Вольный охотник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Совсем запамятовал, — за спиной охотника прозвучал голос Хельмута фон Мольтке. — Этот молодой офицер считает юную Кристин своей невестой. Зовут его Ульрих Вильгельм Бернхард, барон фон Гербер. Что забавно — на подобное мнение этот юноша не имеет никакого права. Они с виконтессой даже не помолвлены!

Дом Герберов Ян помнил. Мелкий провинциальный род, который секретарь, получивший четкие инструкции по подбору интересующих его господина семей, даже не рассматривал. Ни денег, ни влияния, ни связей — служаки в пятом, кажется, поколении, получившие баронский титул с крохотным клочком земли на очередной войне.

С учетом этого, молодой офицер действительно не мог рассчитывать на брак с дочерью старого аристократа. Ему бы лучше смотреть в сторону купеческих дочек — мезальянсом это ему не грозило, зато позволяло получить хорошее приданое. Он же нацелился на виконтессу. Да еще так решительно, готовясь, судя по его виду, устроить на приеме Великого князя скандал.

— С слову, он довольно известный бретер, — сообщил фон Мольтке, считавший, видимо, себя виноватым в создании условий для конфликта. — Неплохой фехтовальщик.

Ян, не отводя взгляда от приближающегося барона Гербера, краем глаза наблюдал за виконтессой и ее отцом. Последний, похоже, еще не заметил надвигающегося скандала, а вот его дочь, не отрываясь, смотрела на офицера. Со страхом.

«Что ж, это все облегчает!» — подумал Эссен и ускорил встречу, сделав пару шагов навстречу кавалеристу.

— Вы, кажется, что-то хотели сказать, оптион? — произнес он, останавливаясь и глядя на офицера.

Тот тоже замер. Его неподвижность была обманчивой, как у змеи перед броском. На всякий случай Ян сместил вес на левую ногу — кто знает, что на уме у этого вояки? Еще устроит драку во дворце курфюрста. Меньше, чем участвовать в ней, Яну хотелось быть при этом битым.

Правда, чтобы начать ее, нужен был хоть какой-нибудь завалящий повод, все-таки не простолюдины тут собрались, чтобы за косой взгляд морды бить. Однако фон Гербер не думал утруждать себя поиском такового. Почти не разжимая зубов, он отчеканил:

— Вы мерзавец, маркиз фон Штумберг! Проныра, обманом присвоивший себе чужое наследство! Я вызываю вас!

И формальный повод убить наглеца и, скорее всего, химеру у Эссена появился — его оскорбили. Другое дело, что по всем правилам он еще мог отказаться от драки, чего, понятно, делать этого не собирался. Но чем думал этот оптион? И на что он вообще рассчитывал? Что хлыщ, за которого себя не без успеха выдавал Ян, сразу же согласится на дуэль?

Зачем схватка ему, Эссену, понятно — от офицера ощутимо несло Скверной. А вот самому бретеру это на кой? Их пути ни разу не пересекались, Ян не оскорбил его ни словом, ни действием — не считать же за подобное поцелуй руки его предполагаемой дамы сердца?

— Вы получите свое удовлетворение, оптион. Не очень, правда, понимаю, чем вызвано ваше недовольство, но пусть так, — негромко ответил он. Протянул бледному от сдерживаемого гнева офицеру карточку. — Отправьте своих секундантов по этому адресу, пусть обсудят детали. Всего доброго.

Кивнув забияке, Ян развернулся, намереваясь встретиться с сестрой, но был остановлен виконтессой фон Кёниг.

— Маркиз, простите, это произошло из-за меня! — нервно переплетая пальцы, сообщила она. — Ульрих с детства влюблен в меня, но такого прежде себе не позволял. Будьте к нему снисходительны!

«В каком смысле? — хотелось спросить юноше. — Дать ему убить себя на дуэли? Или не принимать вызов?»

Вслух же он сказал совсем иное.

— Здесь нет вашей вины, виконтесса фон Кёниг. Если позволите, мы поговорим об этом позже… — тут он выразительно посмотрел на ее отца. Последний понял все правильно и кивнул.

— Мы будем рады видеть вас в нашем имении, маркиз. В любое время. Надеюсь, хоть так нам удастся загладить вину за этот… — граф покрутил пальцами, подбирая подходящее слово. — Конфуз.

— С радостью принимаю ваше предложение, — поклонился Ян. — А теперь прошу меня простить, мне нужно идти.

Эссены пробыли на приеме еще около полутора часов, все это время стараясь находиться подальше от семейства Мантайфель. Помогло то, что как раз начали подавать ужин и гости устремились к столам, а не бродили по залу. Ян после первой же перемены блюд велел своим собираться, после чего незаметно увел их к выходу. Цели визита он посчитал выполненными. В отличие от Софии.

В ландо в присутствии Кристель они ни о чем не говорили, но, вернувшись домой, София тут же напустилась на старшего брата.

— Рассказывай! Что там с этим солдафоном? Чего он на тебя взъелся? Правда, что ли, с ума сошел от любви к виконтессе?

— Он одержимый. Точнее, химера, — выдал Ян.

София была далеко от места их стычки и Дыхания Скверны не ощущала.

— Химера, влюбленная в виконтессу, — протянула девочка. — Просто потрясающе. И сам полез в дуэль?

— Я его даже не провоцировал.

— Странно как-то. Зачем?

— Меня спрашиваешь? Но дареному коню в зубы не смотрят. Выброс Скверны произошел как раз потому, что оптион был в гневе. А злиться начал, когда увидел меня с Кристин. Возможно, сработала некая собственническая черта характера. Помнишь, как у Адама?

София хмыкнула. Она отлично помнила, как Ян сводил Олельковича с ума, гуляя с его бывшей подружкой. Правда, в итоге оказалось, что сам Адам позволял всем в это верить, а на самом деле использовал ревность как повод. Как бы и тут так не оказалось.

— Может быть, — ответил на это Ян. — Не знаю. Мы ничего не знаем про химер. Общаются они между собой, передают ли друг другу какую-то информацию? Напомню, мы были уверены, что Герцоги используют только детей из влиятельных и богатых семей, а армейский оптион ни по возрасту не подходит, ни по положению. Так что…

Здесь юноша развел руками, показывая, что ситуация для него настолько же непонятная, как и для сестры. Еще немного поговорив с ней на данную тему — в основном о том, что вызов может быть ловушкой, да и вообще демонические химеры уже прекрасно знают, что Эссены охотятся на них, и таким вот топорным образом желают его устранить, Ян был вынужден переключиться на проблемы Кристель Штайн.

— Нужно действовать очень аккуратно, — сказал он Софии, когда та, как и ожидалось, подняла вопрос своей «компаньонки». — Внешнее сходство, конечно, поразительное. Я почти уверен в том, что виконтесса Кристин и твоя воспитанница сестры-близнецы…

— Почти? — возмутилась младшая сестра. — Почти? Да они одно лицо! Это даже обсуждать нечего. Я, кстати, до сих пор уверена, что нужно ехать к этому графу и говорить, что мы нашли его потерянную дочь!

Ян хмыкнул, но спорить с девочкой не стал. Она была умной и со временем сама должна была дойти до простых вещей. Вроде таких, что сами по себе близняшки не разлучаются. И потом пропавшие не живут в деревне, особенно если принадлежат к богатому роду. Не факт, конечно, но ведь и сам отец мог приложить руку к их разлучению. То-то будет смеху, когда Эссены приведут к нему ту, от которой он желал избавиться!

Зачем? Праздными вопросами Ян голову предпочитал не забивать. Наверняка была вполне достойная причина. Сотня причин, если уж на то пошло — у аристократов их всегда воз и маленькая тележка. Начиная от супружеской неверности — предположить, что покойная ныне супруга графа понесла не от него, — заканчивая нежеланием дробить лен.

— Нет, — отмахнулся он от жаждущей счастливого финала в духе женских романов Софии. — Сперва мы соберем информацию. Точнее, ты соберешь всю информацию по роду Мантайфель. Выяснишь, как так вышло, что при двух родившихся дочках он воспитывает только одну. Узнаешь, как и когда умерла их мать. В общем, все, что поможет нам понять, как действовать дальше. И не вздумай сказать Кристель, что нашлись ее родственники!

— Да уж не дура! — обиженно буркнула София. — А почему это все я должна узнавать?

— Потому что это твой волчонок.

— Она не волчонок!

— Ты поняла. К тому же это не все. Я, например, займусь тем, что попытаюсь выяснить, кто пытался устроить это никому не нужное воссоединение семьи на приеме у курфюрста. Не люблю, когда меня играют втемную!