Стальной ураган - Виктор Прудников

День выдался шумный, хлопотливый. Пока работники политотдела проводили в подразделениях партийные и комсомольские собрания, Андрей Лаврентьевич, улучив удобный момент, взялся писать письмо своей семье. Совсем недавно получил от жены первое письмо. Она писала, что работает врачом детской поликлиники в Барнауле. Мать и дети здоровы. Это ли не радость для фронтовика!

Письмо так и не удалось закончить: в штабе появился офицер связи с пакетом от командующего 50-й армии генерала И. В. Болдина. Это был приказ о наступлении, гласивший: «217-й стрелковой дивизии и 112-й танковой дивизии с двумя батареями 447-го тяжелого артполка, 34-м отдельным гвардейским минометным дивизионом („катюш“), отрядом полковника Ющука (32-я танковая бригада) наносить главный удар в направлении Струково, Ясная Поляна, Щекино; во взаимодействии с 290-й и 154-й стрелковыми дивизиями уничтожить противника в районе Косая Гора, ближайшая задача — овладеть Ясной Поляной и к исходу 11 декабря 1941 года занять Щекино»[64].

Значит, завтра снова в бой. Андрей Лаврентьевич взял недописанное письмо в Барнаул, сложил листок вчетверо и сунул в нагрудный карман — после боя допишет. С начальником штаба Леоновым написал приказ по дивизии и тут же с вестовыми отправил по частям. На сон оставалось несколько часов.

Утро 11 декабря было морозным и ветреным. Снежные сугробы, словно волны в море, искрились под лучами восходящего солнца. Полки готовы были двумя колоннами двигаться на исходные позиции по маршруту — северная окраина Тулы, совхоз «Мясново», Одоевское шоссе, Михалково[65].

Связавшись по рации с командиром 217-й стрелковой дивизии полковником К. П. Трубниковым, Гетман уточнил положение его частей, обсудил детали взаимодействия в бою, пожелал ему успеха.

В 9.00 две дивизии — танковая и стрелковая — перешли в наступление. Уже с первых минут разгорелся жаркий бой. Противник оказывал упорное сопротивление. Немцы любой ценой старались задержать наши войска у Тулы, закрепиться на рубеже Калуги, Белёва и Мценска. Именно здесь находилась объявленная Гитлером «последняя» линия отхода танковой армии Гудериана.

Целый день продолжался бой за деревню Струково. Противник занял здесь круговую оборону, вел яростный ружейно-пулеметный и минометный огонь. Как только наши танки подходили к роще, что в 500 метрах от деревни, в бой вступала противотанковая артиллерия.

Вечером командарм И. Г. Захаркин возвратил в состав дивизии 112-й мотострелковый полк майора Танеева, который сразу же был направлен в район боевых действий.

Комдив знал, что полк только что вышел из боя и бросать его из огня да в полымя, не дав ему собраться с духом и привести себя в порядок, было нецелесообразно, но другого выхода не было, поэтому он не приказывал, а просил майора поддержать пехоту полковника Трубникова, которая никак не может расчистить путь нашим танкам. Ночь прошла в непрерывной перестрелке с обеих сторон, а утром началась новая атака. Артиллерия 112-го полка произвела огневой налет на позиции гитлеровцев. Едва затихли взрывы, как вперед пошла пехота, с противоположной стороны обойдя Струково, ударили танки подполковника Скубы.

К 12 часам деревня была взята. По ходу наши части разгромили немецкий гарнизон в Михалково. Противник начал поспешно отходить к югу.

Фронтовые сводки тогда сообщали: «В течение 11 декабря наши войска вели бои на всем участке фронта. Особенно упорное сопротивление оказывал противник южнее и юго-восточнее Тулы, цепляясь за многочисленные опорные пункты. На этом участке противник успел построить большое количество дерево-земляных укреплений. Пользуясь ими и часто предпринимая контратаки, немецко-фашистские войска пытались задержать продвижение наших войск…

Только за два дня боев часть т. Гетмана захватила 4 танка, 44 автомашины, 11 мотоциклов, 1 станковый пулемет, 2 миномета, 5 тыс. гранат и много других трофеев»[66].

Немецкая оборона разваливалась, хотя Гудериан надеялся отвести свои войска в район рек Шат, Дон и Упа, откуда, собравшись с силами, снова двинуться на Москву. Но фронтовая обстановка складывалась уже не в его пользу. Начавшееся 6 декабря общее наступление советских войск успешно развивалось. 12 декабря был освобожден Солнечногорск, бои шли у Истринского водохранилища.

В наступление перешли соединения 50-й армии, очищая от захватчиков тульскую землю.

У деревни Горюшино немцы остановили наши войска, оказав сильное сопротивление. Гетман решил не задерживаться здесь, а ударить по Косой Горе. Принимая такое решение, он исходил из того, что с гарнизоном в Горюшино разделаются стрелковые части, подходившие в этот район, а у танковой дивизии другие задачи — рвать оборону противника.

Немцы, почувствовав ослабление нажима с фронта, сразу же попытались отвлечь внимание советского командования от Косой Горы, начали наступление на Струково, где оставлен был небольшой гарнизон. Комдиву эта уловка гитлеровцев стала понятна с первых же минут. На помощь гарнизону в Струкове он направил командира 125-го полка, своего старого приятеля по Ворошилову-Уссурийскому, Максима Скубу. Подполковник — отличный танкист, смелый и решительный командир, но был у него один недостаток — горяч в бою. Его постоянно надо было сдерживать, чтобы не лез в пекло. Недавно подполковник Меньшов, командир 124-го танкового полка, тоже проявил лихачество, попал под удар противотанковых орудий и погиб. Говорят, на миру и смерть красна, но у Гетмана было иное правило: «Выжить и победить».

У Косой Горы хлопот было немного, гарнизон этой деревни разгромил мотострелковый батальон под командованием Галеева, а вот бой у Струкова принял затяжной и ожесточенный характер. Танкисты там дрались не на жизнь, а насмерть. Спустя годы генерал Гетман написал об этом бое горькие, но правдивые строки: «Сейчас нет возможности описать героизм и подвиги наших танкистов и мотострелков. Отмечу лишь, что в этом бою пал смертью героя наш замечательный разведчик, командир 112-го отдельного разведывательного батальона майор А. П. Пальцев, а подполковник М. К. Скуба получил тяжелое ранение и отправлен в военный госпиталь Тулы»[67].

14 декабря 1941 года немцы были разгромлены у Струково, Горюшино и Косой Горы. Началось наступление на Ясную Поляну, известный на весь мир музей-заповедник.

Отдавая приказ командирам, Гетман просил вести только прицельный огонь, чтобы — упаси бог! — не повредить музейные здания. Ведь Лев Толстой — слава и гордость России!

Беспокойство комдива было вполне обоснованным. Война разрушила сотни и тысячи памятников и памятных мест. Понятно, что воссоздать их в первоначальном виде вряд ли когда-нибудь удастся.

Андрей Лаврентьевич потом отмечал в своих мемуарах: «Легко представить, с каким чувством приближались мы к месту, где гений русской литературы создавал свои вечные творения. Нами владело глубокое волнение, и мы были счастливы тем, что нам выпала честь освобождать Ясную Поляну. При подходе к ней мои мысли были сосредоточены на одном: надо освободить Ясную Поляну, не нанеся ей разрушений»[68].

Отступая, гитлеровские оккупанты сожгли многие здания музея, надругались над могилой великого писателя. Гневом и ненавистью горели сердца советских солдат, освобождавших родную землю.

Танковая дивизия с тяжелыми боями шла вперед. Военный совет 50-й армии высоко оценил ее действия: «При переходе в наступление дивизия сыграла решающую роль по разгрому 296-й пехотной дивизии противника и быстром овладении его опорными пунктами Косая Гора, Ясная Поляна, Щелкино.

За время этих боев личный состав дивизии показал искусство боев днем и ночью, хорошую маневренность, слаженность управления, умение проводить глубокие охваты и обходы противника»[69].

С 17 декабря дивизия продолжала наступать в составе подвижной группы генерал-майора В. С. Попова. Эта группа должна была содействовать 49-й армии в разгроме алексинской группировки войск противника и овладении городом Калугой.

На совещании в штабе 50-й армии командарм И. В. Болдин, ставя задачу соединениям и частям, проинформировал о том, что между 2-й танковой и 4-й полевой армиями противника образовался разрыв. Подвижной группе предстоит, воспользовавшись растерянностью Гудериана, проникнуть в эту брешь и нанести удар по Калуге. Маневр ее будет обеспечивать 290-я стрелковая дивизия с юга, с севера — 258-я.

Для более эффективного использования 112-й танковой дивизии на правом фланге 50-й армией были приданы 131-й танковый батальон, вооруженный танками КВ и английскими «Валентайн», 447-й полк корпусной артиллерии и 34-й дивизион гвардейских минометов.

Предстоял трудный рейд. Чтобы пробиться к Калуге, надо было преодолеть оборону врага, форсировать Оку. Было известно, что мосты везде взорваны, а те, что уцелели, усиленно охраняются. Немцы, захватив город 13 октября, создали здесь крупную базу снабжения своих войск, надеясь отсидеться до весны.