Улица без рассвета - Юрий Усыченко

– Правильно сделали, АндрейЖ… Отчество как вас?

– Иванович.

– …Андрею Ивановичу. Хорошо сделали, что пришли сюда. Спасибо. – Грицай крепко пожал старику руку.

– Значит, правильно я подумал, что он проходимец какой? – Обрадовавшись, спросил Вершили.

– Этого я уже не знаю, Андрей Иванович. Мало кто к ксендзу ходит. Может, человек ребенка окрестить решила, а открыто этого делать не хочет, может, еще какое-то дело – всякое бывает, – улыбнулся Грицай. – Однако разговор наш прошу сохранить в тайне.

– Да разве я не знаю, – кивнул Вершили. – Нет ничего умнее, как язык за зубами держать.

Вершило встал, взял со столика свою шляпу и, попрощавшись, вышел.

Полковник тоже вышел в коридор, позвал Данилко. Молодой офицер стоял у окна, задумчиво глядя в высокое холодное небо.

– Пойдем, – сказал полковник. – Кажется, я только что получил очень важные сведения.

X. Ночная облава

На свидание Павлюк появился точно в назначенное время. Соблюдением правил конспирации, он оглянулся, проверил, не следит ли кто за ним, и только тогда осторожно шмыгнул в калитку. 

Как и в прошлый раз, священник уже ждал его и сразу впустил в дом. 

Поздоровавшись, Ваня прежде сообщил об инженере Грицая. 

– Я не думаю, чтобы его направили контрразведчики, – сказал он. - Впрочем … В нашем положении надо остерегаться всего. И кое в его … может, даже не в словах, не в поведении, а скорее во взгляде, в манерах показалось мне подозрительным. Особенно не нравится мне, что он видел ваши пометки на плане.Из них можно легко понять, что вы ищете. 

Павлюк – удачливый и опытный шпион с многолетним "стажем", имел свое "профессиональное самолюбие" – признать свою ошибку ему не хотелось. 

– Глупости, – сказал он намеренно небрежным тоном. - Ничего не поймет. Мало кто и с какой целью мог оставить пометки на плане. Все равно неизвестно, в какой камере нужно искать тайник. 

– Все это так, но осторожность необходима. 

Павлюк пожал плечом. 

– Это правда, святой отец. И все же не так страшен черт, как его малюют. Я на своем веку имел дело с немецким, французским, турецким, американской контрразведками и, как видите, жив, здоров, не собираюсь умирать. Будем надеяться, что нас минует и советская контрразведка. Они в худшем положении, чем мы. 

– Почему? 

– Очень просто. Во-первых, они не знают, кто мы, где мы и каковы наши намерения. Затем представьте себе хуже: нас арестовали. Признаться, что мы искали тайник – для нас все равно, что подписать себе обвинительный приговор, этого мы никогда не сделаем. Правильно? 

– Ну конечно. 

– Во-вторых, они должны схватить нас именно в тот момент, когда при нас будет список – не раньше и не позже. Ранее – арест ни к чему не приведет, позже – мы исчезнем с важным документом. Как видите, задача у контрразведчиков не легкая. 

– Тем лучше … Вы хорошо осмотрели третью камеру? 

– По-моему, искать надо не там. 

– А где? 

– В одной из смежных – второй, четвертой или напротив – в десять. Словом, приблизительно три часа. Сколько всего камер в подземелье? 

– Двадцать один. 

– Порядочно, искать придется долго. Вот если бы был помощник … У вас случайно нет надежного человека, такого, чтобы и помогла и, конечно, не болтали. Надо найти подходящего мужчину. Когда все сделаем, то избавимся его … 

Оба хорошо понимали значение слова "избавимся". 

– Где такого человека найдешь, – с грустью сказал Ваня. - А ваш хозяин, трактирщик, для такого дела не подойдет? 

– Старик, пуглив, ненадежный. Надо молодого, энергичного. 

– Тогда придется делать все самим. 

– Приготовьте электрические фонари: при свече много не сделаешь. Видимо, понадобится и ломик. Если в тайнике есть сейф, то может быть нужен и автогенный аппарат, чтобы резать металл. 

– Где же я найду такой аппарат? - Воскликнул священник. - Под каким предлогом его покупать или одалживать? 

– В нашем деле надо предусматривать даже мелочи, – сказал Павлюк, сердито пожав плечом. - Ведь мелочь может погубить нас. Девяносто девять шансов из ста, что аппарат не будет нужен, и все же мы должны на всякий случай иметь его.Представьте себе, в каком дурацком положении мы окажемся, когда разломаем стену, найдем тайник и не сможем добыть из него документ. Тогда уже поздно будет искать аппарат. Через час после того, как найдем тайник, меня не должно быть в Кленовые. 

Священник задумался. 

– Ничего не могу придумать, 

– Безвыходных положений нет, святой отец, 

– Скажите, – после паузы спросил Ваня, – а взрывчаткой открыть сейф можно? 

– Берусь, – кивнул Павлюк, – мне приходилось. 

Батюшка помолчал, то обдумывая, потом негромко произнес: 

– Есть люди, которые до сих пор не сложили оружия, блуждают по лесам. 

– Это из УПА[2]? - спросил Павлюк. 

– Да. У них должна быть взрывчатка. 

– А кто к ним пойдет? 

– К ним идти не надо, – ответил Ваня. - Один их иногда бывает в Кленовые. Я смогу с ним встретиться и договориться. 

– Тем лучше. 

– Ну а что, если вдруг появится Грицай и застанет вас в подземелье? - Спросил священник, неожиданно меняя тему разговора. 

– Слава богу и святым отцам-инквизиторам, спрятаться в подземелье есть где. В случае опасности выберусь через потайной ход в Зале судилища. 

– Вы хорошо запомнили его? Нажать на правый край доски, играть камина раздвинутся, и вы войдете в камин – он широкий, как адская печь. Вместо дымохода-винтовые лестницы, которыми подниметесь прямо на крышу костела.Обойдите по карнизу шпиль. Правда, карниз достаточно узкий, но для человека с крепкими нервами это не страшно, не надо только смотреть вниз. Затем пожарной лестнице спуститесь в маленький дворик. Оттуда выбраться на улицу легко. 

– Не забуду – доска, камин, винтовые лестницы, карниз вокруг шпиля, пожарная лестница, дворик. 

– Правильно. 

Павлюк взглянул на часы. 

– Пора идти. Слишком поздний прохожий может вызвать подозрение. 

– Идите. 

Ваня тоже поднялся. Как и прошлый раз, потушив свет, чтоб кто с улицы случайно не увидел две фигуры в доме, за руку вывел Павлюка на крыльцо. 

Гость попрощался, перелез через забор и быстро направился в ресторан на улице Без рассвета. Отсюда до него надо было идти с полчаса. 

Шел Павлюк осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, не выпуская пистолета, держась подальше от крутых поворотов и больших подъездов, где могла притаиться засада. Однажды, когда обернулся, ему показалось, что от освещенного луной дома взмыла тень. Павлюк замер, начал пристально вглядываться в темноту. Не шевелясь, ничем не выказывая своего присутствия, стоял долго – минут десять. Однако ничего подозрительного больше не заметил и решил, что ошибся. 

Миновав три квартала, Павлюк вышел на прямую, длинную, без переулков улицу, ведущую на просторную площадь с сквером. Улица и площадь были плохо освещены, как и вообще весь город, только-только пережил оккупацию, тяжелое военное время. В темноте Павлюк чувствовал себя увереннее, безопаснее. 

Вдруг, уже почти возле площади, скорее инстинктом преступника, чем разумом, почувствовал опасность. Впереди – никого. Быстро оглянулся по сторонам.Прислушался. Позади нагоняют четверо. И тогда понял, откуда возникло ощущение опасности: эти четверо шагали по-военному, в ногу. Павлюк не мог понять, откуда они взялись. Недавно улица была пуста. Вероятно, вышли из некоего дома. 

Павлюк ускорил шаг. 

– Гражданин! Подождите! - Послышался голос сзади. 

Что делать? Остановиться, начать с ними разговор, предъявить документы? А когда это патруль? Павлюк боялся ночной облавы – вдруг кого ищут? Тогда и Павлюка могут задержать, чтобы проверить документы, выяснить, кто он такой … Нет, надо любой ценой избежать опасной встречи. Павлюк пошел быстрее. 

– Гражданин! Стойте! 

Павлюк побежал. Как назло, некуда обратить до самой площади. 

– Стой, стрелять буду! Стой! 

Только бы успеть добежать до площади! От нее в разные стороны ведут несколько улиц … 

Раздался выстрел. Пока стреляли вверх. 

Павлюк мчался изо всех сил, думая только об одном: скорее бы достичь площади. 

Но когда к желанной цели осталось не больше двухсот – трехсот метров, впереди в полумраке лих-тарив мелькнула несколько фигур. Павлюк понял: улица закрыта с обеих сторон. 

Все еще бегу, он оглядывался вокруг, пытаясь найти хоть какой закоулок, где бы можно было хранения-ваться. Улица была темная и пустынная: неосвещенные окна, наглухо закрытые подъезды. А шаги позади приближались. 

Вдруг, уже почти потеряв надежду на спасение, Павлюк увидел, что ворота, которые вели во двор одного из домов, немного отклонены. Инстинктивно, не раздумывая, бросился туда.