Газета Завтра 4 (1053 2014) - Газета Завтра Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3. Евгений Евтушенко. "Поэт в России больше, чем поэт". Антология русской поэзии за 10 столетий. Издательство "Русский мир". М., 2013.
Как только мне ни приходилось полемизировать с поэтом Евтушенко, в каких грехах его ни обвинять. И часто по делу. Но вышедшие первые два тома из пяти антологии русской поэзии даже у любого, самого лютого евтушенковского оппонента, ничего, кроме уважения не вызовут. Тем более, составлены они не за один год, не в спешке - видно, что поэт и впрямь любил и собирал всю жизнь лучшие русские стихи. И к каждому поэту написана статья, о многих написаны стихотворения. Может быть, это и было главное дело его жизни? Я уверен, этот пятитомник будут переиздавать до тех пор, пока жива Россия. Да и вообще рад, что поэт почувствовал себя наконец-то русским национальным поэтом. Рад и тому, что поэт отдал свою Антологию не в какой-нибудь коммерческий "ЭКСМО", а в патриотическое издательство "Русский мир". Думаю, этот пятитомник должен быть в каждой библиотеке, в каждой школе.
4. Виктор Калугин. "Молитвы русских поэтов" (в двух томах). ХI-ХХI в. Антология. Издательство "Вече". 2012-2013 годы.
Тысячелетие русской молитвенной поэзии - это соединение и нашей молитвенной культуры и высочайшей русской поэзии. В антологии В.И. Калугина "Молитвы русских поэтов" впервые представлены молитвы и молитвенные стихи всех лучших русских поэтов от Феодосия Печерского и Владимира Мономаха до Ломоносова, Державина, Пушкина, Лермонтова, Блока и Есенина, Бродского и Кузнецова. Думаю, что и этот двухтомник обречен на долгожительство и будущие переиздания. Мы и на самих поэтов по прочтении их молитв по-другому смотреть будем.
Когда мне надо взять в дорогу всего лишь одно истинно христианское слово русского писателя, я беру лермонтовскую "Молитву", чистота и прозрачность которой воистину имеют неземную силу:
В минуту жизни трудную.
Теснится ль в жизни грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко
Не случайно Константин Леонтьев писал в своих письмах о христианских мотивах в русской поэзии: "У Кольцова, у Пушкина их много, но у Лермонтова больше всех".
5. Юрий Поляков. "Гипсовый трубач". Издательство АСТ. М., 2013 г.
Наконец-то вышел целиком толстенный и увлекательный роман Юрия Полякова "Гипсовый трубач". Увлечённые читатели готовы были автора разорвать на части: когда же будет конец? Сюжет прост: писатель Кокотов и скандально известный режиссёр Жарынин отправляются за город писать киносценарий. Они рассказывают друг другу множество реальных и придуманных историй, вспоминают любимых женщин и случайных знакомых. Но в их беззаботное, почти советское существование неожиданно вторгается большая игра, ставка в которой, как и положено при диком капитализме - собственность на землю в заповеднике Как признаётся Поляков: "Роман неполиткорректный. Мои герои говорят о том, о чём говорят современные люди. Я считаю, что писатель обязан быть неполиткорректным". Роман Юрия Полякова "Гипсовый трубач" соединяет в себе черты детектива, социальной сатиры и любовной истории. Можно вспомнить и "Декамерон", и Ильфа с Петровым, и Апулея Впрочем, Юрий Поляков со своей искромётной иронией и изящной сатирой сам способен покорить любого требовательного читателя. В новой авторской редакции 2013 года собраны все части романа, а также рассказ писателя о его создании. Остаётся читать роман и восхищаться. И не заниматься ненужными спорами.
6. Станислав Куняев. "Любовь, исполненная зла". Издательство "Голос-пресс". М., 2013.
Обратившись к сложнейшей проблеме гибели Николая Рубцова и его взаимоотношений с Людмилой Дербиной, через откровенно агрессивную поэзию Дербиной Куняев приходит к переосмыслению всего Серебряного века. Его версию можно принимать или не принимать, но равнодушной она не оставит никого. Так же, как и предыдущие книги публицистики "Шляхта и мы" и "Жрецы и жертвы Холокоста". Допускаю, что его поздняя публицистика, начиная с воспоминаний "Поэзия. Судьба. Россия", станет вершиной творчества Станислава Куняева. Прежде всего - это поэтическая, яростная публицистика, никакого объективизма, взгляд на мир и на русскую поэзию чисто куняевский. Он прочёл всю поэзию русских декадентов как разрушительную, антипушкинскую и антирусскую. Впрочем, не он первым стал критиковать наш Серебряный век, в котором на самом деле хватало разрушительных мотивов.
Он же попытался восстановить всю историю русско-польских отношений в полном объёме. По крайней мере, в Польше эта книга вызвала большой скандал. Но опровержений не последовало. Если первая половина ХХ века была прочитана многими под знаком Ильи Эренбурга "Люди, годы, жизнь", то конец ХХ века вышел явно куняевским, и противопоставить его книгам нечего.
7. Сергей Беляков. "Гумилёв, сын Гумилёва". Издательство "Астрель". М., 2012.
Меня эта книга приятно поразила тем, как один из самых яростных молодых либеральных критиков превратился в достойного консерватора и талантливого гумилёведа. Оказывается, он около двадцати лет занимался изучением созданной Львом Гумилёвым пассионарной теории этногенеза.
Сын Анны Ахматовой и Николая Гумилёва, узник Норильска и Камышлага, переживший четыре ареста и два лагерных срока, солдат Великой Отечественной, участник штурма Берлина, гениальный учёный Лев Николаевич Гумилев - историк с уникальной судьбой и странной, полной тайн и загадок личной жизнью. Им можно и впрямь увлечься. Пусть и недолюбливают его иные академики, пусть и приравнивают его чуть ли не к фашистам. От гения не убудет. И то, что именно молодой либерал написал такую книгу, полезно для реабилитации памяти учёного. Жаль, Беляков не сослался на последнее прижизненное интервью Льва Гумилёва, взятое у него моим сыном, тоже молодым историком Григорием Бондаренко, и напечатанное в газете "Завтра". Ну да ладно, решил обойтись без нас. А книга и на самом деле замечательная. "Я только узнал, что люди разные, и хотел рассказать, почему между народами были и будут кровавые скандалы", - говорил Лев Гумилев.
8. Александр Проханов. "Время золотое". Роман. Издательство "Центрполиграф". М., 2013.
Все мои недоброжелатели уже негодуют, что же он так долго своего Проханова не вытаскивает? Вот и получайте, вытащил, да ещё какого, самого золотого. Который всю вашу болотную оппозицию так измордовал, что и без Путина на неё уже смотреть никто не станет. Хотя, по сути, роман "Время золотое", посвящённый всем недавним схваткам и междоусобицам, всем Болотным и Поклонным площадям и улицам, на самом деле вытаскивает наверх вроде бы запрещённую самим Путиным идеологию, спасительную для нашего государства. Идеология и является главным героем романа - так же, как у Сергея Алексеева главным героем является русский язык. Впрочем, идеологии тоже никак без языка не обойтись, но такого красочного метафорического языка, как у Проханова, нынче ни у кого не найти. Может быть, этот роман и поможет нашему лидеру Владимиру Путину, всё-таки обзавестись государственной идеологией, столь необходимой для победного рывка?
9. Дмитрий Новиков. "В сетях твоих". Карелия, Петрозаводск, 2013.
Читатель может отнести этот выбор к моему северному патриотизму. Но что поделать, Север всегда поставляет России самых лучших писателей, от Белова до Балашова, от Личутина до относительно молодого Дмитрия Новикова. Писатель Дмитрий Новиков отнёс себя к новому направлению - наряду с Яной Жемойтелите, Александром Бушковским и Ириной Мамаевой. Молодым так и положено заявлять о себе. Да, мы - новая северная проза. И прекрасно. И нечего давить нас Москвой.
"Эти тексты отличаются от того, что пишут и издают сейчас в столицах. Многие мои приятели говорят, что заходить в книжный магазин стало страшно, потому что со всех полок на тебя кидаются демоны. То есть какое-то развлекательно-демоническое направление. А эти книги о серьёзном, это настоящая литература, в ней вдохновением никто не торгует", - заявил Новиков. Новиков сравнил новую северную прозу с карельской сосной: растёт медленно, зато какая ценная древесина!
"Так же и северная проза: медленно, мучительно прирастает она новыми словами, ещё труднее - законченными произведениями. Мороз и снег, нехватка солнца, тяжёлый авитаминоз - где брать ей силы, как не в упорстве и труде, в терпении? Но в результате этого процесса могут появиться такие яркие, светлые пронзительные книги, что порой захватывает дух, и слёзы выступают на глазах", - это уже почти манифест, в котором содержатся принципы нового литературного направления.
