Мы умерли вчера, чтобы воскреснуть завтра. Часть 1 - Марк Юрьевич Русаков

– Именно, – заметил Парт.

– Ребят, вы прямо спелись, – развел руками Стен, -только причем тут это. У нас же нет на них никакой важной инфы. Или что-то не так? Или я чего-то не понимаю?

– Так-то оно так, – начал Парт, – только они могут поставить нам жучок, а потом следить за нашими действиями.

– Ну мы вроде и не скрываем наш зал особо, – возразил «Маска». – А если даже они к нам проникнут, у нас все запаролено на высшем уровне и для того, чтобы подобрать пароль им потребуется дня два или три.

– Согласись, что это вызовет подозрение, если мы все поедем за город, как тогда за антирадаром, – объяснил свое беспокойство Парт.

– Чувак, это был водоем. Может мы купаться поехали, – отстаивал свою позицию Стен.

– Может да, а может и нет. Думаю, подстраховаться надо.

– Тоже так думаю, – вмешалась Келли.

– У меня есть одна прога в мобильной версии, которая блокирует все внешнее воздействие. Если ее установить, то ты будешь невидим даже для самой продвинутой хакерской системы. Так что, я вам ее установлю и все будут в безопасности, – заметил Парт.

Мы все отдали ему телефоны.

– Только ты это, смс не смотри, – протянул телефон Стен.

– Ой, да больно надо смотреть на твои пикап уроки, – ответил Патрик.

– Ты не хочешь куда-нибудь сходить? – спросил я у Келли.

– Пошли в парк вечером? Ночной парк очень красивый.

– Пойдем, – поцеловал я её.

Глава 23

Парк находился через дорогу от библиотеки. Он был окружен и захвачен металлическим забором. Форма парка была квадратной и с каждой стороны имелся вход. «Двери» в парк были построены в стиле белых арок. У каждой арки был свой хозяин. У одной следили за порядком коты, стоящие и держащие в руках алебарды. У другой были привязаны крепкой цепью собаки из черного камня. Так же, без стражей порядка не обошлись два оставшихся входа. Там каждый день и каждую ночь дежурили не переставая орлы, которые раскинули свои крылья, приветствуя посетителей и медвежата. Все они работали парами – один у одной колонны с одной стороны, второй у противоположной колонны, с другой стороны.

У каждого из четырех входов стояла, или открытая кафешка со столиками и пластиковыми стульями, или ларек, где можно было приобрести перекусить и запить. Но, чаще всего здесь брали сахарную вату и мороженое. Если идти от боковых входных арок к центру, то можно увидеть пруд, где барахтаются утки. Асфальтные дорожки тянулись по всему парку как лимфоузлы и наполняли это место жизнью. Вдоль дорожек стояли фонари, вечером и ночью, освещая путь. Все они вели к сердцу парка – ресторану «Дежавю счастья». Перед входом в ресторан приветствует беседка зарубежным добродушием, отражённым в табличке, прилепленной сверху «WELCOME». Беседка закрыта невысоким заборчиком, примерно в 110 сантиметров. Здесь можно приятно провести время на свежем воздухе или спрятаться от дождя. На отдельных участках, где тропинки расширялись, стояли продавцы цветов с большими ящиками на колесиках. Внутри были и тюльпаны, и розы, и ромашки и ещё много-много разных видов флоры.

Когда мы вошли в парк, фонари уже освещали весь парк, и только некоторые закоулки были уже недоступны взору. Я сразу приметил то, что несмотря на позднее время продавцы ещё работали. И пока Келли звонила родителям и общалась с ними, я незаметно подбежал к продавцу и попросил букет роз. Пока продавец собирал букет, я взглянул на Келли, стоявшую и общающуюся по телефону. Она была неотразима, каждое её движение казалось отрепетированным до идеала. Фонари смотрели на неё и превращались в софиты, чтобы мир посмотрел на эту актрису.

Я загляделся на неё. Я реально загляделся на неё. Как часто вы можете на что-то или кого-то заглядеться? Не оценивающим взглядом, а просто, заглядеться без мыслей, без планов, без желания? Получать удовольствия лишь оттого, что видишь. Несмотря на устоявшееся выражение, думаю, очень редко такое бывает.

Когда она желала родителям спокойной ночи и говорила, что придет завтра, я уже стоял с букетом за её спиной. Не успела она повернуться я протянул ей цветы.

Спасибо, – растерялась она, стоя как вкопанная, пока я её не взял за руку.

–Люблю… – шепнул я.

И я, очень… – выбили её губы по моей мочке уха, словно азбука Морзе…

Глава 24

Мое сознание помутилось от удара. Я поднялся с брусчатки весь в пыли, и кинул взгляд на толкнувшего, который уже был вдали. Я смог рассмотреть лишь то, что он был худого телосложения.

Конечно, так несется, -подумал я.

Отряхнув одежду, я заметил на плече крап красных капель – это была кровь.

Неужели ударился, когда падал, – предположил я и оттянул рубашку.

На коже не было никаких следов. Тут я заметил, что на асфальте тоже блестели красные пятна. Это от него.

А может от неё? – подумал я.

И я пошел по пути этих вкраплений.

Откуда он бежал. Интересно к кому он так бежит или от кого? – врезалась мне в голову мысль.

Возможно он порезался ножом, и спешит в аптеку. Там неподалеку была какая-то.

А возможно он порезал, а не порезался? – не унимались мысли. – А может зарезал?

Я шел по этим следам и увидел ветхое сооружение, где я не так давно пребывал в очень плачевном положении. Я шел к сараю по тропе по сторонам которой росла трава. Был ранний час, и роса давала неприятно-прохладное ощущение ногам. Но тут была не только роса. Прозрачные капли смешивались с самым близким для человека оттенком красного, будто багровый закат забыл уйти вовремя и его расстреляли за превышения полномочий, а его слезы горечи остались высыхать под этим солнцем. Мои шаги приблизились к сараю и его стены навострили слух. На месте где стена из досок рассекалась узким зазором от двери впитывалось пятно крови, пытаясь скрыть все произошедшее. Моя рука обхватила ручку, и я отворил дверь. Её скрип с каждой миллисекундой повышал тон, но неразборчивый визг петель, будто на них кто-то был повешен не давал различить предупреждение об опасности. Я вошел в темноту и сразу пустил взгляд на место, где я когда-то был привешен, но там никого не было. Мои пальцы приблизились к стене и хотели найти выключатель, но прочувствовали лишь несколько заноз, которые впились в нервные окончания. Я видел лишь легкие очертания предметов, которые могли привести к тяжелым