Магический укус - Илона Эндрюс

Наши взгляды встретились. В серых глазах мужчины плясали маленькие золотые искры. Его взгляд пробуждал желание склонить голову и отвернуться.

Он рассматривал меня как новую интересную закуску.

— Я Повелитель Свободных Оборотней, — представился он.

— Я поняла. — Может, он ждал от меня реверанса.

Он слегка наклонился вперед, рассматривая меня как какое-то диковинное насекомое.

— Зачем Рыцарю-Покровителю брать для расследования смерти своего Оракула никому неизвестного наемника?

Я одарила его своей самой загадочной улыбкой.

Он скривился.

— Что же ты раскопала? — спросил он.

— Я не в праве рассказывать об этом, уж точно не подозреваемому из Стаи.

Он наклонился ко мне, позволяя лунному свету упасть на лицо. Взор прямой, который трудно выдержать. Наши взгляды встретились, и я заскрипела зубами. Пять секунд разговора, и он уже смотрел на меня глазами альфы. Если бы он начал щелкать зубами, мне бы пришлось бежать. Или познакомить его с моим мечом.

— Ты расскажешь мне, что тебе известно, сейчас, — сказал он.

— Или?

Он ничего не ответил, поэтому я уточнила:

— Видишь ли, угрозы такого рода содержат в продолжении «или». Возможно «и». Типа «расскажешь, и я позволю тебе жить дальше», ну, что-то вроде этого.

Глаза Повелителя Оборотней загорелись золотым. Взгляд стал невыносимым.

— Я могу заставить тебя умолять рассказать мне все, что ты знаешь, — сказал он, и его голос стал похож на низкое рычание. Ужас ледяными пальцами коснулся моего позвоночника.

Я до боли сжала рукоять меча. Золотые глаза выжигали душу.

— Не знаю, — услышала я свой голос. — Ты, кажется, немного не в форме. Когда ты в последний раз сам брался за грязную работу?

Его правая рука дернулась. Мышцы забурлили под натянутой кожей, руку покрыла шерсть. Из окрепших пальцев выскользнули когти. Он поднял руку с нечеловеческой скоростью. Я отступила назад, и резкий поток воздуха прошелся по моему лицу. Срезанная прядь волос упала на левую щеку. Когти втянулись.

— Как видишь, я еще помню, как это делается, — сказал он.

Искра магии, пробежав по моим пальцам к рукояти меча, зажгла лезвие, и гладкий металл окутало молочно-белым свечением. Не то, чтобы свечение было чем-то полезно, но выглядело чертовски впечатляюще.

— В любое время, как только пожелаешь потанцевать, — сказала я.

Он улыбнулся, медленно и лениво.

— Больше не смеешься, малышка?

Он выглядел эффектно, признаю. Я развернула меч, разогревая запястье. Лезвие нарисовало ровный сияющий эллипс в воздухе, рассыпая крошечные капельки свечения на грязный пол. Одна из их упала около ноги Повелителя Оборотней, и он отступил.

— Интересно, как превращение сказалось на твоей реакции?

— Давай, доставай свой ножичек, и проверим.

Мы кружили напротив друг дуга, поднимая в воздух светлые облака пыли с грязного пола. Я хотела сразиться с ним, хотя бы для того, чтобы посмотреть, справлюсь ли.

Он зарычал. Я покрутила мечом, оценивая расстояние между нами.

Если бы мы сразились и я выжила, то никогда бы не выяснила, кто убил Грега. Стая порвала бы меня на кусочки. Это вело меня в никуда. Этот бой бесполезен. У меня не оставалось выбора, кроме как ударить лицом в грязь. Я остановилась и опустила меч. Слова не желали срываться с губ, но я выдавила их:

— Мне жаль. Хотела бы поиграть, но больше себе не принадлежу.

Он улыбнулся.

Мне стоило значительных усилий проигнорировать снисходительность, которую я увидела на его лице.

— Меня зовут Кейт Дэниелс. Грег Фельдман являлся моим законным опекуном и единственным членом семьи. Я не могу позволить себе сражаться с тобой и не буду выпендриваться со своей магией. Мне важно знать, имеет ли Стая какое-нибудь отношение к смерти Грега. Но как только найду убийцу, буду очень счастлива доставить тебе такое удовольствие.

Я протянула ему свою руку. Он помедлил, изучая меня, а затем шерсть исчезла так же быстро, как и появилась. Повелитель Оборотней пожал мне руку.

— Достаточно справедливо. Сейчас я тоже себе не принадлежу, — сказал он. Оборотень, вероятно, никогда не принадлежал себе, будучи Повелителем.

Золото в радужке глаз превратилось в крапинки. У него невероятный самоконтроль. Большинство оборотней могут выбирать только между тремя формами: человек, зверь и человеко-зверь. Но трансформировать лишь часть тела, при этом сохранив другую форму, как делал это он, было невероятно. Раньше я бы сказала, что такое невозможно.

Повелитель Оборотней опустился на грязную землю. У меня не осталось выбора, кроме как последовать его примеру, почувствовав себя идиоткой, из-за того что до этого отряхивала джинсы.

— Ты поделишься информацией, если я докажу тебе, что у Стаи не было причины убирать Оракула?

— Да.

Он полез в карман толстовки, извлек оттуда закрытую, черную, кожаную папку и протянул мне. Я подняла руку, но прежде чем мои пальцы коснулись её мягкой кожи, он притянул папку к себе. Интересно, он проворнее меня? Было бы забавно это выяснить.

— Только между нами, — сказал он.

— Поняла.

Я открыла папку. Внутри лежали фотографии. Снимки тел, изуродованных и кровавых, некоторые были в человеческом обличье, некоторые — частично трансформированы. На изображениях преобладал яркий, ужасный красно-багровый цвет, что отвращало и мешало анализировать. Я все равно просмотрела фотографии. Тела, тела, тела, разорванные, выпотрошенные, все в крови. Мне стало дурно.

— Семеро, — пробормотала я, удерживая фотографии за края, будто кровь могла остаться на моих пальцах. — Ваши?

— Все. — Он ткнул в один из снимков. — Этот — Закари Стоун. Альфа-крыса. Безжалостный грязный сукин сын.

Я попыталась сконцентрироваться на повреждениях, не обращая внимания на кровь.

— Что-то его жевало.

— И это «что-то» сжевало пятерых. И сжевало бы еще и оставшихся двоих, если бы его не спугнули.

У меня в голове зажегся лучик света.

— Грег работал над этим.

— Да. И ничего не сказал. Братство хочет власти. Так же неистово, как вампиры жаждут кровь. Они видят в нас соперников и будут бить по любой слабости. А признать, что мы сами не можем справиться, — это слабость. Натараджа бы кончил в штаны, если бы узнал.

— Думаешь, они несут за это ответственность?

— Не знаю, — сказал он с хмурым лицом. — Но собираюсь это выяснить.

В этом есть смысл. Орден не очень-то жаловал Стаю, которая была слишком организована и опасна, чтобы нравиться им, но, если выбор вставал между Братством и Оборотнями, Орден бы встал на сторону Стаи. Грег следил за вампиром, когда что-то убило его, не дав рассказать, что он увидел или почти увидел. И застал вампира в битве. Или вампир следовал за Грегом, когда что-то убило его, потому что он подобрался слишком близко. Или…