Магия чувств - Сюзанна Маккарти

Довольно долго он не сводил взгляда с ее понурой головы. Наконец, пожав плечами, переместился к своему рабочему месту, огромной чертежной доске из вязового дерева.

— Дело не в отношениях. По крайней мере не в том, о чем ты думаешь. Тем не менее в некотором смысле я оказался в затруднительном положении. Сегодня вечером мне нужно быть на одном благотворительном мероприятии, и я собирался туда пойти вместе с Жаниной. Теперь слишком поздно, чтобы найти кого-нибудь взамен.

Она подняла голову и осторожно внимательно посмотрела на него. Из-за нее у него произошел разрыв с подружкой, и ей следует хоть как-то загладить свою вину. Но после того, что случилось, смеет ли она предлагать?..

— Но… вы… вы могли бы вместо нее взять меня, — робко произнесла она.

— Тебя? — Его бровь поднялась в презрительной насмешке. — Не тот это случай, где ты могла бы повеселиться. Здесь все будет слишком официально.

— Я умею вести себя на таких приемах, — возразила она, чувствуя себя задетой. — Отец часто брал меня с собой. — И, вооружившись самой неотразимой улыбкой, добавила:

— Обещаю, я вас не подведу.

Он колебался.

— А у тебя есть хоть что-нибудь подходящее надеть?

— Кое-что есть… — Она скорчила гримасу, вспомнив, в каком виде, должно быть, ее единственное вечернее платье, засунутое на самое дно одного из чемоданов. — Только мне нужно будет погладить.

— Ну, это не проблема, — с облегчением вздохнул он:

— Что ж, прекрасно. Начало в восемь. Выйти нужно приблизительно через час. Успеешь подготовиться?

— Конечно.

— И надеюсь, ты будешь вести себя… в рамках дозволенного, — добавил он, и тень сомнения промелькнула у него на лице. — Среди гостей будут политики, банкиры, промышленники — люди, с которыми я делаю бизнес. У большинства из них довольно консервативные взгляды, их легко шокировать.

— Я буду паинькой, — торжественно поклялась она, но про себя уже пожалела о своем предложении. Вечер не обещал быть слишком увлекательным.

Но зато будет возможность произвести на Пита лучшее впечатление, напомнила она себе со свойственным ей оптимизмом. И она уж постарается, чтобы он остался ею доволен.

Глава 5

Скривившись, Чарли разглядывала себя в зеркале. Не доверяя выбору дочери, отец купил ей это платье сам, чтобы представить ее в достойном виде премьер-министру Великобритании на банкете, состоявшемся на Даунингстрит.

То было на редкость скучное мероприятие, и она не знала, куда скрыться от цвета общества; приходилось то рассыпаться в любезностях перед каким-то младшим финансовым чиновником, то выслушивать беседу двух захудалых государственных служащих, разглагольствовавших о стоимости рыбы. Но может, платье тут ни при чем и на этот раз все будет гораздо лучше?

Само по себе платье было прелестное — для тех, кто любит подобного рода вещи. Из темно-синего атласа. Украшенный рюшами лиф с глубоким декольте и такого же тона болеро, которое, слегка прикрывая вырез, придавало платью должную скромность. Зауженная книзу облегающая юбка сзади заканчивалась маленькой шлицей для удобства при ходьбе.

Волосы Чарли заплела в элегантную французскую косичку, крепко стянув на затылке непокорные кудри; в уши вдела изящные золотые сережки, которые отец подарил ей на восемнадцатилетие. Макияж ее был очень скромен, хотя слегка насыщеннее обычного: немного сине-зеленой туши, оттеняющей голубизну глаз, и бледно-малиновой помады.

Теперь это была совсем другая девушка. Скорее Шарлотта или даже мисс Хеллер. Только не Чарли. Босоножки на высоких каблуках делали ее выше и придавали облику достоинство и утонченность, несвойственные ей ранее. Понравится ли это Питу?

Когда она открыла дверь, он сидел в гостиной. Вид у него был сногсшибательный, если не сказать — опасный: изумительно сшитый черный смокинг и шелковая, ручной работы сорочка с галстуком-бабочкой, который по счастливой случайности был точь-в-точь такого же цвета, что платье Чарли. Черная пантера, сразу же подумала Чарли, когда он к ней обернулся.

Он недоволен. Но что не так? Может, волосы? Или платье слишком обтягивает ее худенькую фигуру?

— Вам… вам не нравится? — спросила она дрожащим голосом.

— О нет. Лучше и быть не может. — В глазах у него едва угадывался ироничный блеск. — Просто я слегка удивлен, вот и все. Ты… ты очень изменилась.

— О… и вы недовольны?

— Конечно, доволен, — с улыбкой поспешил он ее разуверить. — Ты сейчас очень красива. Ну что, пошли? Прием состоится в доме, что на другой стороне канала. Поэтому предлагаю пойти пешком. Нет смысла ехать на машине.

— Да… конечно.

Он открыл дверь, и по узкому, покрытому ковром коридорчику она прошествовала впереди него к частному лифту — на своих высоких каблуках она и помыслить не могла о том, чтобы спуститься вниз по трем пролетам крутой лестницы.

Все-таки она не была уверена, что ему понравился ее внешний вид. От его холодной, официальной манеры держаться ей всегда становилось не по себе. Если б только можно было с ним как-то сблизиться и научиться угадывать, что у него на уме. Может, сегодня вечером… может, если она хорошенько постарается и он останется ею доволен, он хоть немного смягчится.

К удивлению Чарли, мероприятие проходило в роскошном выставочном зале одного из ведущих алмазных торговых домов Амстердама, среди многомиллионных сокровищ — самых красивых драгоценных камней в мире. Но ни одному злоумышленнику не удалось бы пробраться сквозь охрану.

У входа два тяжелоатлета тщательно изучали пригласительные билеты гостей, лишь после этого пропускали их строго по два человека через первую пару стеклянных дверей. Чарли прошла вперед по маленькому вестибюлю и остановилась перед второй дверью, но та сразу не отворилась.

— Высокопрочное и пуленепробиваемое стекло, — кратко информировал ее Пит. — И видеокамеры.

Она вскинула глаза вверх и в углу под потолком приметила темные линзы; одновременно они проходили электронную проверку на наличие оружия. Ее так и подмывало сказать все, что она по этому поводу думает, но достоинство взяло в ней верх и усмирило внутреннего беса.

Наконец безликая машина была удовлетворена, и они, минуя вторую пару дверей, оказались в выставочном зале.

Сразу же к ним подскочил официант в белом кителе с серебряным подносом, на котором стояли элегантные тюльпанообразные бокалы с шампанским. Слегка пригубив его, Чарли с нескрываемым интересом стала разглядывать зал. За время пребывания в Амстердаме ей ни разу не приходилось бывать ни на одной из многочисленных выставок алмазов. Правда, иногда она останавливалась поглазеть через окно, за что Дункан обвинял ее в буржуазных пережитках.