Девочки из календаря - Тим Фёрт

Хочется иной раз просто пробежать по ним и посбивать все эти чертовы головки. (Смотрит на подсолнухи) Но ведь Джон как-то умудрялся справляться с этим, не правда ли? (Замолкает.) Работал в этом Парке тридцать лет и никогда не уставал восхищаться его красотой. И ничто не могло его остановить.

Ани молча слушает, она знает, что все это правда.

Ани. Род, насколько плохи дела в магазине?

Пауза.

Род. Смотри, чтоб они не завяли. Им нужен холод.

Род выходит. Это в достаточной степени ответ на вопрос.

Ани некоторое время смотрит ему вслед, затем берет цветы и выходит.

Новый день. Новая героиня на сцене. Входит молодая косметолог по имени Элейн в ослепительно белом халате.

Элейн. Нет, нет, нет, все в порядке, дамы. Здесь достаточно света. Мы остаемся здесь.

Рут и Джесси выходят из кухни. У них на шее предохраняющие одежду бумажные воротники. Элейн усаживает Джесси в кресло.

Вас будут снимать здесь, так что если вам здесь уютно и вы хорошо выглядите, мы от этого только выиграем. Подождите одну секундочку. Сейчас я принесу волшебный макияж.

Женщины наблюдают, как она выходит.

Джесси. Тебе не кажется, что особы, вроде нее, получают удовольствие обращаясь с людьми таким образом, будто они нуждаются в специальном уходе? Может быть, это такая психологическая инверсия — на фоне тех, кто, по ее мнению, достиг старческого маразма, она чувствует себя моложе и лучше.

Рут. Ну, честно говоря, я полагаю, что она просто –

Джесси. Рут, я никогда не встречала людей, которые бы так часто, как ты, употребляли выражение: честно говоря…

Рут. Ну, извини, я…

Джесси. Нет, нет, не извиняйся. Это же не плохо. Это просто твой способ общаться. (Теребит свой воротник.) Не обращай внимания на мои горькие размышления. После стольких лет общения со школьниками во мне прибавилось яду. (Гладит Рут по руке и улыбается.)

Элейн возвращается со своим волшебным ящиком.

Элейн. Так, дамы, вот и я! Как мы себя чувствуем?!

Джесси (медленно и с трудом выговаривая слова, изображая слабоумную). Кто подвинул мой телевизор?

Элейн (замирает и хмурится). Что такое?

Джесси. Неважно. (Кивает на Рут.) Займитесь ею в первую очередь. А я пока пойду побалуюсь кокаинчиком.

Джесси уходит, оставляя Элейн в полном недоумении.

Элейн (к Рут). Так-с. Ну, ладно… Давайте опуститесь немножко пониже сюда-а, милая, сядьте поудобнее.

Откуда-то автоматически вылезает визитная розовая карточка.

Я — Элейн из Крэйвенского Клуба здоровья и (протягивает карточку Рут) вот моя визитная карточка.

Рут. У меня уже есть одна.

Элейн. Прекрасно. Для нашего телевизионной программы я собираюсь слегка подправить зону Т и зону А. Вы когда-нибудь уже делали это?

Рут. Нет.

Элейн. О, вам это понравится. Уверяю вас. Вы, как я понимаю, та самая дама, о которой мне рассказывала ваша руководительница. Крис, если не ошибаюсь. Она сказала, что сначала все согласились сделать это, а вы нет, а потом вы в последнюю минуту неожиданно поменяли свое решение? Верно?

Рут не отвечает.

Неожиданно обрели уверенность! Забавно получилось, не правда ли? Вы знаете, многие женщины обретают уверенность после наших процедур с солью Мертвого моря. У них возникает желание… (делает неопределенный жест) желание делать всякие глупости!

Рут. Возможно.

Элейн. Безусловно.

Рут. Что касается меня, то у меня это желание возникло после того, как я обнаружила ваше нижнее бельё в машине моего мужа. В карманчике для дорожных карт. (Пауза.) Не помните? Такие крохотные красные трусики. Неудивительно, что вы не заметили их отсутствие, поскольку они все равно не дают никакого тепла. Но там же лежала одна из этих ваших карточек. Маленькая визитка. Должно быть, выпала во время вашего (усмехается) кувырканья. И вот тогда я и подумала: может быть он увидит и меня в другом свете, если я пойду и снимусь для этого календаря!

Косметолог замерла на месте.

Но как оказалось, игра не стоила свеч. Поскольку я не учла одну деталь: женщина, которая обнажается для календаря, считается проституткой, тогда как та, которая раздевается на стоянке для автомобилей и трахается прямо на заднем сиденье, просто отличная спортсменка. Однако… (встает) … я сделала для себя вывод: Эдди Рейнолдсон один из тех парней, кто не способен оценить красоту, когда она смотрит ему прямо в лицо. И ты знаешь, милочка, как мне удалось справиться с этим? (Замолкает на секунду.) Именно благодаря тому, что я сделала. А теперь, честно говоря, проваливай ты к чертовой матери пока не поздно!

Косметолог мгновенно исчезает за дверью.

Я сделала это!

Вбегает Силия в своем новом черном платье, за ней следом Кора.

Они обе очень возбуждены.

Силия. Но они же сами это сказали, не так ли?

Кора. Это чепуха.

Силия. Нет, это правда! Они сказали, что кинокамера добавляет тебе на пленке лишних 5 килограммов.

Кора. О Боже! Я что, не буду выглядеть на свой 42-й?

Джесси входит в сопровождении Ани, в мятом платье, с всклокоченной головой.

Джесси. У кого-нибудь есть запасная косметика?

Кора. Господи, Боже мой…

Силия. Ани, когда ты пришла сюда?

Джесси. Я только что нашла ее — спящей на церковной скамье.

Силия. Ты была в церкви?

Ани. Дело в том… я просто зашла положить подсолнухи в прохладное место. И подумала, что могла бы ответить на некоторые письма, понимаешь? Которые нам прислали.

Джесси. Как бы там ни было. Я думаю, девочки, первым делом ее нужно привести в порядок и навести марафет.

Рут. Мне кажется, она только что ушла. К сожалению.

Все (на разные лады). Что?! О боже! Не-ет!

Входит молодой человек, утомленный как своей настоящей задачей, так и отсутствием удачи в осуществлении всех его мечтаний. Это директор съемки, Лиам.

Лиам. Добрый день, дамы. Меня зовут Лиам, я из ключевого проекта. А вы — те самые шесть девочек, которых я должен снимать, верно?

Ани. Боже мой! Посмотрите на меня, я же…

Лиам. Никакой паники! Спокойно, спокойно… Здесь есть гардероб. (Он проверяет освещение, идущее от ламп с потолка. Явно им недоволен.)

Ани. И нас всего пять, Крис сегодня не может.

Остальные слышат об этом впервые. Общее удивление.

Силия. Как это?!

Лиам. Не страшно. Пяти достаточно. Мы сейчас сфокусируем свет, так что, вы просто должны быть наготове. Ясно? (Провожает Ани к выходу.)

Кора (хлопает в ладоши). «Должны быть наготове!» Вот, оказывается, что значит почувствовать звездой!.. (Хлопает в ладоши.) А что если им сыграть «Иерусалим», в качестве музыкального сопровождения? Как вы думаете, им понравится? Я могу изобразить его в джазовом стиле.

Рут. Кора, прекрати. Это же религиозный гимн. Зачем все смешивать?

Кора. Я ничего не смешиваю, Рут. Это, же джаз, черт побери! Это блюз! Именно оттуда все и берет свое начало. Из духовной музыки. Вот почему все это взаимосвязано и… (жестом показывает: связано) родственно друг другу. И джаз, и блюз и классика. Когда мы были в колледже, Рубин отец говорил, что в музыке никогда нет и не может быть правил.

Джесси. Безусловно! Вот почему, пока я преподавала, я исключила все гимны и учила детей петь «The End» («Конец») группы «The Doors» («Двери»).

Кора. Э, Джесс, это чертовски опасно, если ты работаешь церковным органистом. Как-то раз на чьих-то похоронах, когда святой отец стоял на кафедре, я исполняла траурную музыку на автопилоте… (Начинает шумно наигрывать «Боже праведный, отец наш милосердный» — как отбойный молоток.) «Боже праведный, отец наш милосердный» — и неожиданно мой взгляд упал на Руби, которая лежала в своей маленькой коляске и, право, не знаю, что на меня нашло, я вдруг заиграла… (Она начинает играть и петь «Штормовая погода» [блюз].)