Совок-3 - Вадим Агарев

домоуправления на оперативный простор городского масштаба, Алеша на должности специалиста долго не задержался. Как-то так сложилось, но уже через два с половиной месяца он занял должность Сергея, милостиво разрешив тому остаться в литературном секторе простым специалистом.

– А зачем ты этого кукушонка к себе сюда пустил? – обвел я взглядом полки с книгами, – Ты, что, не знал, что он за человек?

– Как не знать, знал, – пожал плечами литератор, – Мы с ним в одном дворе жили и даже в школе на соседних партах сидели, – грустно поведал Коваленко.

– Дора Афроимовна к моей маме обратилась и попросила, чтобы я Лешу к себе взял. Я не хотел, но маме отказать не смог, она тогда уже совсем плохая была. – Теперь вот он здесь главный. Так-то и бог бы с ним, но.. – Сергей замялся.

– Что не так, Серега? Ты говори, я все-равно докопаюсь, ты даже не сомневайся! – уверенно пообещал я ему.

– Понимаете, плохо то, что он со своими помощниками аферы здесь начал крутить, – решился на откровенность бывший завсектором, – Вы знаете, нам ведь книги для членов организации выделяют и половина из них очень дефицитные! За ними люди по полгода в очередях стоят, по ночам отмечаться к магазинам ходят. Вот Алексей почти весь дефицит налево и пускает. Стыдно перед людьми, многие думают, что я тоже в этом участвую.

Я внимательно слушал литературоведа, боясь даже жестом прервать поток его душевных мук и терзаний.

– Но это полбеды! – досадливо поморщился Сергей, – он ведь за положительные рецензии с молодых авторов деньги берет! А кто ему не может заплатить, тех мордует беспощадно! Не дает им ходу, на конкурсы их работы не пропускает и вообще! – Коваленко обреченно махнул рукой, – Увольняться буду!

– Погоди ты увольняться! – оборвал я стенания порядочного парня, попавшего в челюсти алчного газовщика, – Я на него сегодня дело возбудил и на трое суток его на цугундер присадил, так, что ты возьми себя в руки и не отчаивайся! – я ободряюще похлопал его по плечу, – Ты лучше скажи мне, как твоя комсомольская совесть со всем этим мирится? Что, переломился бы ты, если к нам, в милицию пришел бы, да и рассказал про художества своего друга?!

– Не друг он мне! – сверкнул глазами Коваленко, – А к вам в милицию ходить и на Вязовскина жаловаться, вы извините, но дураков нету! – выпалил литератор-конформист. И тут-же замолчал, прикусив язык.

– Ну-ка, ну-ка! – придвинулся я к внезапно замолчавшему другу детства луноликого бздуна. – Ты не держи в себе лишнего, Сергей, так ведь и самому под статью попасть недолго! За отказ от дачи показаний, например, – неодобрительно покачал я головой, – Колись, почему в милицию не посмел обратиться?

– Родственник там у Вязи работает! – отчаянно выкрикнул Коваленко, – На большой должности, между прочим! Каждые две недели приезжает сюда на своем «Москвиче» за книгами! Лёша ему полный багажник загружает.

Я примерно уже знал, что это за мент-книголюб и даже ничуть не удивился. Ведь это нормально! Советским политработникам свойственна любовь к литературе и дефицитным изданиям, в частности. Особенно к тем, которые можно перепродать за пять-десять номиналов.

– Ты мне теперь расскажи про его помощников, что это за люди? Имена, фамилии? Где их найти можно? – грузил я вопросами Сергея, не отпуская его с волны откровенности.

– Я их не знаю толком, видел всего несколько раз, – не таясь, делился информацией парень, – Двое их, мужчина и женщина, они здесь иногда бывают, а вот еще двоих я видел всего один или два раза. Эти четверо, как раз и пишут всякие гадости на начинающих авторов. Если те денег Вязе не заносят.

– Как зовут их? – вычислить говномазов я посчитал необходимым в самое ближайшее время. Просто из чувства собственного самосохранения.

– Точно не помню, но кажется женщину зовут Мария, а фамилия у неё не то Кирсайкина, не то Пирсайкина. Её Лёша из какой-то мордовской деревни привез, он туда в командировку ездил. Эта женщина там в нехороший скандал попала. Леша по пьянке болтал, что она там сначала с шабашниками-армянами путалась, а потом, когда те уехали, она полсела мужиков триппером перезаразила. Её участковый едва отбил, когда бабы лупить её пришли. Милиционер ее в район, в вендиспансер отвез. Вязя ее оттуда и забрал потом к себе в город.

– А мужик? Ты говорил, что еще мужик вместе с этой бабой Лёше помогает? – аккуратно выводил я Сергея в нужную сторону.

– Сергей его зовут, как и меня, а вот фамилию точно не скажу, – пожал плечами Коваленко, что-то на рыбу похоже, знаете, есть такая рыба сопливая и скользкая? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Ёрш? – выдал я то, что первым пришло на ум.

– Нет, ёрш, он колючий, а та, как глиста скользкая и на ту же глисту похожая, – впервые за весь разговор рассмеялся парень.

– Линь, больше таких рыб я не знаю! – выдал я все свои познания в ихтиологии.

– Точно! – обрадовался свергнутый бздуном зав литературным сектором, – Фамилия его, либо Линёв, либо Линнюк! В общем, что-то такое. Этот Линнюк раньше в психушке работал. Санитаром, вроде бы. Но там тоже какой-то скандал нехороший был и его едва не посадили даже. И, когда его выгнали, Вязя его тоже к себе в помощники взял. Я, говорит, писателя из него сделаю!

– Ты погоди про писательство, ты вспомни, за что его из дурдома погнали? – я опять направил Серёгу в интересующую меня колею.

– Да там очень нехорошая история была, – мой собеседник брезгливо поморщился, – Этот Линюк пациенток больных пользовал. Тех, которые совсем уже не в себе и ничего соображают. На том он и погорел. Там двум или трем психическим бабам пришлось даже аборты делать! Я же говорю, что его чуть не посадили! Так-то он и сам на дауна похож и башка у него, как моя коленка, абсолютно голая.

А вот это уже кое-что! Надо будет сначала этих двоих подробно установить и все их художества тщательно отфиксировать. Со всей доказательной базой. И умышленное заражение мордовских механизаторов острой гонореей, и непотребства этого рыбного санитара с психическими феминами. Тут тоже железная статья вырисовывается. Самая, что ни на есть сто семнадцатая! С таким компроматом я от их анонимок и иных пасквилей надежно себя