Проект Зомбицид. Выжить в прямом эфире - Наиль Эдуардович Выборнов

В холле по-прежнему пахло кровью, но уже без примеси мертвечины. Трупы я выбросил в одно из окон второго этажа, из тех, что были без решеток, и по идее их должны были уже сожрать бродившие по двору зомби. Ну и хрен с ним, туда им и дорога.

Кровь бы стереть, да нечем. Воды нет, а ту, что есть, тратить жалко. Хоть дождь пошел бы, выставили бы на крышу ведра да собрали немного. Уж чего-чего, а ведер в местной кладовке оказалось достаточно, штук двадцать самых разных форм и размеров. Я-то думал, что уже тогда, до Войны, все мыли машины и роботы, но нет. Видимо, еще использовали труд людей.

— Ну, пришли мы, — сказала Ника. — А что дальше?

— Скинем то, что добыли, и уйдем, — ответил я. — У нас всего мало, еды дня на три, воды и того меньше. Нужно еще искать.

Я прошел через коридор и двинул в сторону кабинета технологии. Достал из кармана ключ, открыл дверь, вошёл внутрь, скинул со спины рюкзак.

— И что это? — спросила Ника.

— Мастерская, — ответил я. — Но пока не рабочая. Нужно питание. А теперь давай посмотрим, что тут есть.

Новые знания уже успели загрузиться в мозг. Интерфейс после короткого сканирования давал подсказки, какие станки для чего предназначены. И если ему верить, то это было настоящим богатством.

Токарный станок, верстаки, циркулярная пила. Молотки, долота, зубила, напильники. Все получило свое название, а при попытке раскрыть ссылку появлялись данные о том, как и для чего это можно использовать.

Конечно, это не настоящие знания, а всего лишь очень развернутая справка, но все равно круто.

Рецепты тоже были доступны, и среди них имелась и инструкция о том, как изготовить набор отмычек. Простейших, конечно, но возможность вскрыть даже несложные замки гораздо лучше, чем курочить их ломом или выламывать створки с помощью «рук-базук», как я это делал раньше.

Но, что было немаловажно, в дальней части кабинета был небольшой закуток, в котором находилась комната отдыха. Скорее всего, официально это был склад или что-то такое, но трудовик, которого я представлял как высокого лысого и очень прижимистого дядьку, притащил туда пару диванов. Чтобы расслабиться между уроками.

Бросив рюкзак на диван, я уселся на него, подняв целую тучу пыли, пружины жалобно скрипнули. Ну, он ведь не новую мебель сюда покупал, а наверняка подобрал и починил выброшенную кем-то.

Но комфорт себе обеспечил, однако.

Вскрыл рюкзак и принялся вытаскивать из него содержимое. Раз уж решил остановиться здесь, то можно разгрузиться, перед тем, как идти.

Ника повернулась спиной, сняла со спины рюкзак и тоже стала выкладывать вещи. Надо же ее ещё поучить с пистолетом обращаться. Зарядить-то мы его зарядили, но применять не приходилось. А это, как ни крути, штука посложнее вибратора.

Я закончил выкладывать вещи, застегнул изрядно похудевший рюкзак, бросил его на пол. Встал, девушка резко развернулась.

— Давай пистолет, — сказал я. — Доставай.

Она расстегнула кобуру, зацепившись при этим стволом, и только через несколько секунд смогла высвободить свое оружие.

— Вот видишь? — спросил я. — Пистолет — для коротких дистанций. Выстрелить из него — буквально, как пальцем ткнуть. Смотри.

Я сделал шаг в сторону и показал как нужно доставать пистолет и снимать его с предохранителя, на что у меня ушло меньше секунды.

— Если бы ты в боевой ситуации доставала пистолет так долго, я бы успел наделать в тебе дыр.

— Так уж и наделал бы, — фыркнула она и выщелкнула свой левый клинок, продемонстрировав мне бритвенно-острое лезвие.

— Враг может быть не один, — сказал я. — Всех перерезать ты не успеешь, кто-то да попадет. У тебя, кстати, есть подкожная броня?

— Не-а, — она покачала головой.

— То есть двое-трое нормальных стрелков с пистолетами тебя точно уработали бы. Но с выхватыванием разбираться будем позже. Сперва надо научиться обращаться со стволом правильно. Главное тут — безопасность.

Я убрал свое оружие, подошёл и мягко забрал ствол у нее из руки. Отметил при этом, что ногти у нее странные, ненатуральные. Тоже имплант? Наверное. Тогда она может и ногтем горло перерезать, ей даже клинки доставать не придется.

Достал магазин, снял ствол с предохранителя, дёрнул затвор, поймал вылетевший из патронника патрон.

Схватив девушку за ладонь, я потряс ее, заставляя расслабиться, а потом вложил в руку пистолет так, как он должен лежать. Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Мы теперь за ручки держаться будем? — спросила она.

Я, глубоко вздохнув, сказал:

— Это теперь твое оружие. Нужно научиться им пользоваться, — а потом мягко убрал палец со спуска, вытянув его вдоль ствола. — Палец на крючке мы держим, только когда целимся. Все остальное время он вот тут, вдоль рамы. Поняла?

— Поняла, — кивнула она.

Я направил ее пистолет вперёд, разогнул руку, подводя ладонь под правый глаз. Она тут же зажмурилась, на что мне пришлось сказать:

— Целься обоими глазами. Они у тебя все равно не свои, ничего страшного им не грозит. Потом придется учиться ещё и не моргать во время стрельбы.

— Так же проще, — возразила она.

— Надо делать не так, как просто, а так, как правильно, — ответил я. — Потом привыкнешь, и получаться будет само собой. Так ты себе обзор не сужаешь. А целиться я тебя сейчас научу. Давай руки вдоль тела.

Девушка послушно отпустила руки, а я показал ей на картину, висевшую на стене. На ней был изображён грустный мальчик, собака, положившая передние лапы ему на грудь, женщина и девушка, которые смотрели на него с явным осуждением. Видно, паренек сделал что-то действительно ужасное. Например, связался с какой-то из банд или подписался работать бегунком, разнося наркотики по закладкам.

— Целься, — сказал я. — И одновременно клади палец на спуск. Нажимать не надо, нечего курком вхолостую щёлкать. Стволу это на пользу не пойдет. Палец клади серединой подушечки. Поставишь кончик — дернет право, засунешь слишком глубоко — влево. Понимаешь?

— Ага, — Ника навела ствол на мальчика на картине.

— Теперь опусти оружие, не забудь убрать палец со спуска. И снова наведи, но уже на что-то другое. Только не на меня. Я знаю, что он разряжен, но на меня оружие все равно никогда не наводи.

Она прицелилась в грамоту на стене, сделала все вроде бы правильно, но очень медленно. Ну и хорошо, скорость сама придет с упражнениями. Я тоже с этого когда-то начинал.

— Молодец, — одобрительно кивнул я. — Продолжай.

Он навела ствол ещё куда-то. Отпустила руку, а потом ещё. И снова.

— Долго так? — спросила она.

— Пока не привыкнешь, — ответил я. — Думаю, что десяти тысяч повторений хватит. Это должно стать рефлексом. Но мы не только этим заниматься будем, но и выхватывание тренировать, да и постреляем потом. Мишеней-то достаточно.

— Бред какой-то, — сказала она. — Тут же и так все понятно. Наводишь и стреляешь.

— Нужно не только стрелять, но и попадать, — назидательно сказал я. — А для этого правильный хват и наведение — самое главное. Вот, смотри.

Я выхватил ствол, прицелился. Тут же перевел оружие на следующую цель, а потом и на другую.

— Видишь? Если бы я стрелял, то на таком расстоянии поразил бы три цели гарантированно. А все это — именно что результаты тренировок. Ну и практики, конечно.

— Ну да, — фыркнула она. — Уж про твою-то практику вся Россия слышала.

Я убрал пистолет обратно в кобуру и жестом показал ей продолжать. Ствол на мишень, палец на спуск. Ствол вниз, палец вдоль рамы. И с каждым разом всё быстрее и быстрее.

Нет, она молодец, разве что ерничает много. Но учится хорошо.

— Какой у тебя навык стрельбы? — спросил я. — По твоему интерфейсу?

— Посмеяться хочешь? — спросила она, в очередной раз прицеливаясь в картину.

— Нет, — ответил я. — Хочу знать твои слабые и сильные места.

— Четвертая, — ответила она. — Зато у меня драка двадцать вторая.

— Это хорошо, — кивнул я. — Значит, быстро прокачаешься. Драка тоже неплохая.

Хотелось, конечно, спросить, какого уровня у нее эротическое искусство, да я не стал. А ведь по уму ей нужно дробовик давать. Для начинающего стрелка — это самое то.

Только вот проблема в том, что дробовик у нас — основная ударная сила. И лучше уж он у меня в руках побудет, я-то точно сумею им правильно воспользоваться. А она…

Ну, может быть, второй добудем. А это опять-таки означает, что нужно отправляться на вылазку.

Я уселся на диван,