Вертячки, помадки, чушики, или Почтальон сингулярности - Антон Первушин

Всё началось с кота. Как позднее выяснилось, кота звали Васька. Он был рыжий, бесстыжий и вороватый.

Людмила Сергеевна и не подозревала, что в комплексе обитает такой зверь, пока тот сам не появился в оранжерее, бесшумно подкравшись со стороны пожарного выхода и устроившись под мясистыми листьями алоэ – понаблюдать. Она и заметила-то его не сразу, а когда заметила, то прикинулась, будто не видит, чтобы не спугнуть. На душе сразу потеплело – хотя прошло всего две недели, как Архангельский вырвал ее из привычного круговорота жизни и поместил в эту комфортабельную тюрьму, Людмила Сергеевна уже ощущала тоску и томление. Рыжий кот напомнил ей, что вне этих стен всё еще есть большой и шумный мир. Вспомнился интернат – там при столовой кормилась целая стая разномастных кошек, и хотя каждый раз их присутствие вызывало ворчание у санитарного врача, Людмила Сергеевна строго следила, чтобы животных не обижали: кошки ей были куда более симпатичны, чем крысы. Вспомнились дети, прежде всего – проблемные. Саня вот-вот должен лечь на операцию. Олечка входит в возраст, и с ней нужно отдельно поговорить, объяснить, что к чему, и, желательно, не один раз. Артемка-непоседа опять что-нибудь учудил… Ирина, небось, с ног сбилась – вертится там за троих, от директора мало толку…

Тут благостное течение мыслей прервал истошный визг. Ась упал со скамьи на землю, обхватил Людмилу Сергеевну за ноги и непрерывно орал во всю силу своих идеальных легких.

Кота, разумеется, как ветром сдуло. Людмила Сергеевна сначала растерялась, но потом подняла Ася на ноги, отряхнула спортивный костюм, в котором его выводили в оранжерею, усадила, приобняв, на скамью. Ась орать перестал, но из глаз у него катились огромные слезы, он жмурился, всхлипывал и старался поплотнее прижаться к своей «маме». Что за чертовщина?

– Ась, что случилось? Ась, успокойся, пожалуйста. Ничего страшного не происходит. Я здесь, я с тобой.

– Там, там, там, – бормотал мальчик из будущего, трясясь всем телом. – Вертячки надо. Мама, вертячки да. Кыш там. Плохо, плохо там. Больно там. Кыш.

Людмила Сергеевна встрепенулась. Она поискала глазами Архангельского или кого-нибудь из охраны, но в оранжерее они с Асем были вдвоем.

– Где кыш, Ась? Где? Тут никого нет.

– Там! – мальчик из будущего, не глядя, ткнул в сторону алоэ, за которым только что прятался кот.

До Людмилы Сергеевны наконец дошло:

– Рыжий, что ли? Кот? Ась, это не кыш, это – кот! Обыкновенный котишка. Он нестрашный. Как в сказках: и днем, и ночью кот ученый всё ходит по цепи кругом…

– Это кыш, – упрямо заявил Ась, однако трястись постепенно перестал, с опаской оглянулся и чуть расслабился, убедившись, что кот сбежал. – Это кыш. Вертячки надо, мама. Чушики надо, мама. Кыш боль, плохо. Раж хорошо.

Чёрт возьми! Получается, кыш – это кот? Не может такого быть!.. А почему собственно не может? Что, если у них в будущем коты – это особо опасные хищники, которые нападают на людей? У нас вот до сих пор водится в лесах рысь, и лучше не встречаться с ей на узкой тропке – сожрет и не подавится. Или манул. Попробуй погладь манула!.. Допустим, в будущем кошки стали хитрыми и сильными врагами человека, а раж – рыба? – им как-то противостоит… Глупость, безумие, чертовщина, но… не глупостью ли и чертовщиной показался бы наш современный мир какому-нибудь средневековому монаху или викторианскому джентльмену? Бабы ходят в брюках и майках в обтяжку, мужики наносят татуировку на тело, прокалывают нос и уши, словно дикари какие. И это у нас – норма! Только вот с домашними животными никакой особой эволюции за последние столетия не произошло – как издевались над ними, так и издеваются. Хотя, если вспомнить, те же кошки появились в Европе сравнительно недавно… Крестоносцы их завезли, кажется…

Людмила Сергеевна спохватилась, что за своими рассуждениями совсем забыла об Асе. Но и тот не подавал больше повода для беспокойства – пригрелся в объятиях и даже задремал. Маленький мой…

Архангельский был очень доволен представленным отчетом. Наконец-то прогресс!

– Это очень важная информация, – подытожил он, когда Людмила Сергеевна закончила рассказ об инциденте в оранжерее. – Значит, «кыш» – это кот или некое существо, похожее на кота? Как вы думаете, мне стоит… э-э-э… побриться? – он потрепал себя по бакенбарде. – Я знаю, что имеется определенное сходство. Наверное, поэтому ваш пациент меня и боится. Не так сильно, конечно, как рыжего Ваську, но всё же…

– Не стоит, – сказала Людмила Сергеевна. – Вам идет.

Архангельский внимательно посмотрел ей в глаза.

– Тем не менее попробовать стоит. Чем не пожертвуешь ради чистоты эксперимента? Посмотрим на его реакцию… Но мы до сих пор не выяснили, что подразумевается под «вертячками» и… э-э-э… «помадками», «чушиками».

– Тут я ничего сказать не могу. Всё это связано с «раж», но каким образом, не представляю.

– Как быстро мы можем рассчитывать на результат?

– Михаил! Я уже говорила и могу еще раз повторить: Ась – не машина, не робот, он просто напуганный ребенок. С ним нельзя выстраивать какие-то планы и форсировать процесс. Уже форсировали, и что в результате?..

Однако, вопреки пессимистическим ожиданиям Людмилы Сергеевны, ее метод начинал приносить действенные результаты. К примеру, слово «помадки» ей удалось «взять» довольно быстро.

Оно определенным образом указывало на нечто съедобное. С детства у Людмилы Сергеевны сохранилось теплое воспоминание о посещении магазина «Восточные сладости» на Невском. Магазин считался одной из достопримечательностей Ленинграда, там всегда вилась очередь, и нужно было набраться терпения, чтобы выстоять и получить вожделенную коробку с маленькими кусочками счастья. Экзотические «лукум», «халва», «нуга», «козинаки», «пахлава» до сих пор звучали сладчайшей музыкой. Были в продаже и помадки – белые шарики, буквально таявшие во рту. Нечто съедобное…

Еще в первые дни Людмила Сергеевна выяснила, чем кормят Ася. Оказалось, что довольно примитивно – кашей: манной, гречневой, овсяной. На вопросы о скудности меню Архангельский объяснил, что мальчика пытались угощать более калорийной пищей, но добились только расстройства кишечника. Людмила Сергеевна восприняла эту информацию с изрядной долей скептицизма – наверняка кормили каким-нибудь шашлыком-машлыком – и вплотную занялась питанием Ася, это стало частью ее игры.

На дворе осень, а значит, прежде всего – ягоды и фрукты. Ась поначалу настороженно отнесся к яблокам, грушам и винограду – складывалось впечатление, что он не знает, как к ним подступиться. Пришлось нарезать, удалить косточки и в прямом смысле показать, что это можно есть, что это вкусно. Асю новая еда понравилась.