К оружию! К оружию! - Terry Pratchett

— В конце концов, он обычная сошка, — отчаянно затараторил доктор Проблемс. — Не вижу причин, почему ему дозволяется совать нос в дела, абсолютно его не касающиеся.

— А мне кажется, он считает себя слугой закона, — заметил патриций.

— Занудный чинуша, наглый выскочка!

— Да? Знаешь, я не совсем одобряю твой порыв чувств, но если ты того требуешь, я заставлю его подчиниться. Незамедлительно.

— Благодарю, мой господин.

— Не стоит благодарности. Не смею боле тебя задерживать.

Доктор Проблемс побрел туда, куда указал ему небрежным взмахом руки патриций.

Лорд Витинари снова склонился над документами и даже не пошевелился, когда до него донесся приглушенный вопль. Он лишь протянул руку и позвонил в маленький серебряный колокольчик.

Слуга появился почти мгновенно.

— Сходи за лестницей, — велел патриций. — Кажется, доктор Проблемс свалился в хохо.

Задвижка отодвинулась, и задняя дверь, ведущая в мастерскую гнома Рьода Крюкомолота, со скрипом приоткрылась. Хозяин выглянул посмотреть, кто к нему пожаловал, и поежился от холода.

Потом закрыл дверь.

— Какой холодный ветер, — пожаловался он своему посетителю. — Но за работу, за работу!

Высота потолка в мастерской была всего пять футов, то есть более чем достаточно. Для гнома.

— ОЙ! — раздался голос, которого никто не услышал.

Крюкомолот еще раз оглядел зажатый в тисках предмет и взял отвертку.

— ОЙ!

— Поразительно, — сказал он. — Думаю, если дернуть эту трубку вниз по стволу, то вот эти шесть гнезд переместятся и подставят новое гнездо к… э-э… стреляльному отверстию. Это понятно. Спусковой механизм очень похож на огниво. Пружина… совсем проржавела, но я легко ее заменю. Знаешь, — промолвил он, поднимая голову, — очень интересный прибор. Учитывая химикаты в трубочках и все остальное. Такая простая идея. Это клоуны придумали? Своего рода автоматическая хлопушка?

Он покопался в банке с обрезками железа, нашел подходящий и взял напильник.

— Я сделаю с него несколько эскизов, ладно? — спросил он.

Примерно через тридцать секунд раздался хлопок, и в воздух взвилось облачко дыма. Рьод Крюкомолот встал с пола и потряс головой.

— Повезло! — воскликнул он. — А ведь чуть не покалечился.

Он попытался разогнать рукой дым, а потом снова потянулся за напильником. Пальцы нащупали пустоту.

— КХМ-КХМ.

Рьод предпринял еще одну попытку.

Напильник был бесплотным, как дым.

— Что такое?

— КХМ-КХМ.

Владелец странного прибора с ужасом таращился на что-то, валяющееся у его ног. Рьод посмотрел туда же.

— О, — сказал он.

Понимание того, что произошло, застывшее на грани сознания Рьода, наконец перешло эту грань. Со смертью всегда так. Если она (или, в случае Плоского мира, он) случается с тобой, ты узнаешь об этом одним из первых.

Посетитель схватил устройство с верстака и торопливо сунул в матерчатую котомку. Окинув мастерскую безумным взором, он подхватил тело господина Крюкомолота и потащил его через заднюю дверь к реке.

Раздался отдаленный всплеск — ну, или нечто похожее, поскольку добиться подобного звука от Анка крайне затруднительно.

— Вот те на, — покачал головой Рьод, — а я плавать не умею.

— ЭТО ВРЯД ЛИ СОСТАВИТ ПРОБЛЕМУ, — откликнулся Смерть.

Рьод посмотрел на него.

— А ты меньше ростом, чем я думал.

— ЭТО ПОТОМУ, ГОСПОДИН КРЮКОМОЛОТ, ЧТО Я СТОЮ НА КОЛЕНЯХ.

— Проклятая штуковина убила меня!

— ДА.

— Знаешь, со мной такое впервые…

— КАК И С МНОГИМИ ДРУГИМИ. НО ТЫ ПРИВЫКНЕШЬ.

Смерть встал. Хрустнули коленные суставы. Наконец-то он мог выпрямиться, потому что потолка уже не было. Помещение постепенно теряло очертания.

У гномов — свои боги. Нельзя сказать, что гномий народец отличается религиозностью, но они живут в мире, где в любую минуту может треснуть крепеж в шахте или взорваться рудничный газ, а потому боги для гномов — своего рода сверхъестественный эквивалент каски. Кроме того, приятно крикнуть что-нибудь богохульное, когда ты засадил себе по пальцу восьмифунтовым молотом. Только убежденные атеисты особого типа могут прыгать по мастерской, зажав руку под мышкой, и орать что-нибудь вроде: «О, случайная флюктуация пространственно-временного континуума!» или «Вот чертова примитивная и устаревшая концепция!»

Рьод не стал тратить время на расспросы. После того как умираешь, появляются иные неотложные дела.

— Я верю в перевоплощение, — заявил он.

— ЗНАЮ.

— И пытался жить праведно. Это зачтется?

— НЕ МНЕ РЕШАТЬ. — Смерть откашлялся. — ВПРОЧЕМ, РАЗ ТЫ ВЕРИШЬ В ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ… ЗНАЧИТ, РЬОДИШЬСЯ ЗАНОВО.

Он чуть подождал.

— Ага, понял, — наконец кивнул Рьод.

Гномы, можно сказать, знамениты своим чувством юмора. Указывая на них, люди, как правило, говорят: «У этих злобных дьяволят то еще чувство юмора».

— ГМ. КАЖЕТСЯ, В МОЕМ ПОСЛЕДНЕМ ЗАЯВЛЕНИИ ТЫ НЕ НАШЕЛ НИЧЕГО СМЕШНОГО?

— Э-э… Да нет вроде.

— ЭТО БЫЛ КАЛАМБУР, ИГРА СЛОВ. РЬОДИШЬСЯ ЗАНОВО.

— Правда?

— ТЫ НЕ ЗАМЕТИЛ?

— Нет.

— О.

— Извини.

— МНЕ ПОСОВЕТОВАЛИ ВЕСТИ СЕБЯ С КЛИЕНТАМИ БОЛЕЕ РАСКОВАННО.

— Как ты сказал? Я рьожусь заново?

— ДА.

— Я подумаю над этим.

— СПАСИБО.

— Значит, так, — начал свой очередной урок сержант Колон, — это ваша дубинка, в простонародье — патрицизатор или ночная палка. — На некоторое время он замолчал, вспоминая свои армейские деньки. Лицо его вдруг озарилось. — И вы будете заботиться о ней, понятно?! — заорал он. — Есть ею, спать с нею, вы…

— Прошу прощения.

— Кто это сказал?

— Я здесь, внизу. Младший констебль Дуббинс.

— Слушаю тебя, констебль?

— А как можно есть дубинкой, сержант?

Колон выпустил набранный в грудь воздух. Он с подозрением относился к младшему констеблю Дуббинсу, так как считал его скрытым смутьяном.

— Что-что?

— Мы должны пользоваться ей как ножом или как вилкой? Или нужно сломать ее пополам, чтобы получились палочки для еды?

— Что ты несешь?!

— Можно вопрос, сержант?

— В чем дело, младший констебль Ангва?

— А как именно надлежит с нею спать, сэр?

— Ну… я хотел сказать… Капрал Шноббс, отставить хихикать!

Колон поправил нагрудник и решил сменить тему лекции.

— А теперь перейдем к этой кукле-шмукле, она же статуя в лучах заката. — Колон подмигнул новобранцам и указал на отдаленно напоминающую человека фигуру из кожи, набитую соломой и водруженную на кол. — По прозванию Артур, тренировки обращения с оружием для. Младший констебль Ангва, шаг вперед! Вот скажи-ка, младший констебль, ты могла бы убить человека?

— А сколько времени у меня есть?

В занятиях произошла небольшая заминка — на этот раз капрала Шноббса пришлось поднимать с земли и хлопать по спине, пока не прошла икота.

— Ладно, смотрите сюда, — наконец объявил сержант Колон, — вам следует вот что сделать. Берете дубинку вот так, по команде «раз» резко следуете к Артуру, а по команде «два» резко лупите его по башке. Раз… Два…

Дубинка отскочила от шлема Артура.

— Очень хорошо, но одно плохо. Кто-нибудь скажет что?

Все покачали головами.

— Сзади, — возвестил сержант Колон. — Бить нужно сзади. Чего ради рисковать, верно? Так, теперь ты попробуй, младший констебль Дуббинс.

— Но сержант…

— Выполнять!

На некоторое время воцарилась тишина.

— Может, принести ему стул? — предложила Ангва, после того как прошло пятнадцать мучительных секунд.

Детрит гнусно захихикал.

— Мал он еще, чтобы быть стражником, — сказал тролль.

Младший констебль Дуббинс перестал подпрыгивать.

— Прошу прощения, сержант, — пожал плечами он, — но гномы совсем не так поступают…

— А стражники поступают именно так, — парировал сержант Колон. — Хорошо, младший констебль Детрит — честь не отдавать! — попробуй ты.

Детрит зажал дубинку между тем, что формально можно было назвать большим пальцем, и тем, что у людей заменяет палец указательный, и треснул Артура по шлему. И уставился на обломок дубинки. Потом Детрит сжал то, что за неимением лучшего определения можно назвать кулаком, и треснул Артура по тому, что совсем недавно напоминало голову, вогнав кол на три фута в землю.

— Вот теперь и гному сподручненько, — хмыкнул он.

Прошло еще пять мучительных секунд. Наконец сержант Колон откашлялся.

— Ну да, — кивнул он, — думаю, можно считать его целиком и полностью задержанным. Капрал Шноббс, запиши. Удержать с младшего констебля Детрита — честь не отдавать! — один доллар за порчу казенной дубинки. И вообще-то, после задержания задержанного, как правило, еще допрашивают.