Эгрэгор Тьмы Рассвет - Анна Бодрова

  -Ты думаешь, я его никогда не пробовала? - усмехнулась я, разрушая его надежды меня удивить.

  -Сколько ж тебе было, когда все началось? - развел руками парень.

  -Семнадцать. Пиво уже вовсю хлестали. Бывало, что и покрепче... - я отметила, что впервые искренне улыбаюсь, вспоминая свою прошлую жизнь. А еще отметила, что Карри заинтересованно глядит в мою сторону, и наконец поймала ее взгляд.

  -Ты как? - кивнула я, - За что хоть на этот раз тебе досталось?

  -Да я ж вам уже рассказывала... - махнула рукой она, - Я с Хромым не в ладах.

  -Погоди, это из-за него ты в больницу попала что ли? - я поставила бутылку на пол и склонилась к Карри.

  -А сейчас-то чего ему надо было? Ты ж больше с ними не работаешь, - заинтересовался Паганини.

  -А сейчас он перед дружками выпендриться решил, - буркнула девочка, прикладываясь к своей бутылке пива.

  -М-да. Что-то ты часто получаешь. Защищаться не пробовала? - усмехнулась я, но Карри посмотрела на меня, и стало немного стыдно, что я поддеваю слабого ребенка.

  -Ты сама их видела?.. Что отчим мой, что эта хромая гнида. Я против них, как пешеход против КАМАЗа, - хмыкнула девочка, вроде бы даже не обидевшись, - Это вы... из окон прыгаете и бошки месите в тесто. Я же не мутант.

  Меня передернуло.

  -Карри, солнышко, ты можешь больше не называть нас этим дурацким словом? Ей богу, бесит.

  -Ну... хорошо, - растерялась она, - А как тогда?..

  -Волки... - сухо и довольно холодно бросил Бертрам, неожиданно вмешавшись в разговор.

  Я обернулась.

  -Идем, прогуляемся, - не меняя тона, произнес он, встал, ухватил еще не тронутую бутылку пива и кивнул мне.

  Морозный ветер встретил нас на выходе из здания. Листва покрылась инеем и похрустывала под ногами. Берт шел впереди, я плелась за ним, смотрела в его сутулую спину и думала, что же он хочет мне сообщить в таком 'чудесном' расположении духа. Мы дошли до реки, остановились на берегу, глядя на тонкую корку льда, а волк все молчал.

  -Ну, и о чем ты хотел... - нетерпеливо начала я, но Берт вдруг резко вышел из режима ожидания и, перебив меня, начал эмоциональную и долгую тираду.

  -Ты в конец обнаглела, Верити! - первой фразой он сразу вышиб меня из колеи, и дальше мне оставалось лишь слушать, глупо открыв рот, - С тех пор, как мы попали сюда, с тех пор, как ты стала волком, ты совершенно распоясалась. Ты постоянно указываешь мне, что делать. Все решаешь за меня и еще удивляешься, какого черта я недоволен! Отфильтруй на минуту, что произошло. Если бы я не дал тебе вторую жизнь, тебя бы вообще не было, не существовало! А теперь скажи мне, что по твоему мнению дает тебе право мной командовать? То, что мы вместе - не аргумент. Ты стесняешься меня перед новыми друзьями? Пытаешься меня изменить? А я такой, какой есть, Рити! Никогда и никому я не позволял учить меня жить. Я свободен и волен делать то, что считаю нужным, то, чего желает моя природа. Именно поэтому я всегда был, есть и буду на стороне Тьмы, нравится тебе это или нет!

  -Я... - пришлось прокашляться, - Я просто пыталась адаптировать тебя... к этому миру...

  -Ты просто пыталась сделать из меня покорную овцу, такую же, как все вы здесь! Если это единственный способ выжить в твоем мире, мне тут не место!

  -Что ты хочешь сказать?.. - глотая нарастающий ком в горле, прохрипела я.

  -Я хочу сказать, что продолжая в том же духе, ты скоро начнешь бояться собственной тени. Люди - слабые твари. Мы - волки. Не мы должны бояться, а нас! Пора научиться пользоваться своим преимуществом, а не стыдливо прятать его под подол...

  Я судорожно выдохнула застрявший в груди воздух. Берт снова дал понять, что уйдет при первой же возможности, но вслух этого не сказал, а значит - шанс на примирение еще есть. Хоть я и узнала много нового, как о себе, так и о своем спутнике. Но мы все еще оставались соратниками и единственно близкими друг для друга в этом мире.

  На обратном пути я мучительно подбирала слова для ответа, но судя по всему, Берт от меня его и не ждал. Перестав придумывать оправдания, я задумалась над тем, как же он сам изменился за это время. Все эти угрозы, безумные пустые взгляды. От его прежней мальчишеской влюбленности и восторженности не осталось и следа. 'Неужели это из-за того, что я теперь такая же как он? Я тоже зверь. А что он любил во мне? Человечность? Навряд ли. Он восхищался моей смелостью и мужеством! Для смертной смелости во мне было через край, что даже становилось предметом для шуток среди хищников. А теперь... он считает, что я СЛИШКОМ сильная?! Разве это моя вина? Разве это - недостаток?'

  Не знаю, о чем говорили ребята, пока нас не было, но когда мы возвращались, уже на первом этаже я услышала красивый звон гитарного перебора. Мы вошли в комнату, Паганини вздохнул и запел:

  Не найти мне ответа

  Там где пули вопрос,

  Где каждый взгляд - миллиметр,

  Время - пять папирос.

  Мертвый город хоронит

  Свои голоса.

  Потерялись и бродят

  Между стен небеса.

  Рождество наступило,

  В подвале темно.

  Сколько душ погубило

  Напротив окно?

  Я забыл, что в природе

  Еще что-то есть.

  Шестого приняли роды

  Без шести минут шесть.

  Я уселась напротив парня, как завороженная глядя ему в рот. Внутри что-то заклокотало, заныло. Каждый раз дергая струну, он будто дергал мою душу. Каждое слово отпечатывалось в сознании, как молитва. 'Я помню! Очень знакомая песня! Боже мой... А на утро выпал снег...'

  -А наутро выпал снег, - вслух начал припев Паганини, подтверждая мои догадки.

  После долгого огня.

  Этот снег убил меня,

  Погасил короткий век

  Я набрал его в ладонь,

  Сплюнул в белый грязь и пыль.

  То ли небыль, то ли быль,

  То ли вечность, то ли вонь...

  Этот город разбился,

  Но не стал крестом,

  Павший город напился

  Жизни перед постом.

  Здесь контуженые звезды

  Новый ждут Вифлеем,

  На пеленке березы

  Руки ноги не всем.

  С рождеством вас, железо,

  Повязки венцом.

  Медсестра Мать Тереза

  С симпатичным лицом.

  Прошлой ночью, как шорох,

  Вспоминались дни:

  Как Вы задернули шторы,

  Как Вы были одни.

  Карри запела вместе с ним, и я тоже начала тихонько подпевать, чувствуя, как подкатывают слезы.

  А наутро выпал снег,

  После долгого огня.