.

Сама же подалась вперёд, прижимаясь к мужчине всем телом, безмолвно требуя ещё больше ласки. Ни разу не могла ничего поделать с собой, когда он начинал гладить или массировать мою шею и затылок. Во мне в такие моменты словно что-то переключалось, делая послушной и безвольной рабой. Правда, только в руках Акимова. Пусть бы то длилось вечно.

— Я знаю, — шепнул Артём почти у самых губ. — Я скучал, знаешь?

— Знаю, — повторила его ответ.

Я тоже скучала. Тосковала так, что порой одинокими ночами откровенно выла в подушку от бессилия. Даже нервный срыв по итогу заработала, с которым загремела в больницу.

"Всё потому, что без тебя нет меня", - добавила уже про себя.

И пусть я вслух этого не сказала, но Артём всегда угадывал мои мысли. Вот и сейчас только снова улыбнулся, поцеловав в уголок губ. Но прежде чем я успела насладиться этим прикосновением, отстранился. С задумчивым видом принялся обследовать моё тело, пока не остановился на правом плече. Переместил ладонь с моего затылка на него, погладив небольшой участок возле лямки.

— Значит, не обижает? — холодно уточнил мужчина, вглядываясь в мои глаза.

А я только сейчас вспомнила, что на коже до сих пор сохранились несколько отметин после ночи "любви" в исполнении мужа.

— Это другое, — прошептала я обессиленно, уставившись на свои ладони.

Повисла напряжённая тишина. В какой-то момент я не выдержала её и крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться. И в тот же миг ощутила на плече прикосновение губ.

Лёгкие, порхающие, словно он хотел перекрыть ими след чужой несдержанности. По телу прошла дрожь, перешедшая в томление. Поцелуи проложили дорожку от ключиц по шее к щеке, пока не остановились на моих губах. Мужская ладонь вновь переместилась на затылок, сжав волосы и потянув их вниз, заставляя запрокинуть голову и посмотреть в любимое лицо.

Артём ничего не сказал, хотя я видела, что ему хочется. Много чего хочется сказать, но, похоже, как и я, не знал, с чего начать и как. Потому и приподнялась на носочки, сама прижимаясь к его губам в неуверенном поцелуе. К чёрту разговоры! Пусть лучше ещё немного подарит мне своего тепла и ласки.

Жаль, у моего организма были иные планы. Очередная волна боли накрыла так, что не удалось сдержать болезненного стона.

— Чёрт! — выругалась я, оглядываясь в поисках клатча, в котором лежало обезболивающее.

— Я сам, — тут же остановил мои метания Артём, крепко придержав за плечи. — Просто дыши, ладно?

Согласно кивнула, оставшись послушно пребывать на месте, стараясь даже не шевелиться, чтобы не спровоцировать очередную порцию боли.

Акимов в это время поднял с пола мой клатч и достал оттуда нужные препараты. Две таблетки тут же легли мне на язык, которые я поспешно проглотила, запив водой из-под крана. Жаль, действовать начинают не сразу. Лишь через несколько минут. А до этого придётся терпеть.

— Тш, — крепко прижал меня к себе Артём на это время, нежно поглаживая по волосам. — Давно идут?

— Нет. Первый день, — прошептала с очередным болезненным стоном.

Я ждала, что он скажет ещё что-то, но моё желание не исполнилось. И я даже не знала, что лучше. Что он промолчал, или что его пальцы неожиданно коснулись полоски голой кожи над резинкой чулок. Наравне с тем, мою шею принялись одаривать поцелуями.

Какая боль?

Я в то же мгновение позабыла обо всём на свете, впитывая в себя эту случайную ласку!

То есть, конечно, не случайную. Но ласку.

— Тём, — позвала любимого.

И снова тишина. А вот пальцы скользнули выше, задирая подол платья окончательно, и теперь "рисовали" на ничем не прикрытых ягодицах. Тонкая полоска ткани трусов не считается. Как и не является преградой для откровенных ласк.

Первым порывом было оттолкнуть Артёма и сбежать, но уже в следующий миг сама же подалась ему навстречу. Разумная часть меня сейчас ругала, требуя всё это немедленно прекратить, и вернуться к мужу, пока не стало слишком поздно или нас не застукали, а другая — бесстыдно наслаждалась происходящим. Неуверенность, желание, страх, предвкушение — всё слилось в невообразимо бодрящий и одновременно с тем пьянящий коктейль, толкая за грань разумного, навстречу безумию. Да только я давно уже сошла с ума. С первого взгляда на того, кто сейчас изводил меня своими ласками, шепча на ухо всякие бесстыдства.

Наслаждение накрыло внезапно. Артём едва успел заглушить мой громкий протяжный стон очередным поцелуем. Я и сама не ожидала, что это случится так скоро. И оказывается, успела позабыть, насколько это восхитительно остро и приятно. Со Стасом я так ни разу и не испытала оргазма. А тут… с обычных ласк. Причём, не самых откровенных, если уж совсем честно. Бывали у нас с ним и более смелые.

— Ну как, больше не болит? — самодовольно усмехнулся Акимов, чуть отстранившись, но не отошёл.

Я же только сейчас сообразила, что сижу на тумбе рядом с раковиной. Не хило меня однако вставило с простых прикосновений.

— Чудесный доктор Акимов, — хмыкнула, уткнувшись лбом ему в плечо. — Зачем ты здесь, Тём? Зачем ищешь со мной встреч? К чему это всё? — поинтересовалась печально. — Они всё равно ни к чему не приведут. Я не могу уйти от Егорова, понимаешь? Ты только мучаешь нас обоих. Лучше бы мы не встречались с тобой снова, — шепнула и смахнула слёзы с ресниц.

Сама же отстранилась, толкнув мужчину от себя, и спрыгнула на пол, оправляя одежду.

Артём снова промолчал.

А я, умывшись и вернув макияжу прежнюю яркость, причёске — аккуратность, собралась уйти. И без того слишком сильно задержалась.

— Знаешь, что я понял за эти полтора года? — послышалось за спиной уже тогда, когда я ухватилась за ручку. — Что мне плевать на всё. Даже на саму жизнь. Если тебя нет рядом.

— Зря. Жизнь одна. Её ценить надо. Особенно, если в ней есть кого любить.

Так и не посмотрела на него.

— Вот я и хочу… любить.

Сердце сделало кульбит и замерло.

— Тебя любить, медовая, — раздался яростный шёпот над ухом.

Артём не прижимался ко мне, но